Новые встречи с Калмыковым – через картины, фотографии и воспоминания
"Это ваш пациент!", - написал мне один ученый, пропадающий в архивах. И выслал неизвестное (мне) старую фотографию художника Сергея Ивановича КАЛМЫКОВА.
Добавил, что ему фотография не нужна, он случайно нашел ее в архивных документах.
По терминологии этого ученого "пациент" - объект исследования. Так он, любя и уважая, называет всех тех, чьими историями занимается.
У нас с ним разные пациенты. Каждый из нас тянет -вытягивает свои исторические ниточки.
Но иногда ниточки пересекаются... Да, так бывает – ищет человек в архиве что-то по теме своей научной (или не очень, как в моем случае) работы, а по пути находит что-то совсем другое. Безумно интересное, но не по теме поиска. В своей работе использовать находку нельзя, а просто пролистнуть и забыть – жалко. И тогда приходит "посылочка" тому, кому именно эта личность интересна - в виде вот таких фото или пары строчек ценной информации, или даже сам документ в виде скрина. Спасибо!
А Калмыков действительно мой пациент. Везде меня найдет. И я везде его встречаю. И я рада этим встречам.
Хотя казалось бы наша с ним история закончилась. Могила художника найдена, идентифицирована. И даже оградку смогли поставить на могиле, и скромный крест установили.
Но тень Калмыкова приходит ко мне.
Самыми невероятными способами.
На днях написал мне человек, который в Алматы приехал на три дня на одно серьезное мероприятие. Приехал издалека, с другого континента. И одной из целей (как он сказал) его шестичасового перелета было следующее: увидеть могилу Калмыкова, положить на нее цветы. Попросил провести экскурсию – показать Калмыковские места нашего города. Мы такую проводим, но обычно весной, приурочивая ее к Дню памяти художника. Или осенью, в день его рождения. И занимает такая экскурсия полдня. А у человека время было только после конференции – и это сейчас, когда ночь приходит в семь вечера…
Но ничего, провела, показала…
Всё успели объехали, а начали с кладбища, потому что туда все-таки лучше не в самую темень… Фотографий с этой поездки нет, все-таки было уже темно. Да и не за этим ехали. А просто положить цветы…
А две недели назад были в Караганде в путешествии (ах, Караганда, какая она замечательная, и я про наши карагандинские приключения напишу, обещаю!), и там оказались мы в очень дружелюбном арт-пространстве "Гражданин Художник".
Не случайно оказались – нас туда пригласили в гости – хозяйка пространства Любовь ГУМЕНЮК и наш гид по Караганде Юлия СУВОРКИНА.
Они - художники, яркие, увлеченные натуры и я им горячо благодарна за совершенно неожиданную Караганду. Обсуждая планы перед поездкой, мы поначалу хотели только познакомиться с арт-пространством, а потом… А потом договорились о лекции. Я ж такое люблю – и слушать, и рассказывать. К тому ж очень хотелось культурно-исторических мостов с Карагандой. И они состоялись, чему я рада невероятно.
А когда с организаторами выбирали тему лекции, остановились на Калмыкове, на нашем расследовании двухлетней давности. Как выяснилось, в Караганде есть люди, которые следили через соцсети и статьи на сайте Ratel.kz за нашим расследованием. И им было интересно узнать подробности.
Провела лекцию, рассказала.
Возможно, излишне эмоциональна была. Но не могу быть я беспристрастной и сухой, рассказывая историю жизни (мне известные ее части) художника Калмыкова.
А присутствующие на лекции (был полный зал, даже стулья от соседей принесли) были тактичны, внимательно слушали, а потом вопросы задавали… Вот так в процессе лекции и познакомились. Все люди творческие (в разной степени) и очень любознательные. Это очень здорово! Спасибо!
На сайтах алматинских галерей и в самих галереях, куда я частенько захожу, вижу работы Калмыкова – в основном, это его эскизы к спектаклям.
Его картин, надо сказать, много в мире, он был не только очень талантливым художником, но и очень трудоспособным, плодовитым. Сложно даже примерно прикинуть размер его художественного наследия – по самым осторожным оценкам специалистов - это 1500 работ.
Но! Только в одном музее - музее имени Кастеева - сейчас находится 1111 его картин, эскизов, зарисовок. А еще есть другие музеи, частные галереи, личные коллекции…
И очень много подделок. Говорят, это самый подделываемый художник Казахстана. Видимо, потому что один из самых востребованных казахстанских на международном рынке.
Но если в алматинских галереях видеть его работы вполне себе привычно и логично – все-таки он жил и творил в нашем городе – то в Семее найти работу Калмыкова я не ожидала совершенно. А она там есть!
