Сегодня ночью не стало актера Владимира Толоконникова
Не посрамил Отечества
Известный далеко за пределами родного отечества актер Владимир ТОЛОКОННИКОВ (на снимке) родился 25 июня 1943 года в Алма-Ате. В 1973 году окончил актерский факультет Ярославского театрального училища. И с момента окончания училища до последнего дня в своей жизни работал в Государственном Академическом Театре русской драмы имени Лермонтова. Кроме работы в театре, актер снялся более чем в 80 фильмах, но широкую известность он получил после картины Владимира БОРТКО «Собачье сердце» по БУЛГАКОВУ. Когда он снялся в 1988 году в роли Полиграфа Полиграфовича ШАРИКОВА, ему было уже 45 лет.
- Слава Богу, что у меня появилась такая роль, как Шариков в «Собачьем сердце», - говорил актер. - В звездном ансамбле я, действительно, состоялся, не посрамил, скажем так, Отечество. Это фильм был признан всеми, от него пошел толчок в моей актерской профессии - меня стали всюду приглашать. Со временем я научился пропускать мимо ушей все лестные слова о своей роли в «Собачьем сердце». Делаю скромную мину и притворяюсь, что слышу все это в первый раз, говорю: «Спасибо». Не могу же я все время восхищаться, какой гениальный фильм получился. Материал Булгакова мы раскрыли все вместе, но в первую очередь – благодаря режиссеру Бортко. Он мой крестный отец в кино, который решился утвердить на роль какого-то актера из Алма-Аты. Заказ на фильм шел от Гостелерадио, а кандидатур на роль Шарикова было великое множество, среди них – известные актеры, но повезло мне. Многие отговаривали Бортко от этого шага, но режиссер настоял. Так появился фильм, который всех устраивает. Благодаря ему я периодически снимаюсь. Конечно, в кино тоже мало платят, но очень прилично по сравнению с театром, где вообще зарплаты нищие. И не скажу, что благодаря кино я нажил благосостояние, но детей смог выучить. Старший закончил географический факультет университета, младший – ВГИК.
У Владимира Толоконникова не было актерских корней. Он стал первым в своей семье, кто пошел в актеры.
- Может быть, кто-то по двоюродным-троюродным линиям обладал артистической стрункой, но нашу семью так разбомбили во время всех этих революций и коллективизаций, что мы ничего не знаем о себе, - признавался актер. - У меня есть только две фотографии – бабушки и прабабушки. Судя по всему, жили они прилично. Одеты красиво и богато, а фотографии в то время стоили бешеных денег, редко кто мог себе это позволить. Но полностью своих корней я не знаю. Мне известно лишь, что мама у меня была не без божьей искры. Такая искренняя, такая добрая, она была великолепной рассказчицей. Уж сколько раз я слышал от нее одну и ту же историю, но каждый раз она подавала ее по-новому. И пела в молодости хорошо, но жизнь так сложилась, что рано пошла... в народ. Зато прославилась на поприще труда, медали у нее были за хорошую работу.
От тюрьмы уберегли бог и мама
Он рос единственным сыном у своей матери. Вернее, у Владимира Алексеевича были два старших брата, но они умерли во время войны, а их отец погиб на фронте.
- Мама родила меня от другого человека, - рассказывал актер. - Он тут по ранению в госпитале лежал, где и познакомился с мамой, но это долгая история. В общем, папу я не знаю, мне известны лишь его фамилия и имя. Мама мне была и отцом, и матерью, и другом. Она верила, что я буду хорошим артистом, и все для этого делала. Обидно, но до «Собачьего сердца» Галина Григорьевна не дожила. Многие женщины ее поколения, потеряв мужей на фронте, рожали детей без отцов. Таких детей обычно называли безотцовщиной и они часто пополняли ряды послевоенной шпаны… Если бы не драмкружок, а до этого изокружок, я тоже мог стать криминальной шпаной. Жили мы с мамой в районе биокомбината, где она работала. Там как раз было много шантрапы и анашакуров. Ребята знакомые, они были помладше меня, организовали мощную банду. Главарями стали мои хорошие знакомые - Валерка РАТУШ и Пашка ПАВЛОВ. Пашка, кстати, был круглым отличником в школе, но вырос таким головорезом! Ткнуть кого-то ножичком, избить – для него было плевое дело. А Ратуш занимался боксом, ломал всем челюсти. Это у него такая бравада была. Сейчас молодежь другая, она все больше на танцульках-дискотеках, в кафе и на машинах, а тогда, чтобы держать мазу или верх, шли двор на двор, район на район.
