Если что-то реально и угрожает Казахстану, так это, в первую очередь, большое количество внутренних политических и экономических рисков
На снимке: Досым Сатпаев.
Главные риски таковы - неопределённость по поводу будущего страны после транзита власти, резкое социальное расслоение, неэффективность бюрократического аппарата и сохранением Казахстаном роли сырьевого придатка мировой экономики.
Три революции
С другой стороны, интересно разобраться, насколько внешние факторы прямо или косвенно влияют на Казахстан. Аховая ситуация в ЕАЭС говорит, что влияют, и даже очень. Но если взглянуть на некоторые глобальные тренды, то становится еще интереснее.
На прошлой неделе в Нидерландах прошли парламентские выборы, к которым было приковано внимание всей Европы. В апреле не меньше внимания будет обращено к президентским выборам во Франции. В прошлом году был скандальный Brexit в Великобритании и не менее скандальные президентские выборы в США, которые привели Дональда ТРАМПА в Белый дом. Разные страны. Разные события. Но, по мнению многих экспертов, их объединяет одна общая черта. Новый глобальный тренд.
Это рост влияния политического и даже где-то радикального популизма, который прямо или косвенно отражается на финансово-экономической сфере. Например, Карл БИЛЬДТ, бывший премьер-министр Швеции, заявил, что президентом США сейчас стал популист, который вел предвыборную кампанию на платформе радикального экономического национализма и протекционизма. А вот наш президент в прошлом году, наоборот, заявил, что приветствует планы Дональда Трампа по возрождению американской экономики, которое, в конечном счете, будет содействовать развитию экономики Казахстана, так как может привести к росту цен на сырье.
В феврале министр нацэкономики Тимур СУЛЕЙМЕНОВ сказал, что 2017 год обещает нам сложности, так как глобальную экономику ждут вызовы, связанные с волатильностью цен на энергоресурсы, новой торгово-экономической политикой США и нестабильностью валютных курсов. По его словам, негативными факторами также являются продолжающиеся военные конфликты и политическая неопределенность в ряде стран.
А на прошлой неделе Тимур Сулейменов на CFO Summit Kazakhstan на мой вопрос как модератора о последствиях избрания Трампа для Казахстана заявил, что его политика протекционизма увеличивает неопределенность в мировой экономике, следовательно, и в экономике нашей республики.
В свою очередь, главный редактор журнала Forbes Стив ФОРБС написал статью «Может ли выжить Евросоюз?» Лет десять назад вообще трудно было бы представить появление такого заголовка. Так вот, нынешний период он назвал эпохой невероятной финансово-экономической некомпетентности. Могу с ним согласиться, так как в Казахстане мы с эти сталкиваемся довольно часто. Но фактом является то, что на наших глазах мир действительно меняется очень быстро.
Мойзес НАИМ, автор довольно интересной книги «Конец власти», вообще считает, что настало время трех революций.
Во-первых, это революция «множества», когда в мировой политике и экономике постоянно появляются новые игроки, которые не только бросают вызов «ветеранам», но и нередко свергают их с пьедестала.
Во-вторых, революция «мобильности», когда процесс миграции людей, капиталов, технологий и услуг стал еще более динамичным и масштабным.
В-третьих, революция «ментальности». Это когда вчерашняя аксиома - как, например, западная политкорректность - сейчас уже ставится под сомнение.
В любом случае, учитывая, что Казахстан, в отличие от других стран Центральной Азии, теснее привязан к мировой политической и финансово-экономической системам, разные внешние факторы могут оказать на нас прямое или косвенное влияние гораздо сильнее, чем на остальные государства региона.
Европейские сюрпризы
Например, на долю Европейского союза приходится 49 процентов иностранного капитала, привлеченного в экономику Казахстана. Основной объем инвестиций приходится на Нидерланды, Францию, Италию, Бельгию, Великобританию. По данным Комитета по статистике РК, крупнейшими покупателями нашей нефти также являются европейские страны: Италия, Нидерланды, Швейцария, Франция и др.
ЕС является и основным торговым партнером нашей республики. По данным аналитической службы Energyprom.kz, 38 процентов внешнего товарооборота Казахстана ориентировано именно на страны Евросоюза. Хотя в 2016 году товарооборот Казахстана с ЕС сократился, республика всё еще входит в список 30 крупнейших торговых партнеров Европейского союза. Возможно, это объясняет и тот факт, что страны ЕС активно поддержали вхождение Казахстана в ВТО в 2015 году. Именно поэтому экономическая ситуация в ЕС может серьезно влиять на экономическую обстановку в РК.
В 2017 году, согласно прогнозам Eurasia Group, мир войдет в период геополитической рецессии. Кстати, результаты недавнего опроса консалтинговой компании McKinsey & Company среди топ-менеджеров крупных корпораций говорят о том, что многие из них уже ставят политические риски на первое место с точки зрения их влияния на бизнес-климат. Например, 84 процента опрошенных бизнесменов считают, что геополитическая напряженность в ближайшие пять лет окажет прямое воздействие на коммерческий мир. В ходе предыдущего опроса так считал лишь 61 процент респондентов.
