Занимательная история Казахстана от Андрея Михайлова
Природа традиционного кочевого хозяйства казахов таилась в природе родной степи и особенности хозяйствования. Обладатели самых больших на планете табунов и отар были обречены на вечное движение в поисках лучшего прокорма своих стад. Читатели "просвещённой Европы" редко представляли себе глубинную суть процесса, для них казахи оставались вольными бродягами, легко меняющими место обитания из прихоти и по желанию. Против такого взгляда выступали все те, кто был связан с бытом казахов не понаслышке.
Степь – не тундра. Предварительное замечание
"Киргизы – подлинно кочевой народ, скитающиеся круглый год по степям и разбивающий свои стоянки всегда там, где есть корм для его стад. – Так писал, к примеру, информированный исследователь XIX века Василий РАДЛОВ. – Не следует представлять себе эти перекочёвки как беспорядочное блуждание по степи. Без определённого плана кочуют в тундрах и лесах Северной Сибири лишь охотничьи семьи… В отношении же такого народа, как киргизы, содержащего столь много скота, не может быть и речи о неплановых переездах".
По мнению Радлова, особенно важны в этом процессе "зимние стоянки" - кыстау:
"К зимним стоянкам предъявляется гораздо больше требований, чем к летним, к тому же последние легче найти, особенно в горных районах. И поэтому именно зимние стоянки определяют плотность расселения кочевников и от них зависит благополучие поголовья скота".
Перезимовав, кочевник начинал движение, которое, с перерывом на летнюю жизнь на джайляу, могло занимать значительную часть года. Всё зависело от расстояний между летними и зимними стоянками. И, если в благоприятных местах предгорий Семиречья или приречных районах Прииртышья, джайляу и кыстау могли разделять всего два-три дня пути, то в иных условиях протяжённость маршрутов превосходила тысячи километров.
Какими же были конкретные расстояния? Разными, в разные моменты истории.
Маленькие путешествия "золотого века"
Исследователи допускают, что успешное кочевое скотоводство с огромными расстояниями кочёвок, появившееся в период сложения казахского народа, было вызвано тем, что им достались огромные пастбищные угодья, практически обезлюдившие вследствие междоусобий чингизидов и борьбы Тимура с Тохтамышем. Об этом, в частности, пишут авторы историко-этнографического исследования "Казахи" (под редакцией акад. КОЗЫБАЕВА. Алматы, 1995):
"Закрепление за казахскими племенами и родами присырдарьинских районов привело к тому, что берега Средней и Нижней Сырдарьи стали вновь излюбленным местом зимовок части Старшего и Среднего, значительной группы Младшего жуза. Разгром Ермаком Сибирского ханства позволил казахам Сырдарьи и Устюрта освоить под летние пастбища районы Южной Сибири и Приуралья".
Войны "расчистили" степь от предшественников. Локальные границы перестали препятствовать свободному движению номадов с их табунами и отарами. Таким образом, сезонные "меридиональные" кочёвки "золотого века" часто превращались в маленькие путешествия в тысячу километров.
Но затем, в XVII-XVIII вв., положение резко изменилось с появлением джунгаров, таких же кочевников, подорвавших монополию казахов на пользование прежними степными угодьями. А после исчезновения джунгаров, Великая Степь стала ареной борьбы России, Китая и монархий Средней Азии. Всё это привело к значительным сокращениям былой вольности и расстояний кочёвок.
Российская империя: расстояния сокращаются
С вхождением всей казахской степи в состав Российской империи, сезонные пути кочевий оказались в безопасности от всяких былых случайностей. Это - с одной стороны. Но с другой - многие традиционные пастбища были навсегда утрачены ввиду начавшейся колонизации со стороны земледельцев-переселенцев. Свою лепту в усложнение свободы номадов вносили и административные реформы. Так что некоторые племена, например, конрат, вообще вынужденно перестали кочевать на джайляу "осев близ гор Каратау". Но таких было немного. Большинство казахов крепко держалось за исконность своих устоев и образ жизни, заповеданный предками.
