Вадим Борейко начинает цикл интервью «Лица Казнета». Его первый собеседник – известный юрист Джохар Утебеков
На снимке: Джохар Утебеков.
Из досье
Джохар Утебеков, член Алматинской городской коллегии адвокатов. Учился на факультете предпринимательского права КазГЮУ в Алматы. Работал в юридической фирме GRATA, руководителем юридического отдела компании «Меломан».
Пожалуй, самый популярный юрист в казахстанском сегменте Facebook. Его посты о громких судебных делах, казахстанском законодательстве, судебной системе собирают тысячи лайков и сотни комментариев. На начало июня 2017 года имел свыше 20 200 подписчиков.
Комитет по правам человека ООН: Мухтара Джакишева осудили незаконно
- Джохар, не так давно вы вернулись из Женевы, с ежегодного заседания Комитета по правам человека ООН. В своем фейсбуке вы написали, что уже несколько граждан Казахстана выиграли иск у своего государства. Один из них – по делу Мухтара ДЖАКИШЕВА (экс-глава «Казатомпрома», в 2010-м признан виновным по статьям 176 («присвоение или растрата вверенного чужого имущества») и 311 («получение взятки») УК РК и приговорен к 14 годам лишения свободы – Ред.): Комитет признал его невиновным.
- По сути, Комитет ООН по правам человека – единственная международная инстанция, куда мы можем обратиться после нашего Верховного суда. В Гааге – международный уголовный суд, где государства судятся. В Страсбурге Европейский суд по правам человека рассматривает заявления граждан в отношении стран-членов Совета Европы, а Казахстан туда упорно не хочет вступать – чтобы на него не распространялась подсудность этого суда.
- Сейчас Казахстан является непостоянным членом Совбеза ООН. Но в то же время не исполняет решения Комитета ООН по правам человека. Как понять?
- Напрямую это никак не связано. Во-первых, Комитет не суд. Но в 2005 году Казахстан ратифицировал Международный пакт о гражданских и политических правах. Наконец-то. Намного позже всех в Центральной Азии. И в 2009 году ратифицировал факультативный протокол к этому Пакту, который позволяет нашим гражданам, а также иностранцам обращаться с жалобами на действия Казахстана в Комитет ООН по правам человека. Таких обращений поступало немало. Комитет принял и по существу рассмотрел около 10. И все - в пользу заявителей.
- Например?
- Первым выиграл алматинский адвокат Юрий СТУКАНОВ. Он защищал уйгурского сепаратиста, того должны были выдать Китаю, и ему там грозили пытки и смертная казнь. Ввиду экстраординарности дела, его рассмотрели, по меркам ООН, очень быстро: в течение 10 месяцев. Однако наши всё равно успели экстрадировать этого человека в Китай. Но, по крайней мере, Стуканов добился главного - сумел спасти ему жизнь. Этот человек жив, и Китай теперь даже отчитывается о состоянии его здоровья.
Потом был схожий случай с гражданином ВАЛЕТОВЫМ, которого экстрадировали в Кыргызстан. Дело Мухтара Джакишева, которое вы упомянули. Дело Бахытжан ТОРЕГОЖИНОЙ по поводу права на свободу собраний: у нас ее привлекали к ответственности за участие в митинге.
- И как Казахстан реагировал на свои проигрыши собственным гражданам?
- Чувствительно. Болезненно.
- Я подразумеваю: с точки зрения выполнения решений Комитета.
- У выигравших наступает в некотором роде разочарование. Потому что они видят, что ООН не отслеживает выполнение решений своего Комитета по правам человека. Не давит на Казахстан в этом вопросе.
- А какова вообще сила решений Комитета – только лишь моральная?
- Вообще международное право зиждется на моральных принципах. Невозможно, чтобы одно государство стало бы силой понуждать другое к исполнению каких-то обязательств. Это нам, гражданам Казахстана, должно быть стыдно за свои власти, и мы должны обратиться к ним с вопросом: почему не исполняете?
- Ну да. Так есть хоть какая-то польза от Комитета?
- Конечно, есть. Самое актуальное сейчас – дело Джакишева. Вот мы и увидим, последует ли какая-то реакция от наших властей.
- Решение Комитета по Джакишеву вынесено полтора года назад. И пока ничего.
