Нерешенные фундаментальные экономические проблемы приводят правительство к «хромым» решениям
В негативных экономических условиях казахстанское правительство в этом году приняло ряд дополнительных антикризисных мер, пишет КазТАГ. В первую очередь речь идет о поддержании экономического роста за счет вливания в экономику средств из Национального фонда и Единого накопительного пенсионного фонда (ЕНПФ). Однако эксперты сомневаются в эффективности этих мер.
Как проводятся денежные вливания в экономику в развитых странах? Как проводится аналогичная работа в Казахстане? По каким рыночным каналам распределяются деньги из Нацфонда и ЕНПФ, доходят ли они до предпринимателей? Какая ситуация с кредитованием экономики? Меняется ли в качественную сторону денежно-кредитная политика Национального банка? На эти и другие вопросы корреспондент КазТАГ попросил ответить кандидата экономических наук Сляма АХМЕТОВА.
- Слям Сапаргалиевич, текущую денежно-кредитную политику Нацбанка едва ли можно назвать антикризисной, поскольку его базовая ставка находится на уровне 17%, в то время как центральные банки ведущих стран мира активно проводят политику стимулирования. Как, по вашему мнению, им удается решать проблему поддержания экономического роста?
- К примеру, недавно Европейский центральный банк запустил программу количественного смягчения на €1,1 трлн. Это значит, что ЕЦБ ежемесячно будет выкупать государственные ценные бумаги на €60 млрд. Эта программа будет действовать до сентября 2016 года.
В свою очередь Федеральная резервная система США в октябре прошлого года объявила о полном прекращении интервенций, которые еще два года назад достигали $85 млрд в месяц.
Сейчас помимо ЕЦБ активные действия по предоставлению экономике ликвидности начал Банк Японии через покупку государственных облигаций на сумму в 80 трлн йен в год. Эти действия направлены на оживление экономики, снижение долгосрочных процентных ставок, ускорение инфляции до целевых 2%. Японский регулятор тем самым пытается справиться с последствиями кризиса и выйти из ловушки «потерянного десятилетия», так как с начала 1990-х годов Япония страдает от низких темпов роста ВВП и дефляции. В целом программы количественного смягчения направлены на стимулирование инфляции и роста ВВП.
- А почему нет казахстанского аналога количественного смягчения? Почему Нацбанк не вливает деньги в экономику через фондовый рынок или комбанки?
- У нас экономика маленькая и находится на более низком уровне развития в сравнении с развитыми странами. Поэтому и проблемы, и способы их решения совершенно другие.
Дело в том, что рынка ценных бумаг в Казахстане практически нет. Поэтому эта денежная артерия для поддержки экономики не работает, хотя фондовый рынок в мировой практике считается финансовым институтом, эффективно обеспечивающим демократичное и рыночное распределение денежных средств в экономике.
В Казахстане же роль монетарных властей по стимулированию денежными средствами экономики крайне низкая. И в отличие от развитых стран основная антикризисная роль принадлежит правительству, которое в основном за счет средств Нацфонда и ЕНПФ проводит мероприятия по наполнению денежными ресурсами банковской системы для стабилизации финансового состояния БВУ (банков второго уровня – КазТАГ) и выдачи кредитов реальной экономике.
- Получается, единственной рыночно-распределяющей системой государственных денег и средств ЕНПФ для казахстанской экономики остается банковский сектор?
- Да, сеть коммерческих банков остается той кровеносной системой, призванной снабжать экономику деньгами. Но несмотря на то, что все ресурсы по поддержке кризисной экономики правительством были направлены через нее, качество ее работы в части кредитования предпринимательства оставляет желать лучшего.
- А насколько удачно удалось наполнить банковскую систему денежными ресурсами? И соответствует ли их объем масштабу и глубине кризиса казахстанской экономики?
- Согласно статистике Нацбанка, ресурсная часть или пассивы сводного баланса комбанков увеличились с 11,9 трлн тенге на 1 января 2013 года до 23,8 трлн тенге на начало нынешнего года, то есть денежные ресурсы в целом в комбанках за последние три года выросли в 2 раза.
Но поскольку устойчивость системных комбанков сегодня не позволяет им занимать на внешних рынках дешевые займы, то весь этот денежный рост произошел за счет внутренних ресурсов государства, предприятий, населения и ЕНПФ.
- Но вливание государственных и пенсионных денег в банковский сектор - это только первый шаг. Ведь важно, чтобы эти деньги дошли до экономики и были использованы эффективно. С этой точки зрения, на Ваш взгляд, насколько продуктивно выполняют банки функцию кредитования экономики?
