Ratel.kz продолжает публикацию знаменитых записок «Плетенье чепухи» Герольда Бельгера, не увидевших свет при жизни писателя
Продолжение. Читайте часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17.
* Его девиз: «Жить, творя, – наивысшее счастье»
* Бабушка
Его девиз: «Жить, творя, – наивысшее счастье»
Мой давний друг, славный чингизид Шот-Аман ВАЛИХАНОВ (Уәлихан), знаменитый архитектор, облаченный всевозможными титулами, званиями и степенями, мандатами и дипломами разных стран, к тому же драматург, стихотворец, балагур и острослов, издал на исходе 2013 года в Астане в общем объеме почти 70 печатных листов двухтомник сочинений тиражом в 2000 экземпляров (изд. «Фолиант»).
Замечу: на двух языках, в которых он одинаково искушен.
Человек Шот-Аман Едрисович увлекающийся, талантливый, мобильный с ярко выраженным гражданским темпераментом. К своей избранности по происхождению он относится с гордостью и ответственностью.
Два тома большого формата обильно проиллюстрированы редкими фотографиями: я их насчитал около 300. Они запечатлели не только общественно активного автора, но и его окружение, творческую обстановку, время, историю, пристрастия. Что, на мой взгляд, само по себе ценно и значительно.
Большинство статей, вошедших в два тома, мне лично в немалой степени знакомо.
Это прежде всего капитальные исследования, сгруппированные вокруг глобальных, стержневых тем «Абылай хан» («Абылай ханның ататегі кім?», «Аблай хан туралы өлең-жырлар және тарих», «Абылай ханның әулеті», «Абылай», «Абылайдың хаты табылды», «Алып Абылай ханның есімі бүгінге дейін ел есінде»); «Шоқан Уәлиханов» (в этот цикл вошли одиннадцать статей, освещающих разные аспекты уникальнейшей жизни выдающегося казахского ученого и окрашенных любовными чувствами автора к своим именитым предкам).
Третьим разделом первой части идут тщательно выверенные сведения о казахских ханах, султанах и төре. Восхитило и поразило обширное родословное Чингис-хана и его многочисленных потомков – сведения, географически расположенные на сорока книжных страницах убористого шрифта.
Схема такая: называется хан имярек, перечисляются его дети, от детей – внуки, от внуков – правнуки и следующие ответвления-поколения. Пример: Чингис-хан (1165-1227) – его сыновья (Жошы хан, Шагатай, Угедэй, Толы) – внуки (упомянуто 21 имя) – от них десятки и сотни потомков. По такой схеме представлены родословные Азь Жанибека, Акназар хана, Нияза, Абулхаир хана, Нуралы хана, Ералы хана, Айшуан хана, Абильмамбет хана, Имана, Укибая, Тортана, Уалихана, Абылай хана…
Нет, всех я здесь не перечислю, обязательно что-нибудь напутаю, от обилия имен и свихнуться немудрено. Надо учесть, что у каждого хана была не одна жена (у Абылая, к примеру, было сказывают, тридцать жен, от которых он имел 30 сыновей и 40 дочерей, а сколько было в свой черед чад у тридцати абылаевских сыновей, а от них внуков?!) Моя немецкая голова не в состоянии это уразуметь. Я попытался было сосчитать любопытства ради имена, перечисленные в родословном Чингис-хана, но тут же отказался от этого намерения: имен наверняка не одна тысяча.
Однако, подчеркну: родословная чингизидов, несомненно, украшает первый том сочинений Шот-Амана Едрисовича.
Вторую часть первого тома составляют статьи о зодчих, коллегах, писателях, ученых, государственных и общественных деятелях, музыкантах – современниках-друзьях автора. Эти статьи (их в томе 21) были в разное время опубликованы в средствах массовой информации на казахском и русском языках.
Том предваряет обстоятельная статья доктора искусствоведения, профессора Райхан ЕРГАЛИЕВОЙ «Вселенское чувство свободы духа» (на двух языках). Статья охватывает все грани незаурядной личности «многостаночника» Шот-Амана Валиханова.