- В любом случае лучше иметь такое решение, чем его не иметь. Главное – до ООН донесли, что в Казахстане такая проблема есть. И я всё-таки надеюсь на подвижки в нашем законодательстве. У Джакишева были проблемы с обеспечением ему медицинской помощи во время суда, и теперь есть надежда, что будут больше внимания уделять вопросу, когда подсудимым на процессе становится плохо. Другая претензия: к нему не допускали выбранного им адвоката под тем предлогом, что у того не было доступа к госсекретам. Комитет акцентировал внимание и на этом. В целом это помогает всей адвокатуре: мы можем, ссылаясь на ООН, требовать, чтобы обеспечивались права наших подзащитных.
Недавно появилось обращение дочери Джакишева Айгерим. Она жалуется на то, что ее отец содержится в условиях так называемого «инкоммуникада», которые запрещены международным правом. То есть он находится без общения, вне коммуникаций. У дочери нет доступа к отцу. Айгерим не может получить свидание. Хотя у нас и без того предельно жесткие условия получения свиданий осужденных с родственниками, так она и это право реализовать не может. А неизвестность, когда не знаешь, что происходит с близким человеком, – хуже всего.
И такое, к сожалению, продолжает твориться, даже несмотря на решение Комитета ООН.
Но и в этой ситуации нужно не опускать руки, а стараться менять практику, требовать от своего государства выполнения решений ООН. Главное – чтобы этих решений становилось всё больше.
Тут надо четко понимать, что Комитет ООН не является наднациональным институтом, который решает, виновен Джакишев или нет. Он рассматривает только нарушения государством Пакта. Если права человека не были обеспечены в ходе судебного разбирательства: он был больной и без медпомощи, ему не дали его адвоката – всё, этого достаточно, чтобы сказать: его осудили незаконно. Поэтому они (Комитет – Ред.) говорят: отменяйте приговор, освобождайте его. А если очень хочется – то судите заново.
- Так всё же, какой характер носят решения Комитета – рекомендательные или обязывающие к исполнению?
- Однозначно – обязывающие. Правда, это не такое же решение, которое выносится отечественным судом. За государством стоят судебные исполнители, полиция – то есть аппарат принуждения. У ООН нет своей полиции, маршалов, приставов. Поэтому здесь надо уповать на международную репутацию Казахстана и наши требования в своей стране.
Дело на миллион долларов
- Вы много комментировали в своем фейсбуке другой беспрецедентный случай – освобождение Василия НИ, обвиненного во взятке в $1 млн, в связи с деятельным раскаянием. Из-за грандиозной абсурдности этого решения (люди сплошь и рядом получают реальные сроки за взятки в сотни и тысячи раз меньше этой) меня терзают смутные сомненья, что в этой истории изначально что-то пошло не так. Возможно, что это была и не взятка вовсе, а, скажем, возвращение долга (в Казахстане бывают и не такие долги), которое скрытно сняли на видео и выдали за вымогательство. Человека арестовали, поместили в СИЗО. Потом вмешалась «высшая воля», потребовавшая «восстановить справедливость». И суд под давлением «верхних» обстоятельств был вынужден пойти на смачный плевок в лицо обществу. Вы допускаете подобное извилистое развитие событий?
- Охотно допускаю любой сценарий. Чем больше я размышляю над этим делом, тем больше мне кажется, что уникальность этого приговора можно толковать в пользу Василия Ни. Возможно, по каким-то причинам его адвокаты пока не могут комментировать ситуацию. Но не в пользу Ни и всей судебной системы говорит закрытость этого дела.
- То есть не исключено, что априори «кривые» следственные действия вылились в такой же «кривой» результат, когда обстоятельства дела оказались засекречены и не появились в базе Верховного суда.
- Нам остается только гадать, что там произошло. Но само по себе освобождение от уголовной ответственности – с юридической точки зрения, абсолютно вопиющее и беззаконное. За гранью добра и зла.
- Один ваш коллега говорил мне, что в подобных делах освобождение от уголовной ответственности допускается. Не допускается только в случаях терроризма и преступлений против личности.
- Формально – да, допускается. Но если толковать системно, то в данной конкретной ситуации оно невозможно. Специально для тех случаев, когда нет оснований для того, чтобы лишать взяточника свободы, у нас с целью гуманизации для них введен крупный штраф. А если произошло что-то неблаговидное со стороны самого следствия и хотят пойти на компромисс, на «ничью», в этом случае в цивилизованном мире между правоохранительным органом и обвиняемым заключается сделка о признании вины. И у нас такой институт введен с 2015 года. А ранее статья 65 УК РК (Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием - Ред.) многие-многие годы подменяла собой эту самую сделку.