- Для ответа на этот вопрос давайте рассмотрим ситуацию с выдачей кредитов экономике за 2015 год. Статистика Национального банка свидетельствует о том, что на начало прошлого года комбанками было выдано кредитов на сумму 12,1 трлн тенге. На 1 января 2016 года этот показатель вырос до 12,8 трлн тенге. Эти данные регулятора показывают годовое увеличение кредитов на 5,8%.
Однако здесь надо учитывать, что 30% всех кредитов банки выдали в иностранной валюте, которые в балансах отражаются в тенговых эквивалентах по курсу Нацбанка на отчетную дату, и которые только за счет курсовых скачков внушительно прирастают в объемах.
Как известно, в течение 2015 года произошел чрезмерный скачок курса доллара с 183,7 тенге на 1 января прошлого года до 322,84 тенге за $1 на конец 2015-го, то есть в 1,76 раза. Поэтому, если очистить общее увеличение объема кредитов от роста величины за счет курсовой разницы по валютным кредитам, чего, к слову, не делает регулятор, то получится, что этот рост кредитования экономики иллюзорный, а фактически происходит снижение выдачи займов.
- Получается, что рост кредитования происходит только на бумаге, а в реальности существует острая проблема дефицита тенговых кредитов? Кажется, на это не раз обращала внимание Национальная палата предпринимателей.
- Совершенно верно, потому что НПП поддерживает обратную связь с бизнес-сообществом, чего недостаточно у наблюдающих за рынками финансовой бюрократии из Нацбанка или у крупных банков, «сидящих» на государственной помощи.
Поэтому предприимчивое кредитование созидающей экономики с кризиса 2008-2009 годов по сегодняшний день остается узким местом в деятельности комбанков и решить его, похоже, не стремятся ни регулятор, ни правительство.
- Но куда тогда делись огромные денежные средства, выделяемые банкам для кредитования экономики из Нацфонда и ЕНПФ?
- Ответ на этот вопрос можно найти в статистике Национального банка. Так, согласно отчету регулятора, по состоянию на 1 января этого года депозиты банков и других финансовых организаций, находящиеся в Национальном банке, достигли 3,3 трлн тенге. И только за три последних года эти средства, львиная доля которых принадлежит комбанкам, увеличились в три раза.
Следует отметить, что процентные ставки, по которым Нацбанк начисляет доходы в пользу комбанков по этим депозитным счетам, он в своих публичных отчетах не показывает.
Конечно, если эти 3,3 трлн тенге были бы направлены в экономику, то они позволили бы реально увеличить кредитование экономики более чем на 25%.
Идем далее. По состоянию на декабрь 2015 года на покупку нот Нацбанка банки использовали 354 млрд тенге. При этом средства по этим сделкам за три последних года увеличились в 2,5 раза, поскольку регулятор по этим сделкам резво поднимал ставки доходности. Так, по нотам Нацбанка ставка с 3,27% на начало прошлого года была увеличена до 8,3% в сентябре, а уже в октябре - до 18,45%.
Таким образом, данные регулятора свидетельствуют о том, что огромные денежные средства, выделенные банкам для поддержки экономики, размещены ими на депозитные и иные счета в Нацбанке.
В самом деле, при нулевых рисках и таких щедрых условиях регулятора по начислению доходов, зачем частным комбанкам разбираться с кредитными проектами и пытаться кредитовать кризисную экономику?
- А какие еще способы изъятия денег из экономики Вы видите в публичных отчетах Нацбанка?
- К их числу следует отнести и денежные операции, связанные с государственными ценными бумагами, которыми по «поручению» Минфина занимается Национальный банк.
Например, на 1 января этого года на этих ценных бумагах «связаны» средства на сумму 4,8 трлн тенге, принадлежащих в основном системным банкам, ЕНПФ и другим финансовым структурам. Увеличение объема «связанных» денег по этим сделкам только за последние три года произошло в 1,5 раза, а эффективная доходность в зависимости от вида ценных бумаг в 2015-м устанавливалась в возрастающих размерах − до 4,8%, до 7,11% и до 18,71%.
Таким образом, если суммировать эти цифры на начало текущего гола, то получится, что вне экономики на этих счетах находятся 8,5 трлн тенге, или 71,4% средств из 11,9 трлн тенге, на которые за последние три года усилием в основном самого государства были увеличены ресурсы комбанков.
Кроме того, в эту схему изъятия огромных денег из экономики «вмонтирована» и другая депозитно-денежная пирамида.
- И какая же?
- В Казахстане институты развития, призванные продвигать диверсификацию экономики, для того чтобы укрепить ее устойчивость и неуязвимость тенге, также размещают в больших суммах депозиты в крупных комбанках. Эти средства, в свою очередь, по сути, также попадают в Нацбанк, но уже на депозитные счета самих комбанков.
