Ratel.kz продолжает публикацию знаменитых записок «Плетенье чепухи» Герольда Бельгера, не увидевших свет при жизни писателя
На снимке: Герольд Бельгер.
Продолжение. Читайте часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17, часть 18, часть 19, часть 20, часть 21, часть 22, часть 23, часть 24, часть 25, часть 26, часть 27, часть 28, часть 29, часть 30, часть 31, часть 32, часть 33, часть 34, часть 35, часть 36, часть 37, часть 38, часть 39, часть 40, часть 41, часть 42, часть 43, часть 44, часть 45, часть 46, часть 47, часть 48, часть 49, часть 50, часть 51, часть 52, часть 53, часть 54, часть 55, часть 56, часть 57.
Чует мое израненное сердце: наступают дурные времена и в Европе, и в России, и в Казахстане. Назревают очередные лишения и нехватки во всем. Обострятся все виды кризиса. Правители окажутся бессильны. И полоса невезения, по всему, затянется.
Мне, 80-летнему, ничего уже не грозит. Но над молодыми опасность нависла. Вот это-то и печалит.
И что делать?
Прежде всего, необходимо уже сейчас умерить свои аппетиты и на дырку-другую затянуть пояса. Приучить себя обходиться малым. Через рогожное брюхо можно прогнать много добра. Но это вовсе не обязательно. Не для этого, в конце концов, человек создан. Вислобрюхие мужчины, задастые бабы и дородно-пухлые молодки отнюдь не украшают человеческий род.
Чем довольствовались аульные казахи в военные и послевоенные годы, я прекрасно знаю: огрызок таба-нан, в золе испеченной лепешки, айран, блеклый чай, редко – иримчик или курт, горсть поджаренной пшеницы. Ничего, выдюжили.
А что ели изгнанные с родных мест российские немцы?
Ну, капусту, картошку, дикие ягоды, баланду из щавеля и крапивы. И работали, как рабы, до изнеможения.
Бывало сплошь и рядом еще хуже. Ныне тому и не поверишь.
К таким харчам, полагаю, следует приноравливаться и теперь. Нехватка будет диктовать свою волю. Надо понемногу вернуться к житейскому опыту наших дедов и прадедов. Выкручиваться. Из всего, что дает природа, находить прокорм.
Спросите: с чего это я вдруг обрушиваю черное небо на мирные головы в ясный день?
Чую: тень войны маячит где-то рядом. Кому-то не терпится воевать. Переделывать мир. Устраивать свои порядки до победного конца. Жаждут драчку, чтобы вселенная содрогнулась.
Ну, и что?
Будут бедные беднеть,
Богатеи – богатеть,
Император – процветать,
А народы – умирать.
Не я это говорю. Это сказал один мудрый итальянец.
* * *
«АиФ» задается вопросом: «Как Россия может проучить Америку?».
Я считаю: проучивать ее не стоит. Слишком накладно; достаточно изредка щелкнуть ее по носу и сказать: «Цыц!»
Как, кстати, перевести на казахский язык русское «Цыц»? Одна моя редакторша поправила: «Тс-с!» Это глупо.
Самый верный перевод: «Цыц!» – «Көтіңді қыс!»
* * *
На прогулку к памятнику Чокану я регулярно, каждодневно ходил лет тридцать пять. Там проходили все мои встречи с поклонниками, любопытными, читателями, журналистами, издателями, знакомыми, прохожими.
Увы, в последние годы моё Lebensraum (жизненное пространство) значительно сузилось. Бываю только в садике перед домом: полчаса хожу, час на лавочке сижу. Ну, а на большее – табу: сердце.
Теперь мои встречи проходят здесь. Оған да шүкір. Тәуба! Постоянных компаньонов – трое-пятеро.