Вернемся к ситуации с Василием Ни. Отсутствие не то что приговора – самого дела в базе Верховного суда беспрецедентно!
- Оно там так и не появилось?
- В мае я был на конференции адвокатов в Астане. Там присутствовал заместитель руководителя аппарата Верховного суда. Я ему публично задал вопрос: где дело? где приговор? Он мне обещал вернуться на работу и разобраться. Но ожидаемо не разобрался.
- Заместитель генпрокурора Андрей Кравченко, отвечая на вопрос о деле Ни, выразил респект судье КАРАЖАНОВУ, принявшему «такое непростое решение». А один судейский чин, выступая перед студентами, которых возмутил приговор, сказал, что в этом деле «не было ущерба». Разве это не буквальное растление молодежи, происходящее на наших глазах? Что теперь должны думать эти молодые люди? Поступай, как эти судьи, - и будешь «в шоколаде»?
- Боюсь, знаете тут какая проблема. Здесь разрыв между юридическим языком и бытовым. Когда судейский чин говорил об «отсутствии ущерба», то, наверное, имел в виду, что миллион долларов не был потрачен и его вернули потерпевшему. Конечно, в любом случае он выразился неаккуратно. Нужно же понимать, для какой аудитории ты выступаешь. Уметь переводить для общественности юридические термины на человеческий язык, чтобы не быть понятым превратно. Срабатывает давняя закостенелая проблема: наш суд всё глуше и глуше закрывается, всё реже дает комментарии, всё чаще обороняется, вместо того чтобы какие-то ошибки признать. И это приводит к тому, что судьи не могут доходчиво объяснить свои действия и мысли и донести их до людей. В целом, согласен, это выглядит неприглядно.
- А где, кстати, тот миллион долларов – вы не знаете?
- Насколько понял, их (президента МЦПС «Хоргос» Василия Ни и начальника отдела по работе с инвесторами Махаббат САЙДУЛЛАЕВУ – Ред.) задержали с поличным на месте (получения взятки – Ред.). В этом случае сумма возвращается тому, кто отдавал деньги. Если сумму собрал сам потерпевший – то ему, если собирало Национальное бюро (по борьбе с коррупцией – Ред.) – то государству. Чтобы знать точно – надо видеть приговор.
- А мы его до сих пор не видели.
- Власти – судебные, прокурорские – не понимают, что, закрыв это дело, они делают себе только хуже. Если бы мы прочли приговор – возможно, между строк увидели что-то в пользу осужденного. Что всё было не так, как нам преподносили. Но вот этой таинственностью, туманностью они действуют во вред и себе, и ему. А не видя приговора, мы имеем моральное и этическое право толковать всё против них. Ты скрываешь нечто – значит, ты виноват.
Пост Джохара Утебекова в Facebook
«Меня регулярно спрашивают, угрожают и мешают ли мне власти. Нет, если не считать анекдотичный наезд Союза судей в прошлом году и последовавшую «айдолизацию» меня.
Угрожают и мешают мне только мои же коллеги! Это началось с дела Василия Ни, которого осудили за взятку в 1 миллион долларов и отпустили.
Адвокаты у Ни оказались непростые, из нашего самоуправления (имеется в виду Алматинская городская коллегия адвокатов. – Ред.). Один из них требовал от меня удалить критический пост о деле.
Я давления не люблю. Написал еще 5 постов про дело Ни.
Теперь товарищ продвигает «Правила регулирования поведения адвокатов в интернете». Хочет запретить коллегам комментировать судебные дела.
А то как иначе проворачивать такие фокусы - под негодование людей? Лучше в тишине.
Самоубийственный призыв с удовольствием подхвачен властями. Депутаты и Минюст счастливы.
Как обычно, бабло победило. С такими коллегами мне врагов и не надо!
В общем, из-за Ни хотят заставить замолчать фейсбук. А самим слабо открыто выложить постановление суда по делу Ни, не то чтобы прокомментировать его! Позорники!
Я прошу всех своих коллег высказаться против затыкания нам рта! Пусть это видят и Республиканская коллегия адвокатов, и Минюст, и депутаты.
И я прошу о поддержке всех, кто это читает! Фейсбук остается последней форточкой с воздухом для ускользающей свободы слова.
Не дайте ИМ принять эти Правила! Хватит ИМ решать, что нам делать в интернете!»
30 мая 2017 года.
Фото со страницы Джохара Утебекова в Facebook.
Продолжение следует.
