В каком-то смысле Си Цзиньпин повторяет карьеру Сталина, в котором партбюрократия видела человека, способного объединить партию после смерти Ленина
Почти реинкарнация
Если сравнивать МАО Цзэдуна и СИ Цзиньпина, трудно найти между ними что-то общее.
Первый, одетый во френч военного покроя, вел Китай по пути самоизоляции.
Второй, в современном хорошо сидящем костюме, демонстрирует открытость всему миру.
«Ни одному китайскому лидеру не удавалось привлечь в Поднебесную столько глав иностранных государств. За каких-то пять лет Си провел пять крупнейших международных встреч на высшем уровне: четвертый саммит Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (май 2014 года), саммит Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (ноябрь 2014 года), саммит «Большой двадцатки» в Ханчжоу (сентябрь 2016 года), Форум международного сотрудничества «Один пояс — один путь» (май 2017 года) и девятый саммит БРИКС (сентябрь 2017 года). Кроме того, 3 сентября 2015 года тридцать глав государств и правительств собрались в Пекине, чтобы присутствовать на военном параде, устроенном в честь семидесятой годовщины победы над Японией во Второй мировой войне» (СЕ Тао — профессор Школы английского языка и международных исследований при Пекинском университете иностранных языков для Московского центра Карнеги - Ж.А.).
Если при Мао в экономике господствовало государство, то в современном Китае роль первой скрипки играет частный бизнес, обеспечивающий более 60% ВВП Китая, 50% налогов страны, 70% её технологических и продуктовых инноваций, а также 80% рабочих мест, хотя при этом он потребляет менее 40% ресурсов (данные заимствованы из статьи Zhang Jun на Project Syndicate - Ж.А.).
Но! Си Цзиньпин – второй после Мао, чья теоретическая работа – «Мысли о социализме с китайской спецификой для новой эпохи» - была включена в Устав коммунистической партии Китая. «Теория Дэн Сяопина» тоже туда попала, но только после смерти автора реформ.
И самое главное – Си Цзиньпин сосредотачивает в своих руках такой объем власти, который не имел ни один китайский руководитель после смерти Великого кормчего.
По современной китайской традиции, на прошедшем в октябре 2017 г. XIX съезде КПК в руководящие органы партии должен был быть включен будущий преемник нынешнего руководителя Китая.
Сам Си Цзиньпин в 2007 г. вошел в Постоянный комитет Политбюро ЦК КПК, а в 2008 был выбран заместителем председателя КНР, таким образом став официальным преемником ХУ Цзиньтао.
Однако на прошедшем съезде никто из потенциальных преемников в состав руководящих органов партии и государства включен не был.
Поправки в конституцию страны, снимающие ограничение на пребывание в должности председателя КНР двумя сроками, уже приняты на проходящей в эти дни в Пекине сессии Всекитайского собрания народных представителей.
Все идет к тому, что Си Цзиньпин останется во главе партии и государства так долго, как сам того захочет.
Сталинист Си Цзиньпин
ДЭН Сяопин, архитектор современного Китая, строил конструкцию партийной и государственной власти таким образом, чтобы ни одна из группировок не была достаточно сильна в плане подчинения своему влиянию всех остальных.
Это, по его замыслу, должно было предохранить Китай от повторного возникновения диктатуры маоистского рода.
Конкуренция элит должна была способствовать развитию страны. Она была, в некотором смысле, суррогатом демократии западного типа.
Надо признать, что эта идея до поры до времени прекрасно работала и действительно обеспечивала экономический рост и развитие страны.
Но был в ней и один серьезный изъян: конкурентная борьба реализовывалась не в публичном пространстве, апеллировала не к обществу, а сводилась к внутриклановым сговорам и компромиссам.
Закулисные сделки и разгул коррупции создавали и создают серьезные риски для будущего Китая.
В этих обстоятельствах появился запрос на лидера, способного консолидировать партию.
В определенном смысле, Си Цзиньпин повторяет карьеру Сталина, в котором партийная бюрократия видела человека, могущего объединить партию и предотвратить ее развал на фракционные группировки после смерти Ленина.
Они не подозревали, что готовят собственный путь на плаху.
Повторит ли сталинские маневры товарищ Си? Трудно сказать. Но многое в его поведении показывает, что он не пренебрегает уроками вождя народов.
