Экономист Жарас Ахметов - о теории «второго лучшего» на примере Казахстана в Евразийском экономическом союзе
Как-то, ужиная с популярным в соцсетях экономистом либеральных взглядов, услышал от него, что Казахстану необходимо проводить политику протекционизма. На первый взгляд может показаться странным, что такую явно нелиберальную позицию занимает известный либерал.
Но вот другие известные либеральные экономисты, нобелевский лауреат Пол КРУГМАН и Морис ОБСТФЕЛЬД в учебнике «Международная экономика. Теория и политика» пишут:
«Еще один аргумент за отход от свободной торговли вызван существованием дефектов рыночного регулирования. Если какой-либо внутренний рынок, например, рынок труда, не может функционировать нормально, отступление от принципа свободной торговли иногда позволяет сократить возникающий при таком положении ущерб. Теория «второго лучшего» утверждает, что если какой-либо рынок плохо выполняет свои функции, со стороны правительства нерационально воздерживаться от вмешательства на других рынках. Пошлина может увеличить благосостояние, если при производстве того или иного товара возникает предельная социальная выгода, которая может быть измерена с помощью выгоды потребителя».
Чтобы был понятен принцип «второго лучшего», разберем его на примере европейского футбола, благо только что закончился ЧЕ-2016.
До знаменитого «дела Босмана» в европейских футбольных чемпионатах действовал лимит на участие легионеров – так называемый принцип «3+2». Европейский футбольный клуб имел право иметь в своем составе не более трех иностранных футболистов и еще двух иностранцев, игравших за клубы этой страны более пяти лет. Бельгийский футболист Жан-Марк БОСМАН оспорил применение этого правила к футболистам из стран ЕС в суде и добился его отмены, радикально изменив весь трансферный рынок Европы.
Если бы он был реально конкурентным, то есть все клубы обладали равными возможностями, то это, наверное, принесло бы пользу европейскому футболу. В реальности же есть несколько клубов, чьи финансовые возможности многократно превосходят возможности всех остальных, и это привело к формированию дисбалансов.
Сравним два десятилетия европейского клубного футбола – с 1981-го по 1990 год и с 2007-го по 2016-й.
Если в более раннем десятилетии в полуфиналах Кубка европейских чемпионов всего участвовало 26 клубов из 16 стран, то в более позднем – 15 клубов из 5 стран. И это притом что после создания Лиги чемпионов представительство клубов в турнире выросло.
Ситуация с лидерами по участию в полуфиналах в 1981-1990 годах выглядит следующим образом: «Реал» (Мадрид, Испания) – 4 раза; «Бавария» (Мюнхен, ФРГ) – 4 раза; «Ливерпуль» (Англия) – 3 раза; «Стяуа» (Бухарест, Румыния) – 3 раза. Еще четыре клуба – «Андерлехт» (Бельгия), «Ювентус» и «Милан» (оба - Италия), «Бенфика» (Португалия) – доходили до полуфинала 2 раза. Все остальные клубы, общим числом 18, участвовали по разу.
В десятилетии 2007 - 2016 годов ситуация с полуфиналистами выглядит так: «Барселона» (Испания) участвовала ½ финала 7 раз; «Реал» (Мадрид, Испания) и «Бавария» (Мюнхен, ФРГ) – по 6 раз; «Челси» (Лондон, Англия) – 5 раз; «Манчестер Юнайтед» (Англия) – 4 раза; «Ливерпуль» (Англия) и «Атлетико» (Мадрид, Испания) – по 2 раза. Еще 8 клубов доходили до полуфиналов по разу.
Данные о полуфиналистах можно посмотреть в таблицах 1 и 2.
«Правило Босмана» привело к гегемонии в европейском футболе небольшого количества клубов, что, конечно же, сдерживает его развитие.
Да, лимит на «легионеров» не вполне рыночная мера, но она уравнивала хоть в какой-то мере шансы клубов и давала возможность пробиться на вершину тем из них, что обладали не самыми большими финансовыми возможностями. То есть компенсировала дефекты рынка.
В 2011 году УЕФА ввело правила финансового fair play, позволяющие ему вмешиваться в финансовую политику клубов. Это тоже нерыночный и нелиберальный шаг, но он, пусть и в небольшой степени, сдерживает аппетиты богатых клубов на приобретение футболистов. Таким образом, УЕФА последовал «теории второго лучшего».
Обратимся к Казахстану. Причём не футбольному.
Казахстанские рынки факторов производства – труда, капитала, земли – обладают серьезными и очевидными дефектами. И вступление в ЕАЭС давало возможность применить «теорию второго лучшего» - защитить те отрасли экономики, которые наименее конкурентоспособны, в которых высокий уровень трудозатрат и низкие заработные платы. То есть те отрасли, в которых, по Кругману и Обстфельду, может возникнуть предельная социальная выгода.
Соглашаясь вступить в ЕАЭС, представители Казахстана должны были отдавать себе отчет в том, что особых экономических выгод от участия в нем в том виде, в котором он создается, наша страна не получит.
Что и вышло в действительности. Если посмотреть на диаграмму 1, на которой приведены темпы роста экспорта из Казахстана в Россию к 2005 году (в долларах США по действовавшему в то время курсу), то мы увидим, что после создания Таможенного союза в 2010 году (первый этап на пути к ЕАЭС) особого улучшения, с точки зрения экспорта из РК в РФ, не произошло. А если исключить кризисный 2009 год и посткризисный 2010-й, то можно сказать, что в 2012 и 2013 годах, перед кризисом 2014-го, ситуация даже слегка ухудшилась.
Еще хуже выглядит ситуация с сальдо внешней торговли, отображенным на диаграмме 2. То, что значение отрицательного сальдо по модулю уменьшилось в последние два года, вызвано общим сокращением товарооборота между обеими странами из-за кризиса.
На диаграмме 3 ясно видно, что условия торговли для Казахстана - как до вступления в Таможенный союз, так и после - были примерно одинаковыми: последние 11 лет мы импортировали из России как минимум в два раза больше, чем экспортировали в Россию.
Можно констатировать, что никаких коренных улучшений в торговых отношениях с Россией после вступления в Таможенный союз не произошло. Даже наоборот - Казахстан, скорее, от этого проиграл.
Наши экономические начальники обладают неизбывной способностью к догматизму и начетничеству. Когда-то узнав, что свобода торговли - благо, они поспешили стать ее приверженцами, до конца не понимая всех последствий принимаемых решений. Если бы было иначе, то в ходе переговоров можно было постараться получить особые условия для тех отраслей нашей экономики, которые нуждаются в защите. Во всяком случае, Россия получила для себя особые условия в торговле нефтью и нефтепродуктами.
Но и сейчас есть возможность добиться для Казахстана улучшений в условиях взаимной торговли. Путинская Россия, загнав себя своими неразумными действиями в международную изоляцию, особенно нуждается в союзниках, что является её слабостью в переговорных позициях. И было бы грешно не воспользоваться представившейся возможностью.
Но следует всегда помнить, что «второе лучшее» - это только временная мера, дающая возможность устранить дефекты рынка. В долгосрочной перспективе, если положиться только на протекционистские меры, не предпринимая усилий для отладки рынка и рыночных отношений, можно получить полную деградацию экономики.