Опорой этой смастеренной депозитно-денежной пирамиды, в сущности, является само государство, поскольку, в конечном счете, оно есть плательщик, несущий бремя уплаты процентов, а его казна, разумеется, пополняется за счет налогоплательщиков и продажи природных, народных богатств.
Разумеется, выделенной статистики по депозитам институтов развития в комбанках нет, но известно, что они получают серьезные подкрепления из казны государства, несмотря на отсутствие по сей день практических результатов по диверсификации экономики.
- Но зачем такими способами изымаются огромные денежные средства из экономики, когда она сама задыхается от недостатка тенговой ликвидности?
- Здесь надо учитывать то, что в сырьевой слабой экономике не формируются фундаментальные основы, минимизирующие инфляцию, такие как высокая производительность труда, конкурентоспособность экономики, экспортная ее мощь и т. д.
А конкурентоспособность - это как раз тот ключ, который разрешает конфликт между внутренним и внешним балансом и обеспечивает бездефицитное развитие платежного баланса, не допуская девальвации. И она может быть достигнута за счет высокого технологического уровня экономики и ее способности создавать в возрастающих объемах добавленную стоимость.
- Задам, наверное, риторический вопрос. А удалось ли Казахстану продвинуться в повышении конкурентоспособности несырьевой экономики?
- Увы, за годы независимости правительству и Нацбанку не удалось найти результативных путей решения проблем, связанных с конкурентоспособностью несырьевой экономики. Поскольку громадный разрыв с другими странами в производительности труда все еще не сокращается. Так, например, в сельском хозяйстве РК она ниже в 17 раз, чем в развитых странах.
Производительность труда и экспортный потенциал чрезмерно низки в сравнении с развитыми странами - и в промышленности, и в других несырьевых отраслях. Как прямое следствие этого - казахстанский экспорт до 80% состоит только из продажи сырья. И сегодня при низких ценах на нефть эти основные проблемы есть те «благодатные» условия, которые множат негативные процессы в экономике.
К сожалению, для создания указанных фундаментальных основ экономики до сего времени не делают реальных шагов ни правительство, ни Нацбанк, ни комбанки, вероятно, рассчитывая на очередное повышение цен на нефть. Поэтому, изымая из экономики большие средства, регулятор и правительство пытаются удержать инфляцию, но нерешенные фундаментальные экономические проблемы приводят их к «хромым» решениям.
- Что вы подразумеваете под «хромыми» решениями?
- При длительно высоких ценах на нефть стерилизация или изъятия денег из экономики Нацбанком получила наступательное развитие. А другим последствием такой активности стала неразвитость классических инструментов денежно-кредитной политики, действенно влияющих на комбанки и в целом на развитие несырьевой экономики.
И теперь, как свидетельствуют публичные отчеты самого регулятора, и при низких ценах на нефть, вызвавших обвал курса тенге и масштабную долларизацию, еще больше изымаются деньги из экономики, что сжимает кредитование, но дает Нацбанку возможность достичь фейкового уровня инфляции.
- Но возможно ли вот таким образом удержать инфляцию при наличии фундаментальных проблем в экономике и сильной девальвации тенге?
- Для этого Нацбанк контролирует денежный агрегат М2, который обобщенно выражает денежное предложение в экономике. Исторически значение этого показателя в Казахстане по отношению к валовому внутреннему продукту очень низкое. Например, на 1 января 2008 года М2 к ВВП составлял всего лишь 26,7%, а на 1 января этого года это соотношение снизилось до 21%.
Для сравнения: в развитых странах М2 составляет 100% и более к ВВП, а в России к началу 2016 года ее монетарные власти подошли к уровню управления этим денежным агрегатом почти до 60% к ВВП. То есть это говорит о том, что российский Центральный банк расширяет денежное предложение в экономике, в том числе и за счет резервного фонда.
- Поясните, какие факторы определяют состояние денежного агрегата М2.
- Основными факторами, определяющими состояние денежного агрегата М2, являются рыночный товарооборот и рост вкладов населения в банках. Но существенное влияние на рост этого показателя оказывает увеличение золотовалютных резервов Нацбанка - как базисное условие для проведения активной денежно-кредитной политики, для того чтобы увеличить предложение денег (М2) в экономике. Но этого не делает Нацбанк в силу изложенных выше причин. И это тоже есть «хромое» решение.