Джон ПОМФРЕТ, бывший руководитель корпункта The Washington Post в Пекине, пишет: «Но идеология у Си Цзиньпина совсем не китайская, отмечает австралийский политолог Джон ГАРНО (John Garnaut) в своей недавней презентации. Си Цзиньпин подтвердил верность Китая революционный философии человека, которого Мао называл своим «великим учителем». Это — Иосиф Сталин. Си Цзиньпин позиционирует себя в качестве защитника сталинского наследия (…) В центре сталинского учения стоит идея о том, что для сохранения власти революционной партии крайне важно создавать врагов. С момента прихода к власти в 2012 году Си Цзиньпин находит новых врагов повсюду. Он начал самые суровые репрессии против инакомыслия с 1989 года, когда были подавлены протесты сторонников демократии. Членов партии призывают сохранять бдительность и противостоять заговорам западных либеральных демократий, которые, согласно утверждениям китайского лидера, твердо вознамерились пустить под откос революцию Китая» - Ж.А).
В сталинском стиле Си Цзиньпин убрал с политической арены своего потенциального преемника – СУНЬ Чжэнцая, руководителя горкома КПК Чунцина. Его еще до XIX съезда КПК освободили от всех постов, исключили из партии за серьезные нарушения дисциплины и возбудили уголовное дело. Так же действовал Сталин до эпохи Большого террора.
Чего ожидать Казахстану
Совершенно очевидно, что не стоит ждать мгновенных ухудшений в экономике Китая. Частный сектор достаточно силен, рыночные отношения никто пока не собирается сворачивать.
Но очевидно и то, что частный бизнес, каждый на своем уровне, так или иначе, интегрирован с одной из внутрипартийных элитных групп. Си Цзиньпин, решивший сосредоточить всю власть в своих руках, будет постепенно выдавливать своих конкурентов, а значит и связанных с ними бизнесменов.
Это сулит большой передел собственности.
Но это же означает снижение уровня конкуренции на рынке, а значит и снижение потенциала развития.
Одна из самых насущных проблем современного Китая – социальное неравенство. Уже цитировавшийся Zhang Jun приводит такие сведения:
«По данным опросов Центра исследований финансового состояния китайских домохозяйств (CHFS), коэффициент Джини в Китае, а это наиболее общепринятый индикатор неравенства, вырос с 0,238 в 1983 году до 0,491 в 2008 году. В 2010 году он достиг рекордного уровня 0,61, а в 2012 году составил 0,60 (это намного выше официальных цифр — 0,481 и 0,474 соответственно). В 2016 году коэффициент Джини упал до 0,465, однако эта цифра по-прежнему выше уровня, наблюдаемого в крупных развитых странах — 0,24-0,36».
Но сосредоточение власти в одних руках сокращает возможности для снижения уровня социального неравенства, потому что возникает неравный доступ к ресурсам.
Си Цзиньпин на последнем партийном съезде пообещал, что к 2020 г. все китайцы будут иметь достойный уровень жизни. Если такого не случится, то стоит ожидать большую охоту на ведьм, препятствующих реализации прекрасных планов.
Борьба за власть или за ее сохранение неминуемо приведет к ликвидации самостоятельности провинций, их партийных и государственных лидеров. На Пекин падет бремя принятия решения за все, что происходит по всей стране.
А это неминуемо приведет к снижению качества управления. И Китай уже не сможет адекватно и своевременно реагировать на все новые и новые вызовы времени.
Наконец, last but not least, растущий экспансионизм Китая. Экспансия – любимая игрушка диктаторов.
В этом году оборонный бюджет страны вырос на 8,1% - до 175 млрд долларов США. Китай уже строит свои военно-морские базы в Африке.
«Джибути — лишь первый порт в новой китайской системе с китайскими базами в Индийском океане», так оценивает ситуацию Дэвид БРЮСТЕР (David Brewster) из Австралийского национального университета в беседе с Bloomberg. Семь главных судоверфей Китая с 2000 года построили больше подводных лодок, эсминцев, фрегатов и корветов, чем Индия, Япония и Южная Корея вместе взятые.
И учитывая желание Си увеличить оборонный бюджет более чем на 8%, это означает, что в ближайшие десятилетия будет взят курс на международный уровень, пишет Bloomberg» (цитируется по статье Кристиана Моуритцена «Китай вооружается в военном отношении и разоружается в демократическом» в «Berlingske» - Ж.А.).
Пришла пора для нас всерьез задуматься: а стоит ли так опираться на Китай? Не таит ли это в себе существенные риски?