Я служил в армии, когда ребят с нашего двора стали сажать одного за другим. Валерке Ратушу дали расстрел, а Пашка Павлов кончил вообще бесславно. В очередной свой приход из тюрьмы убил мать. Вот так вот. Почему я тоже не попал в эту банду - и сам не знаю. Я ведь дружил с ними, но как-то так складывалось, что там, где идет драка, меня в этот момент не бывало. Бог, как говорится, миловал. А вообще все могло быть. Не случайно ведь говорят: от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Кроме Боженьки, меня охраняла, видимо, еще и мамина аура.
А иди-ка ты в актеры!
А вот как он рассказывал о том, как попал в актеры.
- В детстве был юморной, веселый, острил хорошо. В детском саду на утренниках играл в каких-то пьесках, декламировал. В школе смешил всех до тех пор, пока учителя мне не сказали: чем балду гонять, ты бы лучше выступил на школьном вечере. Ну я и выступил с монологом деда Щукаря, потом прочитал басню МИХАЛКОВА, показал пантомиму. Зал падал со смеху, а учительница литературы настоятельно советовала пойти в драмкружок. Так я попал к заслуженному артисту республики Михаилу Борисовичу АЗОВСКОМУ, который в Доме пионеров вел драмкружок. Он воспитал много хороших ребят. Не все стали артистами, зато все выросли хорошими людьми. В этом кружке был и Лева ПРЫГУНОВ, и Алик ФИЛИППЕНКО (Лев Прыгунов и Александр Филиппенко – уроженцы Алма-Аты, советские и российские актёры театра и кино, народные артисты Российской Федерации – авт.). С Аликом мы одну роль играли в сказке «Волшебные кольца Альманзора».
Азовский – первый, кто заметил во мне какие-то искорки. Боюсь говорить слово «талант», хотя Михаил Борисович, когда я показал кусочек из пьесы «На дне», где играл Луку, громко так заявил: «Какой талантливый мальчик!» .
И вот как потом стало сходиться? Начинал я на сцене Дома пионеров с роли старика, а потом, давно уже взрослый человек, состоявшийся актер, - в роли старика Хоттабыча. Ха-ха! Там старик и тут старик. Такая вот штука странная. 50 лет прошло с того момента, когда «Старика Хоттабыча» экранизировали первый раз, и вот появился новый фильм. То же «Собачье сердце» пролежало под сукном без движения 50 лет. Цифра 50, наверно, неспроста везде фигурирует. Какая-то здесь есть закономерность, астрологи, наверно, смогут в этом что-то узрить. Не знаю, что думает массовый зритель, но факт - такая значимая роль улыбнулась именно мне.
Рассказать смешно о грустном
- Ну, конечно, конечно! – отвечал обычно Владимир Алексеевич на вопрос, доволен ли он своей актерской и просто человеческой судьбой. Когда же его спрашивали, как часто бывали в его актерской жизни нестандартные ситуации, то слышалась печаль:
- У меня все грустное. На «Собачьем сердце порезал обе ноги, но рассказывать об этом не буду – долго слишком. В фильме «Призрак» я два дня по три часа сидел в холодной воде, все солнца ждали. То есть у меня веселого-то мало. Оно вроде смешно, когда уже прошло, а на самом деле хорошего мало. Было, когда зимой при 17 градусах мороза снимали лето. Вот «Хоттабыч» - пожалуйста. Действие происходит летом, а мы снимали в конце сентября, в октябре и в основном в ноябре, когда стояли холода и световой день был коротким. На улице – ноль градусов, а у меня голова лысая и легкая куртешка, да еще хронический бронхит, да еще курю. Очень холодно было. Поэтому что тут веселого-то?
Автор этих строк, когда брала у великого актера одно из последних в его жизни интервью, спросила, правда ли, что в актерской игре есть нечто от дьявола?
- Это вопрос, который я даже боюсь трогать, - ответил, помнится, Владимир Алексеевич. - Я делаю так, как делаю. А как, не скажу, да и никто вам не скажет...
Как сообщили друзья актера, прощание с Владимиром Толоконниковым будет, скорее всего, во вторник, в московском Доме кино (актер умер в Москве), похороны - на Троекуровском кладбище. Организацией прощания занимается его друг Константин ХАРАЛАМПИДИС.
Фото: из открытых источников в интернете.