Что касается вкладов населения в банках, то экономическая независимость населения Казахстана остается невысокой из-за углубившегося неравенства в обществе. Так, вклады населения в банках на 1 января этого года составили всего 17,6% к ВВП. К слову, в развитых странах этот показатель приближается к 100%. А если учесть информацию Нацбанка о том, что 50% всех вкладов физических лиц в комбанках приходится только на 2% вкладчиков, то соотношение вкладов к ВВП существенно теряет свою значительность как показатель экономической независимости населения республики.
Безусловно, для поступательного развития экономики и роста вкладов населения в банках необходимо ослабление неравенства в обществе.
- Но является ли удержание инфляции единственной причиной изъятия огромных средств из экономики?
- Это глубокий вопрос. Все, что я сказал выше, это только следствие, а причины таятся в капитализации чиновничьей власти, когда власть чиновника становится капиталом, приносящим неимоверные объемы собственности и непомерные доходы.
Основные пороки превращения власти в капитал - это централизация экономических явлений, собственности, расползание масштабов неэффективности, снижение прозрачности в государственных финансовых институтах, национальных компаниях, крупных частных банках, получающих денежную помощь из Нацфонда и ЕНПФ.
В конечном итоге капитализация власти приводит к падению качества государственного управления и становится сложным препятствием на пути создания современной экономики, обеспечивающей достойный уровень жизни народу.
Что этот так, в частности, указывают расчеты Всемирного банка качества госуправления в Казахстане. Последние данные представлены по состоянию на 1996-2013 годы и опубликованы в 2014 году. Так вот, РК присвоены следующие индексы по качеству государственного управления, где максимальный индекс 100: учет мнения населения и подотчетность государственных органов − 14.22; политическая стабильность и отсутствие насилия − 34.6; эффективность работы правительства - 35.41; качество законодательства − 36.84; верховенство закона − 30.81; сдерживание коррупции - 20.1.
Понятно, что чем ниже рейтинг по тому или иному показателю, тем хуже качество государственного управления.
- В контексте этого какие, на ваш взгляд, существуют проблемы в работе Нацбанка?
- Эта конструкция - «власть-капитал» - родила серьезные институциональные проблемы для регулятора, так как политический вес крупных комбанков намного превзошел вес Нацбанка. Поэтому он всячески пытается решить взаимоисключающие проблемы: с одной стороны, помочь крупным проблемным комбанкам доходами, исключающими риск, и сохраниться им как частной собственности, а с другой стороны, он стремится поднять значение регуляторной своей функции - улучшить работу комбанков, достичь стабильности цен и приемлемого уровня инфляции. И стало очевидно, что решение проблем крупных банков требует от него больших усилий, чем другие задачи.
Но, как известно, через проблемные комбанки не проходит ни денежно-кредитная политика, ни регуляторное воздействие Центрального банка. Вследствие этого на банковском рынке Казахстана возникло достаточно много проблем. Это и их загруженность государственной и пенсионной помощью, и малосвязанная их деятельность с ценностями создания современной созидающей экономики, и вялость кредитования экономики, и отсутствие институциональных условий для проведения программ, аналогичных количественному смягчению, которые реализуются центральными банками зарубежных стран.
Поэтому не случайно, что на казахстанском банковском рынке самый крупный частный коммерческий банк имеет низкий рейтинг от одного из международных рейтинговых агентств Fitch на уровне «ССС», что означает - возможен дефолт.
- И последний вопрос. А есть ли в мировой практике опыт радикального решения институциональной проблемы центрального банка?
- Конечно, есть. Это опыт Чили. Например, показатели развития чилийской экономики сильные в Южной Америке. Ее ВВП на душу населения, где проживает 17 млн человек, превышает $22 тыс. в условиях паритета покупательной способности. Это значит, что средний доход этой страны выше, чем у Аргентины, Бразилии и Мексики.
Чилийское правительство владеет единственной государственной компанией Codelco - крупнейшим в мире производителем меди. В 1985 году был создан медный стабилизационный фонд Чили - Copper Stabilization Fund, - являющийся ядром регулятивной иерархии, куда входит госбюджет и ЦБ.
Целевая инфляция в Чили сегодня составляет 3% с приемлемым диапазоном плюс или минус 1%. Она считается развитой страной, ведь она единственный южноамериканский член ОЭСР - международной межгосударственной организации экономически развитых стран, признающих принципы представительной демократии и свободной рыночной экономики.
Ее экономика открыта иностранным инвестициям: акции прямых иностранных инвестиций в Чили превышают 80% ВВП.
Все эти и другие достижения в чилийской экономике достигнуты благодаря тому, что независимость Центрального банка этой страны обеспечена Конституцией, что позволяет ему проводить на рынке ту денежно-кредитную политику, которая отвечает интересам развития государства и народа.
- Спасибо за интервью!