Содержание второго тома определили 72 статьи, исследования, речи, интервью, обзоры, заметки, письма, объединенные вокруг четырех тематических блоков на казахском и русском языках: «Ескінің көзі – тарихтың өзі» (в этом разделе привлекают внимание читателей такие историко-исследовательские и публицистические полемические работы, как «Бір атаның баласы едік», «Шындыққа жүгінсек…», «Читая Солженицына», «Қазақ саңлақтары», «Шорман әулеті» и др.);
«Памятники истории и культуры Казахстана» (главным образом, выступления автора на съездах и пленумах Казахского общества охраны памятников истории и культуры, а также статьи типа «По следам Марко Поло и академика В.В.Радлова», «Сохраняя и приумножая культурное богатство»).
Третий – самый объемный раздел – «Таспен жазылған тарих» (разные аспекты прошлого и настоящего архитектуры в Казахстане; ключевые работы: «Бүгінгі қаланың бейнесі», «Ғимараттар сөйлейді», «Таспен жазылған симфония», «Кадровое начало в архитектуре», «Проблемные вопросы архитектуры полносборного строительства жилых и гражданских зданий», «Архитектура наших городов», «Градостроительство на селе в современных условиях», «Сәулет өнерінің бүгіні мен ертеңі» и т.д.).
В четвертый раздел второго тома – «Тәуелсіздік нышандары» – вошли две работы: «Ғарышқа аттанған ұлттық белгі» и «Елбасының байрағы».
Напомню, что Ш.Е.Валиханов является разработчиком и автором многих государственных символов, знаков и атрибутов, всесторонне воспроизведенных фотографически и репродукционно во втором томе.
Я пишу не рецензию и не аналитическую статью о двухтомном собрании сочинений давнего друга. Я пытаюсь дать общее представление о данном труде, привлечь внимание читателей к нему, выявить основные достоинства этих двух фолиантов.
Так в чем сила автора?
В том, думаю, что он не только одаренный, одержимый крутыми идеями зодчий, но и страстный, целеустремленный сподвижник Культуры в ее ренессансном значении. То есть, он точно нащупывает суть явления, видит зорко и далеко, всегда и неизменно опирается на истоки национальной культуры, искусно связывает в гармоническом единстве прошлое и настоящее – историю, этнографию, философию, фольклор, литературу, и все его писания отличаются незаурядным интеллектом, огнем озарения и высокой духовностью.
Как драматург, как стихотворец, он умеет сплетать все грани искусства (по Абаю: «қиыннан қисыстырар ер данасы»), облачать свои деяния в красивые формы, чувствует – как Художник – дыхание Времени и стремится служить Вечности.
Он по натуре максималист. Ставит перед собой всегда высшую планку подлинного творчества. Он стремится к глобальным свершениям.
Именно таким я вижу и воспринимаю Шот-Амана Валиханова.
Такой Личностью он предстает и в своем объемном двухтомнике.
Я знаю: этим двухтомником многограннее творчество Шоты не ограничивается. На ниве культуры он увлеченно, задорно служит, считайте, шестьдесят лет. За эти десятилетия безустального труда он свершил многое.
Конечно, в двухтомник его вошло далеко не все. Деяния его (включая художественные произведения и переписку с выдающимися людьми) наверняка «потянут» томов на десять, а, может, и больше.
За все ему воздастся.
Время воздаст.
Вот это – весьма конспективно – я и посчитал нужным сказать.
Честь, достоинство и хвала высокородному мужу!
Бабушка
С некоторых пор я с опаской раскрываю газеты и включаю телевизор: боюсь услышать черные хабары про безвозвратные командировки моих друзей и знакомых.
Мое поколение ныне бредет по краю обрыва.
Время, когда о смерти ничего не знаешь, не ведаешь, осталось далеко позади.
Первая смерть, которую я видел и которая оставила в моей душе тягостный след, была кончина моей бабушки.
