Вадим Борейко продолжает цикл интервью «Лица Казнета». Его собеседник – известный юрист Джохар Утебеков
На снимке: Джохар Утебеков.
Продолжение. См. начало: «Джохар Утебеков: Сокрытием подробностей дела Ни власти делают себе только хуже».
Оправданием они наказаны
- Следующий вопрос – о проценте оправдательных приговоров. Ваш коллега Виталий ВОРОНОВ как-то говорил, что в позднесоветское время эта цифра составляла 25 процентов, даже по уголовным делам. Пять лет назад в интервью правозащитник Евгений ЖОВТИС сказал мне, что суды оправдывают не более чем в одном проценте случаев. Вы написали, что за первый квартал 2017 года в Алматинской области рассматривалось 829 дел – и ни одного человека не оправдали. Но сами недавно выиграли одно административное дело. Поздравляю вас с успехом. Расскажите о нем.
- К сожалению, не могу рассказывать о существе самого дела.
- Всё-таки вкратце дайте представление. Ваш подзащитный был иностранцем.
- Да, и его не обеспечили переводчиком, адвокатом – это нарушение, которое происходит в наших судах сплошь и рядом. Мне повезло в том, что в кои-то веки прокуратура вмешалась и внесла протест. А сила прокурорского протеста весомее адвокатской жалобы как минимум в десять раз. К нему относятся намного внимательнее, и процент удовлетворения гораздо выше.
- Оправдательных приговоров по административным делам тоже мало, но всё-таки много больше, чем по уголовным. В чем тут причина?
- В административных делах прокуратура не поддерживает обвинение. Кроме тех редких случаев, когда прокурор сам возбуждает дело. А так прокурор просто дает по делу заключение. Скажем, инспектор полиции считает гражданина виновным в ДТП, дело попадает в суд, и в конце прокурор может сказать: «Я считаю, что имярек невиновен. И дело надо прекратить».
- А в уголовных делах получается связка полиции, прокуратуры и суда?
- По всем уголовным делам, кроме дел частного обвинения, где обвинение поддерживают сами граждане, - государственным обвинителем выступает прокурор. И всё – это делает оправдание практически невозможным. Генеральная прокуратура много и красиво говорит, что она выступает за оправдание (впрочем, надо отдать ей должное, ГП говорит об этом чаще, чем Верховный суд, хотя это противоречит ее сущности), тем не менее, ситуация не меняется. Любой оправдательный приговор всегда попадает на изучение, на контроль. Прокуратура почти гарантированно его опротестовывает. У судьи могут быть грандиозные неприятности в случае отмены его оправдательного приговора.
- Надо ли так понимать, что любое оправдание наносит ущерб всей «связке»?
- Проблемы могут быть у прокурора, который поддерживал обвинение. У следователя, который вел дело. У прокурора, который его разбирал. Вплоть до увольнения.
Кстати, о статистике. На II форум адвокатов к нам приезжало много экспертов из Великобритании, Нидерландов, Швейцарии, Германии, и они всё время недоумевали, почему мы постоянно спрашиваем, какой у них процент оправдательных приговоров. Говорят: «Какая разница? В прошлом году могло быть 20%, в этом – 10%. Мы же доверяем суду». И они не могут понять, что у нас вообще нет оправдательных приговоров. Если в Алматы – в мегаполисе! – в год оправдывают одного человека…
- …то большой праздник пришел в наш аул.
- …это величина, математически близкая к нулю.
Если ты не занимаешься политикой – она займётся тобой
Пост Джохара Утебекова в Facebook
«Прославленный сенатор Бырганым АЙТИМОВА обиделась на вопрос журналистов о модернизации сознания самих депутатов. В ответ она выдала пассаж невероятной наглости:
- Любите же критиковать депутатов. А давайте я задам вопрос: а кто их избирал?
Чья бы корова мычала. Айтимову никто не избирал!
По Конституции у нас 47 сенаторов. 15 из них назначает президент, и Айтимова - одна из них. Она НАЗНАЧЕНЕЦ!
Остальные сенаторы тоже не сказать что избранники народа. Их отобрали облмаслихаты при таинственной и сомнительной процедуре.
В мажилис все его члены попали по произвольным партийным спискам, на которые мы никак не влияем.
Еще в нижней палате есть группа из лубочной Ассамблеи народа Казахстана, которая к этому самому народу Казахстана отношения не имеет.
Такой фигни нет нигде в мире. Ну, если только не сравнивать со странами-изгоями. Хотя эти депутаты нас скоро «отмодернизируют» до этого черного списка.
Так что не стесняйтесь за очередные перлы депутатов, ребзя. Они - не народ! Мы их не избирали!
Ни одного из них».
20 апреля 2017 года.
- Ваши коллеги традиционно дистанцируются от политических тем. Но вы иногда в своем фейсбуке их затрагиваете. В частности, имею в виду процитированный пост о Бырганым Айтимовой. Своими забегами в политическую тематику вы не лишаете себя… беспристрастности, что ли?
