Новый взгляд на реформаторскую деятельность А.Н. Косыгина и М.С. Горбачева
На снимке: Алексей Косыгин и Михаил Горбачев.
Продолжение. Читайте часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17, часть 18, часть 19, часть 20, часть 21, часть 22, часть 23.
Нужна ли была Перестройка?
Прежде чем ответить на вопрос, вынесенный в заголовок, стоит определиться – а нуждался ли вообще СССР в экономических реформах? Может быть дела шли настолько хорошо, что любое реформирование было не столько на пользу, сколько во вред?
Официальная советская статистика нам говорит о сильном торможении советской экономики, в чем можно убедиться, посмотрев на график 1 (см.ниже в тексте).
Подобное торможение при глобальном противостоянии с США, грозило в среднесрочной перспективе (10 – 15 лет) поражением в холодной войне со всеми неприятными последствиями вроде распада мировой социалистической системы, а может быть даже и реставрацией капитализма в СССР.
Если учесть, что тренд на снижение темпов роста экономики был выраженным и устойчивым, подобная угроза для советского руководства выглядела вполне реальной.
Советская экономика нуждалась в новом импульсе и реформы для нее были жизненно необходимы.
Правда, забегая вперед, надо признать, что СССР все равно потерпел поражение в холодной войне, мировая социалистическая система распалась, как и сам СССР, да и капитализм был реставрирован.
Может быть, реформы были не те?
Директивное планирование
Основной порок советской экономической системы – это директивное планирование. И ключевое слово здесь не «планирование», а «директивное».
Именно в «директиве», то есть в отсутствии гибкости, не то чтобы в полной невозможности, но в сильной затрудненности своевременно реагировать на текущие изменения и заключается ее порочность.
Директивный план, в теории, убивает стимулы к развитию. На самом деле, раз тебе спустили производственный план, то одновременно с этим тебя обеспечили необходимыми ресурсами и гарантированным сбытом.
Размеры материального поощрения, численность персонала так же определены сверху. Вот и пропали стимулы для развития, роста эффективности.
А если тебя не обеспечили необходимыми ресурсами, что случалось часто, то с тебя и взятки гладки. План будет скорректирован в сторону понижения по объективным причинам.
Пересмотрите еще раз фильм «Премия». Пусть это и художественное произведение, но основные изъяны системы директивного планирования в нем изложены достаточно полно.
Наконец, директивный план отрицает саму возможность риска. А ведь риск является неотъемлемой составной частью прогресса - без него невозможны никакие инновационные изменения.
Неудача Косыгина
Косыгинская реформа, о которой мы говорили в прошлой заметке, как раз была направлена на то, чтобы если не устранить полностью, то хотя бы смягчить дефекты директивного планирования.
Напомню, что она заключалась в росте самостоятельности предприятий и ограничении директивного вмешательства в их деятельность сверху.
Хорошо стартовав - темпы экономического роста в 8 пятилетке (1966 – 1970) были существенно выше, чем в предыдущую - уже в следующую пятилетку она начала сворачиваться (все это видно на графике 1).
Реформа не отменила, а только смягчила директивное планирование. А значит, сохранила все пороки системы практически в неизменном виде. Что и сказалось на ее ходе.
Реформа моментально привела к росту номинальных доходов населения, что сразу же оказало давление на розничную торговлю.
Об этом свидетельствует аналитический доклад Госбанка СССР «О денежном обращении в СССР», направленный на имя А.Н. КОСЫГИНА.
В нем в частности отмечается: «Спекулятивная перепродажа товаров в определенной мере связана с неравномерным распределением рыночных товарных фондов по отдельным экономическим районам страны. Во многих районах не обеспечивается правильное соотношение между денежными доходами и расходами населения, и темпы увеличения розничного товарооборота значительно отстают от темпов роста денежных доходов населения. В результате этого население не имеет возможности по месту жительства купить необходимые то вары, вынуждено выезжать за товарами в другие города и районы или прибегать к услугам спекулянтов, что вызывает недовольство, приводит к крупной эмиссии денег, миграции денег и замедлению их оборачиваемости».
При рыночном ценообразовании товарный дефицит вылился бы в рост цен и стимулировал бы расширение производства дефицитных товаров. При директивном же выросли дефицит потребительских товаров и доля черного рынка. И это было первое неприятное следствие реформ, с которым столкнулось советское руководство.
Второе негативное последствие – раздувание себестоимости.
Дело в том, что прибыль, за счет которой формировались фонды, которыми предприятие могло самостоятельно распоряжаться, устанавливалась, опять-таки, директивно - как процент от себестоимости.
Руководству предприятия оказывалось проще раздуть себестоимость, побегать по отраслевому руководству и плановым органам, в том числе Госкомцен, и утвердить новые оптовые цены на свою продукцию, чем заниматься реальным повышением эффективности. Тем более, что печальная судьба Ивана ХУДЕНКО, о котором рассказывалось в прошлой заметке, лишний раз напоминала: реальный рост эффективности до добра не доводит.
Положительные результаты эксперимента в Акчи, на фоне которого вся советская экономическая система выглядела архаичной и неэффективной, демонстрировали, что большая часть советской и партийной руководящей надстройки над экономикой является лишней и ненужной.
С чем советское и партийное руководство никак не могло согласиться.
Иначе говоря, успешное продолжение начавшейся реформы требовало демонтажа системы директивного планирования, введения рыночного ценообразования, то есть полного отказа от догм, на которых зиждилась Советская власть.
Косыгинские реформы не свернули, а выхолостили, опутав множеством инструкций, правил, указаний, ограничений то реформаторское, что в ней было. И как результат, началось торможение советской экономики.
Можно предположить, что если бы советское руководство того времени (читай Брежнев, Суслов и Ко) меньше цеплялось за туманные ленинские установки и сталинские принципы политической экономии, продолжило бы реформы, заодно допустив мелкотоварное частное производство, в первую очередь в сельском хозяйстве, СССР не только бы сохранился, но и вполне успешно конкурировал бы с США.
Это, конечно, не более чем гипотеза, но опыт КНР говорит о ее правдоподобности.
С другой стороны, когда М.С. ГОРБАЧЕВ попытался отойти от советского догматизма, это ускорило распад СССР.
В следующий раз попытаемся разобраться, отчего так произошло.
Фото: pln-pskov.ru, youtube.com.