Звали ее Элизабет-Мария, в девичестве ЗЕЛЬЦЕР, в просторечии Лизабет. И случилось это горе зимой 1941 года в селе Мангейм Генденфлюрского кантона в Поволжье.
Мне шел тогда седьмой год, а бабушке – семидесятый, и внуков у ней было – мне не сосчитать. И в этой ораве я был единственный «городской», и мне было сподручнее общаться по-русски, нежели на гессенском наречии. Моих родичей, помню, это забавляло.
Бабушку я побаивался, в ее просторном деревянном доме с заброшенным подворьем было неуютно, пахло нежитью. Да и сама она – суровая, сухопарая, долголицая, долговязая, в длинной, до пят, просторной, застиранной юбке, бесцветной, мятой кофте, черном платке, из-под которого свисали по краям седые космы, тонкогубая, морщинистая, носатая, с глухим, ворчливым голосом – к себе не располагала.
Представить ее молодой я не мог. Знал: от моего дедушки Фридриха БЕЛЬГЕРА, умершего в голодомор 1921 года, крестьянина-батрака, она родила пятерых сыновей и двух дочерей. По всему умученному, изнуренному облику моей бабушки можно было безошибочно догадаться, что ее семья никогда не ела досыта. Нищета сопровождала ее и при русском кайзере, и при советской власти.
Правда, это я осознал-уразумел значительно позже.
Бабушка умирала долго. Рак пожирал ее медленно. Смертный огонь сжигал-испепелял ее изнутри, ей носили лед из погребов, и она жадно глотала эти серые, хрупкие льдинки.
Хоронили ее всем селом. Сохранилась фотография: в просторном дворе возле гроба стоят скорбящие. Я в валенках, шубке, шапке, обвязанный шарфом, в рукавичках стою рядом с мамой, одетой по-городскому. Мы тогда жили в Энгельсе, в летной школе, где санинструктором служил отец, а в Мангейм наведывались часто.
Упокоили бабушку на местном, убогом кладбище. Я тогда никак не мог понять, как такое происходит: жила-была бабушка, которая, кажется, по-своему меня любила, и вдруг от нее в степи за селом остался едва заметный бугорок.
Потом и его не стало.
И Мангейм исчез с лица земли.
И Республика немцев Поволжья державной волей в одночасье сгинула.
Далее последовали указ о выселении «десятка тысяч диверсантов и шпионов», депортация в телячьих вагонах, ссылка, трудармия, комендатура, всяческие ограничения, сознательное истребление «неблагонадежного контингента», законопослушного, трудолюбивого народа, который имел несчастье родиться в России немцем и называться руссланддойче.
Все это известно в деталях. Три миллиона руссланддойче, переселившихся в Германию, все это знают и помнят, как и те, что остались в России и Казахстане.
Бабушку ее лютеранский Бог от всего этого спас.
Может, она предчувствовала все беды, которые вскорости гибельно обрушились на тех, к кому и она принадлежала?
Вряд ли…
Ведь зимой 1941 года никто о том не помышлял. И намека на то не было. Гром разразился на исходе августа. И разом все оборвалось, все рухнуло, все улетучилось.
И немецкие ухоженные села, и образцовая республика, и надежды-чаяния, и человеческие души и судьбы. Народ перемололи, измолотили, затравили, истребили.
Но не о том я веду здесь речь. О том я писал и говорил не однажды. Я о моей бабушке, которая ценой жизни, своей смертью обрела избавление от всех предстоящих неимоверных, немыслимых, неисчислимых утрат и мук.
Господи, сколько лет с тех пор миновало. Ныне я уже старше своей бабушки. И вспоминающих то время совсем, видно, мало осталось.
Фото: radiotochka.kz.
Ratel.kz выражает благодарность режиссеру Ермеку ТУРСУНОВУ за подготовку записок Герольда БЕЛЬГЕРА к печати. Первый том «Плетенья чепухи» Бельгера и сборник рассказов Турсунова «Мелочи жизни» продаются в магазинах «Меломан» и MARWIN.
