Художник Куаныш Базаргалиев решил создать образ единой казахской нации
* Когда все люди были казахские
* Когда все флаги были казахские
* Мой единый казахский народ
Художник Куаныш БАЗАРГАЛИЕВ приступил к очередной части своих знаменитых «казахских циклов». После «Когда все люди были казахские», «Когда все флаги были казахские» и «Кошкармюйизмов» нам предстоит увидеть серию работ «Мой единый казахский народ».
Только пусть никого не обманет практически серьезное название: в новом цикле Куаныш останется верен себе и своим взглядам на современный Казахстан.
Когда все люди были казахские
Чтобы было понятно: «Когда все люди были казахские» - это нечто вроде истории мировой живописи на казахский лад.
Шедевры изобразительного искусства, от РЕМБРАНДТА до ДЮРЕРА, в «казахском прочтении» Куаныша Базаргалиева.
Нет, он не стал переодевать европейцев в чапаны: есть гораздо более эффектный и эффективный способ – перерисовать им лица. К слову, азиатский разрез глаз нисколько не испортил ни «Женщину с лютней» (домбристку), ни Елизавету I (Ляззат-ханум).
И в этом – весь Куаныш Базаргалиев: иронизировать, но не насмехаться; «ломать комедию», но создавать при этом искусство; доводить до абсурда наши казахские представления-заблуждения о самих себе, но находить в этих заблуждениях серьезный и важный смысл...
Может быть, поэтому на выставку «Когда все люди были казахские» никто не обиделся. Ни «ватники», ни «нацпаты», несмотря на то, что Куаныш Базаргалиев ею посягнул на святое – на нашу стойкую убежденность в собственном величии.
- Как тебе это удалось?
- Я не знаю. Я не задумываюсь! Просто делаю – и все. Я просто придумал историю о том, как после Всемирного потопа остался только Казахстан, и написал ее – и словами, и картинами.
«Словами» - потому что выставку предварила сочиненная Куанышем легенда о том, как огромная комета врезалась в Северный Ледовитый Океан и растопила тысячелетние ледники. Были уничтожены Европа, Америка, Япония, Китай, Юго-Восточная Азия и пр. Тысячи чудом уцелевших беженцев со всего света потянулись на единственный остров спасения – к нам. Через четыреста лет в мире осталось одно-единственное государственное формирование: казахская федерация.
Все люди постепенно стали казахскими, и, когда они решили заняться восстановлением искусства, у них получилось... см.выше. Алибек Дюров вместо Альбрехта Дюрера и Олжас Ануар вместо Огюста Ренуара.
Когда все флаги были казахские
Чтобы опять было понятно: «Когда все флаги были казахские» - это «ретроспективный показ» флагов различных государств на казахский лад. И это на самом деле «взрыв мозга» и всех наших представлений о символах самых разных государств, религий и режимов.
«По Базаргалиеву» получается, что в основе каждого знаменитого символа, от тевтонского креста до Звезды Давида, лежит кошкармюйиз – самый характерный элемент казахского орнамента, знакомый с детства, пробившийся даже сквозь советскую идеологию.
«По Базаргалиеву» получается, что наш кошкармюйиз самым органичным образом вписывается в любой флаг – от британского «Юнион Джека» до звездно-полосатого американского.
- Просто кошкармюйиз у нас всегда воспринимался как орнамент. А я предлагаю его как символ. У нас никогда не брали его в чистом виде, только центральный элемент, – всегда лепили по углам какие-то штучки. А я беру его в чистом виде, и тогда сразу видно, что это как инь и ян, как белое и черное, как четырехконечная звезда – наша, тюркская, казахская... Настолько глубокий и мощный символ – а мы им не пользуемся!
- Ну почему? На урны лепим...
- И это ужасно. Я считаю, что кошкармюйиз достоин того, чтобы быть государственным символом, а нам предлагают кидаться в него мусором.
Мой единый казахский народ
И наконец, чтобы было совсем понятно: цикл «Мой единый казахский народ» самым естественным образом продолжает «Кошкармюийзм». А это - даже не еще один цикл, а новое направление в казахском искусстве, названное по аналогии с «импрессионизмом» или «экспрессионизмом». Продолжает - с художественной точки зрения.
