За реформами МВД чаще всего стоят чьи-то амбиции или противоборство весовых персоналий
В рамках объявленной программы «100 конкретных шагов» предстоит очередная модернизация правоохранительной системы. Кроме всего прочего, предусмотрено создание местной полицейской службы – отдельной структуры, подотчетной местным исполнительным органам и местному населению. На новую службу будут возложены задачи по охране общественного порядка и противодействию бытовой преступности, ей же будут переданы функции дорожно-патрульной службы. По мнению разработчиков, это очередное реформирование позволит обеспечить со стороны местной полиции нулевую терпимость к мелким правонарушениям, а так же снизить уровень коррупции на уровне дорожно-патрульных экипажей, поскольку предполагается, что патрули будут обеспечены видеорегистраторами, которые будут фиксировать их работу в течение всей смены.
Казалось бы, реформа преследует благие цели и должна быть встречена всеобщим одобрением. Вот только то, каких необратимых последствий стоит от нее ждать, в кулуарах правоохранительных ведомств, а также среди ветеранов органов внутренних дел обсуждают еле слышным шепотом, зато не стесняясь в выражениях. Все знают, что нечто подобное правоохранительная система Казахстана уже проходила, и ни к чему хорошему это не привело.
Так уж в Казахстане повелось, что за всеми реформами правоохранительной системы чаще всего стоит не желание ее улучшить или повернуть лицом к людям, а чьи-то неудовлетворенные амбиции или же противоборство неких весовых персоналий.
Так, в период с декабря 1995 года по ноябрь 1997 года в Казахстане существовал Государственный следственный комитет РК(ГСК), отобравший часть функций у МВД и Генпрокуратуры. Необходимость его создания подавалась под соусом упразднения межведомственного карательного спрута, доставшегося в наследство от советской системы. Хотя в действительности в основе было обычное соперничество двух авторитетных представителей политической элиты – Каирбека СУЛЕЙМЕНОВА, на тот момент занимавшего пост госсоветника РК, и оппонировавшего ему тогдашнего министра юстиции, а впоследствии заместителя премьер-министра Казахстана, ныне покойного Нагашбая ШАЙКЕНОВА. Сейчас уже сложно судить, кто из них был отцом идеи вывести службу уголовного розыска из-под ответственности МВД, а у прокуратуры изъять функции уголовных расследований. Но в итоге случился такой межведомственный раздрай, который и до сих пор, по прошествии стольких лет, во всех правоохранительных структурах страны поминают недобрым словом! Вместо ожидаемого благостного результата в борьбе с преступностью республика получила целый букет проблем в виде потери взаимодействия правоохранительных органов, обострения отношений между ними, множества конфликтных ситуаций между представителями различных ведомств, в том числе и с использованием табельного оружия.
А еще не будем забывать, что после той реформы, с кондачка начатой, последовали кадровая чехарда и неразбериха, вызвавшие массовый отток со службы настоящих профессионалов - следователей и сыскарей разного уровня. Они оказались не сильны в интригах. И ушли. Последствия ощущаются до сих пор.
Из целой череды примеров открытого противостояния между представителями МВД и ГСК того времени самым громким считается вооруженное столкновение в баре «Тамерлан», случившееся в феврале 1996 года. В тот вечер изрядно подвыпивший офицер штаба департамента дорожной полиции Алматы подполковник Нурланбек ТАЖБЕНОВ расстрелял из табельного пистолета двоих сотрудников департамента ГСК Алматы СЕЛИВАНОВА и ДИДИКА, которые сделали ему замечание за недостойное поведение. В результате первый был убит, а второй тяжело ранен. Перестрелка в баре не была просто пьяной разборкой – обе стороны конфликта прекрасно знали, что имеют дело с правоохранителями, но из другого ведомства. В итоге подполковник Тажбенов был осужден на 13 лет. А трехлетнее межведомственное противостояние, без конца сопровождавшееся подобными конфликтами, закончилось упразднением ГСК.