- Я очень сторонюсь политики. И дело в не в том, что боюсь чего-то. Просто опасаюсь, что, как только начинаю смотреть на что-то с политической точки зрения, я теряю свою объективность по правовым вопросам. И начинаю быть ангажированным.
- Так я о том и спросил. Но ваш текст про Айтимову - насквозь политический.
- Этот вопрос я проанализировал исключительно с точки зрения конституционного и избирательного права. Просто конституционное право у нас - такая непопулярная отрасль, что многие граждане даже не догадываются о ее существовании и поэтому не интересуются ею. И всё, что я рассказал, - только в рамках юриспруденции. Хотя и дистанцируюсь от политики, но говорят же: если ты не занимаешься политикой – она займется тобой.
А что касается этого поста, ставшего популярным (свыше 4,2 тысячи лайков – Ред.), – слышал, что некоторым депутатам он не понравился.
Лишать гражданства до смертной казни или после?
- В этом году по весне вы сильно возбудились и подняли шум по поводу появления статьи в проекте УК РК о лишении гражданства за «нанесение тяжкого вреда жизненно важным интересам государства»: под этот вред можно подверстать всё что угодно. После громкого резонанса Минюст эту статью снял и с сайта удалил. И также прописал, что суд лишает гражданства за определенные преступления не автоматически, а на свое усмотрение. Вы расценили уступки Министерства юстиции общественному мнению как победу, свою личную и всего адвокатского цеха, или как некий тест-драйв, «проверку на вшивость»: проскочит или нет мимо внимания юристов совсем уж дикая и расплывчатая норма? Или это была откровенная глупость разработчиков?
- Не расцениваю это как намеренный вброс. Просто надо любить копаться в скучных вещах. Многим коллегам это неинтересно. У нас непопулярно изучать законопроектную работу. Мне посчастливилось найти эту норму на сайте Минюста, в разделе «Законопроекты», о котором мало кто знает, а власти не любят рассказывать. Выкладывать в открытый доступ обязаны - в связи с международными обязательствами, но особо не афишируют. И я случайно набрел на проект изменений в Уголовный кодекс, который должен был провисеть там пару недель.
Зашел ради общего интереса, поскольку занимаюсь и уголовными делами. И был шокирован вот этой статьей. Ведь собирались за «нанесение тяжкого вреда жизненно важным интересам государства» ввести наказание вплоть до смертной казни, с лишением гражданства и конфискацией имущества. Правда, не уточнили: лишать гражданства до смертной казни или после? (Смеется.) В общем, статья размытая, фактически советская 58-я.
- Размытая, как и многие положения нашего права.
- При всей размытости других норм, эта статья поражала своей запредельной абсурдностью. К сожалению, это всё плоды обычной, но ненормальной спешки в принятии законов. Мне даже жалко чиновничий аппарат, который вынужден днем и ночью сидеть на работе и корпеть над законами, которые требуют от него.
На место судьи в Алматы и Астане претендуют сотни человек
- Вы часто ловите судейских на юридических ошибках и «правовом креативе». Как думаете, они действительно не знают досконально юриспруденцию? Или знают, но позволяют себе вольности, так как над ними закон не висит дамокловым мечом?
- Одна причина, о которой я уже сказал: они разучились общаться с людьми и не умеют перевести с «птичьего» чиновничьего языка на человеческий то, что происходит. Вторая – кризис доверия населения к судебной системе, который бьет по ним бумерангом. И третья – да, непрофессионализм в судебной и правоохранительной сфере, очень много случайных кадров, в том числе в верхах. И эту систему нет вариантов реформировать, кроме того, чтобы начать с чистки кадров.
- Что должно произойти, чтобы в судебной системе начались хоть какие-то изменения? Может быть, выборность судей?
- Это очень-очень популистское решение. На Западе поголовно исследователями эта выборность критикуется: ничего хорошего в ней нет. Гораздо важнее независимость судьи от исполнительной власти. Вторая проблема – непрозрачность кадрового отбора.
Председатель Верховного суда Кайрат МАМИ как-то говорил, что в Алматы и в Астане на судейское место претендуют несколько сотен человек. Но самое страшное – мы не знаем, почему в конкурсе на должность судьи побеждает Мыркымбаев или Иванов. Поэтому судебная система может измениться в лучшую сторону только по четко выраженной политической воле действующей власти. Либо при смене режима.
- Что касается политической воли, это означает самореформирование всей системы изнутри. Всё равно что самому себе вырезать аппендицит. Хотя история медицины такие примеры знает! Про историю политики сходу не вспомню. А насчет смены режима – как бы не было еще хуже.
- Это уже вопрос к будущему. Но я считаю, что возможно и при действующей власти.
Фото со страницы Джохара Утебекова в Facebook.
Окончание следует.