- А если со смысловой и идеологической?
- Ты меня этим вопросом ставишь в тупик. Я не искусствовед и мне сложно объяснить самого себя. Я рисую, что я чувствую. Хотя художник Абдрашит Аронович СЫДЫХАНОВ, которого я очень люблю, всегда ругал меня за то, что я все «головой», а надо – «душой». Так вот, если «головой»: наверное, смысл в том, что мы разделены. На русскоязычных и казахскоязычных. Аульных и асфальтовых...
- Неужели ты нарисуешь, как нас объединить?
- Я не специалист по идеологии, у меня нет готовых ответов. И в своем творчестве я на самом деле только задаю вопросы — никаких ответов я не даю. Да, я пишу «геополитические» картины – но именно картины, а не лозунги. Почему их, а не юрты и лошадей? Я не знаю.
- Кстати, какие у тебя отношения с теми, кто рисует юрты и лошадей?
- Хорошие. Во всяком случае, я к ним хорошо отношусь. Все мы – художники, все мы на одной лямке тащим этот пароход...
- Пароход казахской живописи?
- Или баржу казахского изобразительного искусства. А то, что мы такие разные... Тот же Сыдыханов всегда говорил мне: «Никогда никого не слушай – только себя!». Я отвечал: «Вы сами себе противоречите». Он мне: «Ты красишь, как забор!» И я честно отвечал: да, потому что первый художник, о котором я прочитал и кем восхитился, это был Том Сойер, который красил забор! Я и сейчас «крашу, как забор», потому что тех, кто красит как картину, у нас на самом деле море. Они живопись живописуют. А я ищу себя. Я просто долго, очень много лет шел к современному искусству. Был традиционным живописцем. Работал в детском стиле. Потом у меня была серия работ про столы и стулья... А потом я понял, что единственное, что имеет сегодня право на существование – это современное искусство. Хотя бы потому, что уже в самом названии присутствует слово «искусство». А все остальное – это повторы... Но, поскольку я люблю краски и люблю красить, а не сидеть за компьютером – я должен делать современное искусство именно в этих рамках: холст, акрил, масло.
- И ты нашел, как делать современное искусство в традиционных рамках.
- Я нашел, что меня волнует. Меня волнует кошкармюийз и кокшкармюйизм. Я восхищаюсь этим нашим символом и хочу им поделиться. Сколько поколений художников и дизайнеров не замечали его...
- При том, что он был самым распространенным...
- Быть может, именно поэтому его не выводили как главного героя. А он на самом деле – главный герой. И в нем можно найти ответы на многие вопросы, в том числе на те, что ты мне сегодня задавала.
- Один пользователь Фейсбука написал о твоей работе – как раз о той, где кошкармюйиз наложен на самые знаменитые символы, от пятиконечной звезды до исламского полумесяца и христианского креста. «Не знаю автора, но эта картина гениальна. В ней точно отражена величайшая толерантность нашего народа…».
- Я тоже всегда раньше замечал эту нашу толерантность. Я всегда думал, что у нас, у казахов, свой, правильный подход к жизни, свой способ решения самых сложных вопросов, а сейчас смотрю... в кого мы превращаемся? Откуда-то взялись «каражузовцы» - казахские черносотенцы. Появились наши «чапаны» - по аналогии с российскими «ватниками». Какие-то персонажи вышли с плакатами с призывом лишать женщин, вышедших замуж за иностранцев, гражданства... Это что – скоро наши батыры будут, как казаки, нагайками людей бить? Ты знаешь, я вообще не люблю думать о плохом и замечать негатив. Быть может, поэтому на мои картины, как ты говоришь, не обижаются, несмотря на всю их критически-политическую направленность. Даже когда смотрю фильм и там начинаются какие-то напряги – переключаю, потому что нервы не выдерживают. Наша младшая дочь, Медина, в этом плане в меня, всегда страшно переживает... Как-то, когда она была еще маленькой, я сказал ей: «Не бойся, это не кровь, это кетчуп». И она меня с тех пор так и утешает: «Папочка, не беспокойся, это кетчуп». Так вот, в последнее время, когда я смотрю вокруг... так хочется верить в то, что это все кетчуп!
Фото: автор и из архива Куаныша Базаргалиева