В Семее мы были ровно год назад – в начале июля 2023 года. И писала я об этом путешествии много. И про старинные дома, и про кладбища, и про мечети… Но еще больше не успела написать. Вот про семипалатинский Музей изобразительных искусств имени Невзоровых вообще ни строчки не написала.
А ведь он, музей имени семьи Невзоровых, великолепен! И если вы там еще не были (как и в Семее) – обязательно летите в Семей и бегите в музей.
Он был основан в 1985 году, и там находится одно из крупнейших в Казахстане собраний художественных ценностей.
Произведения искусства пришли в музей разными путями. Некоторые были получены в дар от Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина – это картины и гравюры голландских, английских, французских, русских мастеров 17 – 19 веков. Часть работ мастеров мирового искусства музейные сотрудники когда-то приобрели у частных коллекционеров.
А 569 произведений искусства, из которых 177 живописные работы признанных известнейших мастеров, были получены в дар от московского коллекционера Юлия Владимировича НЕВЗОРОВА и его семьи. Произошло это в 1988 году - Юлий Владимирович Невзоров, его супруга Антонина Михайловна и дочь Юлия Юльевна тогда передали музею коллекцию произведений русского, советского и зарубежного искусства.
Эта коллекция собиралась отцом и дедом Юрия Владимировича с середины 19 века, а в 20 потомками обогатилась и приумножилась. К тому же дарители долгое время изучали и систематизировал работы, и всю найденную информацию тоже передали музею, что очень помогло научно-исследовательской работе музея.
Имя этого коллекционера и его семьи и носит музей. В знак глубокой признательности за столь щедрый дар.
Работы ТРОПИНИНА, ВЕНЕЦИАНОВА, ЩЕДРИНА, МЯСОЕДОВА, ПЕРОВА, КРАМСКОГО, ГЕ… Есть там и небольшая работа Василия ВЕРЕЩАГИНА.
И она поразила меня даже больше, чем все остальные шедевры, вместе взятые. Ибо Верещагина в казахстанских музеях я видела немного. Точнее – только на картинках в Википедии. Хотя в запасниках моей любимой Кастеевки есть две работы. Одна из его знаменитой Индийской серии, а вторая - "Горы, окружающие станицу Лепсинскую" - из Туркестанской, что ясно даже из названия. Про историю Лепсинска (сейчас Лепсы) читайте вот тут.
А в начале 90-х музей пополнился большой коллекцией отечественного искусства - КАСТЕЕВ, ЛЕОНТЬЕВ, ЧЕРКАССКИЙ, ГАЛИМБАЕВА, СИДОРКИН, ЗАЛЬЦМАН, ШАРДЕНОВ…
Видимо, в эти годы была приобретена и работа Сергея Калмыкова… Работа называется просто "Пейзаж", и мы (а в музее, да и в самом Семее я была в большой компании алматинцев) "узнали" на картине Алма-Ату. Но датирована работа 1930-м годом, и следовательно на картине не Алма-Ата – Калмыков в наш город приехал в 1933-м…
Но этот факт не дал нам поводов для грусти и разочарований – наоборот, мы обрадовались этой небольшой картине будто встретили старого знакомого… Кружили вокруг работы долго, даже привлекли внимание сотрудницы музея, что принесло нам несомненную пользу. Видя такой наш неподдельный и искренний интерес, она показала нам помещение музея, в котором сохранились элементы старой архитектуры.
Ведь здание музея – историческая ценность. Оно было построено в 1870-х годах купцом первой гильдии Фёдором СТЕПАНОВЫМ.
Красивый, элегантный особняк в два этажа, арочные окна, колонны, лепнина, большие просторные комнаты. Сотрудница музея рассказала, что этот большой дом был построен на месте старого деревянного. И новый дом сразу строился с расчетом, что в нем будут принимать гостей с большим размахом и изыском, здесь будут проходить творческие вечера и балы, торжественные приемы и важные встречи.
В советское время в этих стенах располагались разные государственные учреждения и, понятное дело, в те годы тут все выглядело совершенно иначе. Сейчас же исторические интерьеры частично восстановлены, а в залах опять воцарился дух искусства.
Но самая невероятная встреча случилась несколько месяцев назад. Позвонил человек, представился – алматинец Евгений ШУМИК. И сразу завел разговор о Калмыкове. Точнее, об опубликованном в моей статье документе: свидетельстве о крещении Сергея Ивановича.
Спросил – под рукой ли документ? Он был под рукой – в ноутбуке в специальной папочке. Открыла.