И в Европейском союзе основные риски связаны с предстоящими выборами в Германии и во Франции, долговым кризисом в Греции, финансовыми проблемами в Италии, а также с последствиями окончательного выхода Британии из ЕС в марте 2019 года, которые затронут все страны союза. При этом основным политическим риском в Европе эксперты считают гипотетическую победу лидера «Национального фронта» Марин ЛЕ ПЕН на выборах президента Франции, поскольку она может привести к распаду Евросоюза. Хотя виктория ей еще не гарантирована, но некоторые аналитики уже уверены, что если Ле Пен придет к власти во Франции, это потянет за собой другие страны еврозоны, например, Италию.
Сравнение со слабыми – признак комплекса неполноценности
На CFO Summit Kazakhstan Тимур Сулейменов упомянул три других внешних фактора, которые, по его мнению, могут повлиять на траекторию экономического движения Казахстана.
Во-первых, судя по воинственным заявлениям Трампа, это риск ухудшения отношений между США и Китаем. Понятно, что для Пекина американский рынок является одним из приоритетных. В свою очередь, и Белый Дом вряд ли не знает, что Китай - крупнейший держатель американских гособлигаций. Более того, после победы Трампа КНР сократила свои вложения в эти облигации на $28,1 млрд, до минимального с июля 2012 года уровня $1,16 трлн.
Хотя Пекин начал сбрасывать американские бумаги еще раньше и за четыре месяца прошлого года продал их на $101 млрд. Но, с другой стороны, Китай всё больше уделяет внимание стимулированию внутреннего потребления, постепенно снижая зависимость от экспорта и активно формируя зажиточный класс. Готова Поднебесная и к топливной войне, не первый год активно диверсифицируя источники получения энергоресурсов, в том числе из Центральной Азии.
Например, Китай давно серьезно беспокоила гипотетическая перспектива войны Ирана с западной коалицией, которая не снята с повестки дня даже после потепления отношений Тегерана с ЕС и США. А с приходом Трампа в Белый дом напряжение с Ираном может снова возрасти. Тем более что Тегеран уже не раз угрожал перекрыть Ормузский пролив, через который арабская нефть попадает на рынки других стран.
В прошлом году крупными экспортерами нефти в КНР были Саудовская Аравия, Ангола и Россия. Свои поставки увеличил и Иран. В свою очередь, Казахстан рассматривается Китаем в качестве удобного партнера, и не только как транзитная страна для российской нефти, но и как прямой поставщик собственного сырья.
Во-вторых, ситуация в ЕАЭС, где взаимные торговые санкции России и Запада давно уже создали немало головных болей для остальных участников союза. По этому поводу министр Сулейменов дипломатично заметил, что в рамках ЕАЭС есть некоторые вещи, которые могли бы лучше развиваться, и что у России якобы есть собственная политическая повестка дня, собственное видение мира и своего окружения. Но проблема в том, что в этой российской повестке больше геополитических игр и конъюнктуры без учета интересов даже самых близких партнеров, чем экономического реализма.
В-третьих, «пробуждающийся» Узбекистан, который может составить экономическую и политическую конкуренцию Казахстану в регионе. Кстати, на этой неделе новый президент Узбекистана Шавкат МИРЗИЁЕВ посещает нашу республику с первым официальным визитом. В том числе для того, чтобы обсудить вопросы экономического сотрудничества. Как сказал министр нацэкономики РК, это большая страна региона, с большими амбициями и возможностями, которая может включиться в борьбу за инвестиции и рынки, что также является вызовом для Казахстана, долгое время считавшегося экономическим гегемоном в регионе, в том числе с точки зрения привлечения инвестиций.
Впрочем, этот тезис я уже озвучивал в своей прошлогодней статье «Станет ли Узбекистан конкурентом Казахстана за экономическое лидерство в регионе?» на Ratel.kz. В конечном счете, реальная, а не мнимая внешнеполитическая и экономическая открытость нашего соседа действительно имеет для Казахстана не только явные плюсы в виде снижения региональной напряженности, но и скрытые минусы. Ведь превращение Узбекистана, при успешных экономических реформах, в открытое и инвестиционно привлекательное государство может со временем лишить Казахстан статуса экономического фаворита в регионе, который в основном строился вокруг добычи сырья.
Хотя, возможно, экономический вызов со стороны Узбекистана не стоит слишком переоценивать. Но ясно одно. «Дутых» фаворитов сейчас легче всего убрать с пьедестала из-за их неконкурентоспособности в рамках упомянутой революции «множества». Например, в 2015 году в рейтинге страновых брендов эксперты компании Brand Finance оценили бренд «Казахстан» в $175 млрд. Вроде неплохо, если учитывать, что в 2014 году национальный бренд тянул на $164 млрд.
Но всё познается в сравнении. По данным аналитической компании Interbrand, в 2016 году бренд одной только компании Apple, например, стоил $178,1 млрд. То есть чуть больше, чем у целой страны со всей таблицей Менделеева в недрах.
Не суть важно, по каким методикам считались эти бренды. Ясно одно. Глобальный тренд, когда мозги уже стоят дороже, чем сырье, грубо выталкивает Казахстан на периферию четвертой индустриальной революции, где компанию нам составляют все остальные страны Центральной Азии.
Поэтому любимая игра на контрасте со стороны наших чиновников по принципу: «Да, у нас не идеально. Но зато у других хуже!» - давно уже звучит неубедительно. Постоянное сравнение с более слабыми игроками - признак комплекса неполноценности. В результате такая игра на контрасте ведет к игре в имитацию.
Фото: Серикжан КОВЛАНБАЕВ.