У самого старшего (из живых, разумеется) – 91-й год – нескончаемый поток воспоминаний. Плохо видит. Почти не слышит. Но держится молодцом. Прям. Подтянут. Ежедневно часа два-три ходит пешком. Память лошадиная. Помнит казахскую историю со времен Чингисхана. По имени-отчеству назовет всех партийно-советских деятелей разных рангов с правления Ж. ШАЯХМЕТОВА. Знает всё и всех. Рассказывая о каком-нибудь важном кадре полувековой давности, имеет привычку загадочно предупреждать:
– Позвольте его имя не называть.
Должно быть, опасается, что мать-сыра земля донесет «хабар» до усопшего.
Милый старикан: воспринимает жизнь светло, ни на что не жалуется. Вежлив. Деликатен. Участлив. Внимателен. Держится достойно. Беседовать с ним, правда, тяжело из-за его тугоухости. Каждую фразу приходится прокричать дважды, а потом ее же в ухо вдалбливает услужливая дочь.
Другой давний собеседник-компаньон (86 лет) – тоже своеобразная личность: профессор, экс-препод, крупный специалист по животноводству, знаток казахского фольклора, истории, культуры, умеет красочно слагать-произносить батý-благословение, бывал за границей, был на короткой ноге с выдающимися людьми своей эпохи, познал судьбу – свою и чужих.
Но в последние годы всё его тяготит: зрение, слух, слабость, изнурительная жара, дороговизна, негативные вести, уровень образования, упадок духовности, потеря национальных ценностей, качество еды, лекарств, вкус мяса, кумыса, шубата, несуразные законы, бестолковая политика, отсутствие эликсира, катастрофическое убывание сверстников, шайтанова спешка – словом, всё, что творится вокруг. Тревога не покидает его: какая грядет зима, сколько будет стоить соғым, что ждет аул, что станет с казахами, кто кого похоронит и вообще - куда течет жизнь. Все это внушает ему страх, беспокойство, неотступную тревогу. При всей его природной разумности и здравом смысле.
Третий собеседник осторожен, оглядчив, сдержан, всё держит при себе, лишнее не говорит, предпочитает делиться лишь тем, что вычитал в газетах или высмотрел по телевидению. Он выше бытовых мелочей, витает в сфере высокой политики, экономики, финансов. Живал за границей. Конечно, и он не лишен житейских проблем, но это исключительно его личные заботы.
Еще делится со мной своими думами-раздумьями наш хан – так я его называю про себя нашего дворника – плотного, туготелого жаркентца. Он цепкий, практичный, знает, почем фунт лиха. Прекрасный хозяин, добытчик. Сноровист. Сумел дать высшее образование трем дочерям, сыну и снохе. Ныне пребывает в заботе о своих внуках и о вожделенной пенсии.
Подсаживаются ко мне охотно и разные прохожие, кемпір-сампыр, шал-шауқан – старичьё по-русски. Рассказывают о житье-бытье. Исповедуются. О тяготах бытия, о недугах, о негативе. Всё в прошлом. И всё не так. Қисайған заман.
И от такого окружения, от таких бесед-разговоров откуда у меня позитив? Светлый настрой? Погружаюсь в болото, во мрак. Душа не всколыхнется, не встрепенется. Чувствуешь себя безнадежным старцем. Мафусаилом. Плетешься домой, опустошенный, омраченный. Правда, изредка посещают меня милые молодки-келиншеки, кровь с молоком, ядреные, с огнем в глазах, с лукавой усмешкой на устах, подпитывают слегка живительной энергетикой.
Се ля ви!
* * *
В наше время слово «великий» стоит один тенге. Писатели у нас все - «великие», «корифеи», «феномены», «патриархи», «дарбазы». Все эти определения в общей сложности составляют 5-10 тенге. Такова ныне шкала ценностей.
* * *
Как следует относиться к жизни? Как к непрерывному подвигу труда.
Только!
Фото: daz.asia.
Ratel.kz выражает благодарность режиссеру Ермеку ТУРСУНОВУ за подготовку записок Герольда БЕЛЬГЕРА к печати. Первый том «Плетенья чепухи» продается в магазинах «Меломан» и MARWIN.