"Видите, в документе указаны люди, которые были крестными Калмыкова? Прочитайте, кто крестный отец".
Прочитала: "… ммм… непонятно, а потом Оренбургской губернии купеческий сын Михаил Иоанов БАРЫШОВ".
"Да, он. Это мой предок, прапрадед. А непонятное название – это Илецкая Защита".
Я ахнула.
Залезла в интернет. Он поведал, что Илецкая Защита – "крепость, основанная в 1754 г. в заяицкой степи, верховьях р. Илек, в 62 верстах к югу от Оренбурга".
Близость Илецкой Защиты к Оренбургу (70 км) – косвенное доказательство того, что семьи Барышовых и Калмыковых могли быть знакомы. Ведь именно в Оренбург Калмыковы перебрались в 1892 году, именно в Оренбурге Сергей учился в школе, и именно в Оренбург вернулся после революции, работал там декоратором, оформителем парадов и демонстраций, читал лекции и продолжал писать свои работы. С 1926 по 1928 годы он был членом оренбургского отделения Ассоциации Художников Революционной России, участником выставок общества "Жар-Цвет". И в начале 1930-х он делал эскизы костюмов и афиш Оренбургского драматического театра и цирка. А в Алма-Ату перебрался позже…
Про Илецкую Защиту я, конечно, прочитала.
Сейчас это местечко называется Соль-Илецк, и это шестое его название. С 1754 года - Илецкая Защита, с 1856-го – Илецк (это был уже город с 2585 жителями), с 1920-го по 1935 год - Илецкое, потом полгода он был Соль-Илецком, затем ему вернули старое название Илецкая Защита. А с 1945 года и по сей день он Соль-Илецк.
Ну и как ясно из названия, в Соль-Илецке добывают каменную соль. Причем, много столетий. "На 560 верст ниже Вора (р. Ори) пала в Яик с левой стороны Илек-река, ниже горы Тустебе: по-нашему та гора Соляная, ломают в ней соль", - вот так описывали эту местность в 1627 году. Соли добывали много, настолько много, что в соседнем Оренбурге в 70-е годы 18 века открылось соляное правление и соляные магазины, соль в которые поставляли из Илецкой защиты.
В конце 19 века, когда, судя по документу, там и жил купец Барышов, основным крупным предприятием был соляной промысел.
Из того, что там было кроме шахт, удалось найти информацию о двух мечетях, четырех церквях, и двух начальных школах, мещанской и купеческой. А еще там было девятнадцать лавок, одиннадцать питейных заведений, харчевня, баня и три кузницы. Годовой оборот лавок составлял приблизительно 35 тысяч рублей – о, совсем неплохо для столь небольшого городка, в котором не было даже больницы.
Чем занимался в Илецкой Защите купец Барышов доподлинно неизвестно, но наверняка так или иначе его дела были связаны с солью и Оренбургом. И видимо очень хорошо был знаком с семьей Калмыковых, раз отправился в столь дальнее путешествие, чтоб стать крестным отцом для новорожденного Сергея.
Все бы ничего, но путь действительно был дальним.
Семья Калмыковых (на фото самый маленький – это Сергей) жила в Самарканде, где его отец Иван Емельянович был в то время руководителем транспортной конторы. Я посмотрела по карте - сейчас по трассе надо ехать 2200 километров. А в 1891 году и трассы не было, и поезда не везде ходили. Добираться надо было на подводах или верхом. А это долго.
Но Барышова в Самарканде ждали. И не приглашали другого крестного отца – это тоже доказательство близкого знакомства! В те давние времена (да и сейчас, если крещение ребенка – осознанный шаг, а не дань моде) крестные не были случайными людьми. Они ж несли ответственность за своего крестника, были проводниками в духовном мире, помогали в бытовом воспитании - и житейскими советами, и порой деньги давали на образование. А в случае смерти родителей (такое в 19 веке случалось, увы) могли вырастить крестника в своей семье.
По документу ясно – Барышов добраться смог до Самарканда только через полгода. Родился Сергей Иванович 6 октября 1891 года, а крестили его только 5 мая 1892 года.
Если судить по тому, что спустя два года Калмыковы перебрались в Оренбург, а не в родной Чугуев, откуда Иван Емельянович был родом – город этот им чужим не был. Скорей всего потому, что в нем жили хорошо знакомые люди…
Встретились с Евгением в кафе, он пришел с семейными фотографиями. Он рассказал про свою семью. Семья Барышовых была большой: сам Михаил Иванович, супруга его, как ее потом называли "Баба Феня", была из Польши. Было у них пять дочерей: Маня, Шура, Надя, Лида, Нюра.