Следующая страница войн между казахстанскими силовиками была открыта, когда специально под небезызвестного Рахата АЛИЕВА была создана финансовая полиция, на которую помимо борьбы с экономической преступностью возложили еще и борьбу с коррупцией. С учетом личности фактического руководителя финпола его подчиненным, судя по всему, был интересен сам процесс противостояния, поэтому они дрались все со всеми. С дорожными полицейскими - за право ездить не по правилам дорожного движения и в пьяном состоянии. С сотрудниками МВД И КНБ - за возможность контролировать таджикский наркотрафик и каналы поставок контрабандного спирта из Китая на казахстанские ликероводочные заводы. Доходило до того, что правоохранители из различных ведомств сходились в кулачных боях прямо на автотрассах возле задержанных фур-спиртовозов. Ваш покорный слуга как-то раз стал автором телевизионного сюжета, в основе которого была видеозапись потасовки в Жетысуском РОВД Алматы между опергруппой КНБ, к тому моменту тоже уже подконтрольного Рахату Мухтаровичу, с сотрудниками райотдела, вступившимися за попавшегося на взятке следователя. К слову сказать, двое участников той памятной кулачной баталии в райотделе сегодня носят погоны генералов полиции. А еще двое отбывают наказание в местах лишения свободы за грехи своего бывшего шефа, недавно наложившего на себя руки в австрийской тюрьме. Фамилии не называю из этических соображений. Но на том видео все его участники смотрелись очень колоритно и разухабисто…
Самый последний пример реформирования структуры МВД мы наблюдали сравнительно недавно – в конце 2013 года. Тогда объединили дорожную и патрульную службы, создав институт универсальных полицейских. Широким массам объяснили, что это должно привести к снижению преступности в целом по стране. Однако уровень преступности с первых же месяцев после нововведения, наоборот, полез вверх. А истинная причина очередной пертурбации опять была известна лишь узкому кругу посвященных. В ее основе были некоторые разногласия между двумя видными знатоками уголовного права. Один из них - нынешний министр внутренних дел Калмухамбет КАСЫМОВ, второй – вчерашний заведующий отделом правоохранительной системы администрации президента РК Алик ШПЕКБАЕВ, ныне зампред Агентства РК по делам государственной службы и противодействию коррупции. Злые языки утверждают, что Алик Жаткамбаевич давно мечтал подсидеть в кресле министра Калмухамбета Нурмуханбетовича, да все не удавалось. Вот и подложил в итоге свинью министру в расчете, что того подведут под монастырь подчиненные из объединенной дорожно-патрульной службы. При всей водительской нелюбви к дорожным полицейским, служба у них все-таки специфическая, требующая какого-никакого профессионализма в вопросах безопасности дорожного движения, в отличие от патрульных полицейских, выполняющих не слишком замысловатые задачи по поддержанию общественного порядка. Когда их меж собой перемешали – количество жалоб на новую службу у граждан резко возросло…
Может, конечно, злые языки безбожно клевещут, и отношения между вышеназванными двумя господами генералами теплые и товарищеские. Но дорожно-патрульная служба от этого краше не стала – спросите любого водителя.
О том, чьим детищем в программе «100 конкретных шагов» является пункт №30 по созданию так называемой местной полиции, сейчас можно только гадать. Можно предположить, что это нынешний руководитель администрации президента РК Нурлан НИГМАТУЛИН. Возможно, кто-то из наиболее продвинутых в юридических вопросах его заместителей…
Во всяком случае, сами полицейские к этому нововведению отношения не имеют. Ни бывшие, ни нынешние. Убедился в этом, обзвонив нескольких отставных и действующих генералов полиции - членов республиканского общественного объединения «Совет генералов» и организации ветеранов МВД. Оказалось, что никого из них к разработке положения о местной полиции не привлекали. А значит, и эта затея чей-то очередной междусобойчик. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если все закончится очередным провалом со шлейфом скандалов, как, например, когда-то с ГСК – в очередной раз будет обидно. За державу.