И, несмотря ни на что, расстояния кочевий XIX века могли оставаться довольно значительными. Вот некоторые характерные сведения из объёмистого исследования "Материалы для географии и статистики России. Область сибирских киргизов". (КРАСОВСКИЙ, 1868), в которой собраны исчерпывающие сведения о кочевьях казахов Среднего жуза.
"…Зимовки айдабульцев находятся к югу от Баян-аульскаго селения… Летом волость двигается на запад, соединяясь самым значительным числом юрт в верховьях Чидерты (близ современного Экибастуза – А.М.). Отсюда в прежнее время айдабульцы, славящиеся ещё и теперь своими отличными лошадьми, ходили менять их на товары к пределам Оренбургской степи, останавливаясь всего долее на атбассарских лугах; назад возвращались, пересекая правые притоки Ишима".
"Большая половина кибиток зимует в тех же, к юго-востоку от города Баян-аула лежащих, горах Кызыл-тау; меньшая - в окрестностях Джильды-тау и Калмак-кургана (близь реки Тюндюка). Летнее движение урманчинцев прежнее время оканчивалось у Петропавловско-акмоллинской караванной дороги".
7 волостей "киреевского поколения", местом зимовок которых была "Северо-западная и юго-западная части Кокчетавскаго, северо-восточная и северная Акмоллинскаго округов, и в центре последняго к северо-западу от г. Акмоллов", летом приходили на "Ишимские правые притоки близь Атбасара и около Акмоллов, а также в окрестностях Таинчи-куля и близь линии".
Примерно то же происходило и у казахов южных регионов. Так, по сведениям Е. АЛЕКСАНДРОВА, кочевники, зимовавшие в Перовском уезде близ Сырдарьи, весной через Приаральские Каракумы направляются к Тургаю и в Иргизский уезд.
Таким образом, в XIX веке среднее расстояние между летними и зимними "стоянками" в целом сократилось с тысяч километров – до сотен. Хотя некоторые племена всё же проводили в пути значительное время. Так, на Западе Казахстана казахи-адайцы со своими стадами проходили по 1500 километров от Мангышлака – до предгорий Урала.
На излёте кочевой эпохи. Движение замедляется
В ранние советские времена, пока новые власти ещё только говорили о необходимости "оседания кочевников", традиционная жизнь продолжалась, как прежде. "Казстатуправление" в рамках проведённой Всесоюзной демографической переписи 1926 года выяснило любопытные моменты дистанций, на которые кочевали последние свободные кочевники. Имеются данные по Семипалатинской губернии.
Так, в Павлодарском уезде, в состав которого входило 13 казахских волостей, средняя длина кочёвок составляла 25,8 версты. Расстояние свыше 100 вёрст преодолевало менее 1 % хозяйств.
В Каркаралинском уезде "дальние кочёвки" (более чем на 100 км) совершали 15,4% хозяйств (в основном Прибалхашские). Причём животноводы Дегондельской волости забирались на летовки аж за 776 вёрст! Однако и тут средний показатель составлял скромные 54,5 версты.
Сравнивая эти данные с полученными в начале века, семипалатинский краевед М. М. МАЦКЕВИЧ делает следующие выводы об изменениях, произошедших в четверть века:
"Удельный вес хозяйств, затронутых процессом оседания (оседлые – кочующие до 5 вёрст включительно), возрос с лишком в 3 раза (с 9,3% до 31,1 %)… Более чем вдвое сократилась средняя длина кочёвок по губернии: с 73,4 версты, до 30,8 версты… Произошло огромнейшее снижение удельного веса чисто кочевых хозяйств с кочёвками на дальние (свыше 100 вёрст) расстояния. Удельный вес этой группы уменьшился ровно в 10 раз – с 25,0% до 2,5%".
Ну, а дальше уже началась совсем другая история…
Андрей Михайлов - писатель, автор серии книг "Как мы жили в СССР".
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ КАНАЛ И ЧИТАЙТЕ НАС В TELEGRAM!