В 1905 году семья переехала из Илецкой Защиты в Оренбург. Михаил Иванович вскоре после переезда умер. Управление бизнесом передали управляющему, он и обанкротил купеческую семью.
Чтобы спастись от нищеты, было решено выдать замуж старшую дочь Шура (Александру) за ГАВРИЛОВА Алексея. На фото - Барышова Феня с дочерьми и будущий зять Гаврилов Алексей.
Гаврилов тоже был из купеческой семьи, а семья была небедной. Есть семейная легенда, что основатель рода Гавриловых был куплен у цыган, воспитала его чужая семья. Причем, купили его не по доброте или жалости, а из выгоды - чтобы потом, когда он вырастет, отдать его в солдаты. Вроде как был тогда закон – сто крестьянских дворов должны были отдать одного мужчину в армию, чтобы он отслужил солдатом 25 лет… Звали мальчика Александр, а фамилии он своей не знал. Фамилию "Гаврилов" мальчику дал священник, который его крестил…
После завершения службы Александр Гаврилов вернулся, стал купцом, женился и родились у него сыновья.
Гаврилов Алексей Александрович родился в 1886 году, и он был в семье младшим сыном. Видимо, был избалованным. К торговле и другому делу оказался неприспособлен. По семейной легенде был азартен и стремился модно одеваться. И его решили женить на хорошей девушке из порядочной семьи. Выбор пал на Барышову Шуру.
Поначалу семья жила в Оренбурге, родились у них трое детей, мальчик и две девочки. В 30-х годах перебрались в Алма-Ату, купили дом в районе нынешней улицы Калдаякова.
Дети выросли, разъехались. Родители остались одни, и в годы войны, когда и в Алма-Ате было голодно, продали свой дом за бричку муки и переехали в город Джамбул (сейчас Тараз) к старшей дочери Валентине.
Там прожили свою жизнь и там же были похоронены…
Зачем я все это так подробно рассказываю?
Потому что в этой семье есть еще одна история, которая передается уже из поколения в поколение. И эта история удивительная.
В семье рассказывали, что Калмыков был частым гостем у Гавриловых. Приходил, пил чай, его даже на базар могли отправить – он был "своим". Как-то его попросили купить литр сметаны и несколько помидоров к обеду. Он купил. Но у продавца не оказалось литровой банки, и он налил сметану в двухлитровую. А помидоры дал Калмыкову в руки - полиэтиленовых пакетов тогда еще не было, а Сергей Иванович был без авоськи. И тогда Калмыков сложил купленные помидоры в банку со сметаной…И принес в одной банке два продукта.
Ему нравилась Шура, Александра Михайловна (на фото выше она с мужем и детьми), он выказывал ей симпатию, подолгу с ней беседовал, а ее дочерям Валентине и Римме покупал мороженое со своей зарплаты. А в один из дней принес десять своих картин, "лучших", как он сказал, и подарил их Шуре. И добавил: "когда-нибудь они будут стоить дорого, и ты будешь богата".
История умалчивает, что это были за картины. Но скорей всего это были именно те работы, которые Сергей Иванович писал не для театра и не на заказ, а от души, от всей своей космической души. Те, которые специалисты-искусствоведы и относят к совершенно оригинальному стилю живописи, присущему только Калмыкову - "фантастический экспрессионизм". Когда Юрий ДОМБРОВСКИЙ написал про Калмыкова в романе "Факультет ненужных вещей": "Двадцать первый век ему был уже ни к чему, он работал для двадцать второго". И если сейчас, в 21 веке, мы лишь чуть-чуть приблизились к пониманию творчества Сергея Ивановича, то в середине 20-го его фантастические работы обывателям были совсем непонятны.
Потому Шура не оценила подарок. А картинами закрыла беседку в саду – чтобы солнце не жарило... Сергей увидел, обиделся и больше с семьей Гавриловых дел не имел. Вообще ни с кем из них.
А когда встречал в городе Шурочку – переходил на противоположную сторону.
… Прошло много лет, и как-то из Джамбула приехали погостить в Алма-Ату внучки Шуры. Остановились у Николая Гаврилова, своего дяди. Николай прогуливался с девушками по городу, и увидел Калмыкова. "Сергей привет! Познакомься, это мои племянницы из Джамбула".
Услышав это, Калмыков резко развернулся и быстро ушел, не оборачиваясь.
Гений I ранга Земли и Галактики не простил…
ПОДЕЛИТЬСЯ СВОИМ МНЕНИЕМ И ОБСУДИТЬ СТАТЬЮ ВЫ МОЖЕТЕ НА НАШЕМ КАНАЛЕ В TELEGRAM!
