Мы говорим с доктором Василием Павловым, а в нескольких метрах стоят родственники умерших от коронавируса матери и сына, рвущиеся его избить
- Василий Алексеевич, говорят, что у нас дельта-штамм, от которого из реанимации уже не возвращаются.
- Возвращаются. Но конец июля – начало августа мы наблюдаем большой поток тяжелых больных, и они резистентны к проводимой терапии. По всей видимости, это и есть дельта-штамм. То есть мы работаем второй год, есть какие-то наработки. В той волне, как вы помните, была нехватка дыхательной аппаратуры, наркоза, мониторов, лекарств, сейчас мы все это имеем. Но тогда на ИВЛ у нас было три – четыре пациента, а на сегодня, к примеру, у меня в реанимации 12 человек на неинвазивной вентиляции, то есть когда больной в сознании, но дополучает необходимый объем кислорода через маску, и пять человек на искусственной вентиляции.
Есть такое понятие, как цитокиновый шторм, когда иммунный ответ организма атакует не только врага, но и здоровые ткани важнейших для нашей жизни органов, что проявляется как сильное воспаление. При той волне мы его более-менее быстро убирали. А сейчас факторы воспаления держатся и по две, и по три недели. Раньше поступали в больницу больные, у которых было 25 - 40 процентов поражения легких, мы начинали терапию, и дальше уже не шло. А сейчас поступает больной с 25 процентами, через три дня у него уже 100 процентов поражения, хотя лечим, получает всю необходимую терапию.
Этого не расскажешь, как страшно сейчас находиться в реанимации. Я когда иногда комментарии читаю, поражаюсь тупизму ситуации. Мол, вот и раньше люди болели пневмонией. У нас раньше реанимация на шесть коек была, сейчас у меня 35 на утро. И те больные, которые раньше поступали даже с перитонитами, близко не были такими тяжелыми, как сейчас.
- Родственники жалуются, что нужная помощь не оказывается, врачи с ними не общаются, ничего не рассказывают, даже КТ в реанимации не делают.
- Я вам могу сказать даже по хабитусу, то есть по внешнему виду, какой процент поражения. Для каждого процента поражения – КТ1, КТ2, КТ3 характерен свой симтомокомплекс. Где надета масочка, там уже меньше 60 процентов не будет. И когда родственники начинают – ну он же поступал с 18 процентами, вы почему повторно КТ не делаете, пытаешься им это объяснять, они не хотят слушать. Сложно в условиях страшного дефицита времени каждому рассказать – почему то не делается, это не делается. А пролежни от этих масок! По две - три недели же в них лежат. Сегодня вот на меня ругались родственники, я говорю – а как вы хотите? Плотное прилегание, аппаратом создается положительное давление, и оно постоянно поддерживается. Больные сами, как только маска неплотно прилегает, начинают паниковать – не хватает кислорода. Мы снимаем маску, чтобы покормить, они уже синеют. Родственники не понимают, жалобы пишут. Честно скажу – вон с той стороны стоят люди, морду мне набить хотят. Не виноваты мы – 30-летний парень и его мать поступили уже тяжелые, с поражением легких, 80 и 60 процентов, была запущенная ситуация. Бились до последнего. Ночью скончались. Вот это трагедия. Многие продолжают заниматься самолечением, не верят в коронавирус. Я уже никому ничего не доказываю, все мы психологически вымотаны. Год постоянно наблюдать страх смерти в глазах пациента тяжело. Родственники говорят – что вы глаза отводите, а что я могу ответить? Все равно все считают виновным в смерти реаниматолога, а не болезнь – не все сделали. Как и при любом другом заболевании.
- Может, нужно больше такой информации в СМИ?
- Выходишь на брифинг и понимаешь, что говорить об этом с людьми бесполезно, не поймут – о чем говорим. Журналисты задают вопрос: с чем вы связываете вспышку заболевания? Да вы походите по улице, посчитайте – сколько там масок на душу населения. Все. Информационная война в нашей стране изначально проиграна. Возможности упущены. Я привился в июне, но изначально тоже отнесся к этому как-то с сомнением: ну привился и привился, поможет – не поможет, черт его знает. А недавно заразился и заболел. Как раз под выходные, в пятницу, чувствую такое состояние, как после второй дозы вакцины. Жена покапала мне гепарин, субботу потемпературил, в воскресенье полегче, в понедельник отпросился у главного врача, и все – во вторник выздоровел. Вот когда огурчиком почувствовал себя на четвертый день, понял, что прививка реально работает. И у меня было двое пациентов с сахарным диабетом и весом более 120 килограмм в реанимации привитых. Одна прививалась в первой волне, вторая в июне. По опыту, "корона" с сахарным диабетом протекает плохо – большой процент поражения, больные быстро уходят на поддержку маской. А тут – четыре дня, и обе дамы перевелись из реанимации в отделение.
- Говорят, сейчас перестанут доплачивать медикам, работающим в ковидных стационарах, и они разбегутся туда, где легче, а между тем на подходе бразильский лямбда-штамм.
- Есть проблема с кадрами. Я не буду юлить, наш департамент может что-то другое другое говорить, но проблема с кадрами огромная. По приказу в модульном стационаре на каждые шесть реанимационных больных должен работать один врач. У нас 35 больных, хотя бы пять врачей должно быть на смене. У нас в день трое выходит, и в ночь – трое. И это прекрасно, в соседнем ковидном стационаре двое было. Поэтому работаем, как белки в колесе. Та же история с медсестрами – есть реанимационная сестра и терапевтическая. Когда перестало хватать первых, я выдержал скандал, но сразу отмел пришедших к нам из отделений реабилитации. Должны быть медсестры, которые знают основные параметры искусственной вентиляции, проводят сердечно-легочную реанимацию, вену могут взять – что такое ковыряние у реанимационного больного. Представьте, если 15 дней ковырять. В октябре вводится доплата именно отделениям реанимации, инфекционистам – девяти категориям врачей. Но вы знаете, когда читаю комментарии, что реаниматологи специально загоняют больных в реанимацию, чтобы получать доплату, тоже, мягко говоря, недоумеваю. Уважаемые, моя доплата не зависит от того – один у меня больной или 35. Так мне лучше, чтобы один лежал.
- Я знаю, что в прошлом году вы пробили схему, которой нет больше нигде в городе - весь третий этаж сейчас под кислородом. А реанимация – это только пол-этажа.
- Война была, но я доказал. Больному находиться в условиях реанимации психологически очень тяжело. Что такое аппараты ИВЛ? Это постоянный алярм – сигнал тревоги. Больной на соседней койке кашлянул, аппарат пищит, кислород шипит, все стонут, все плюются, все находятся в депрессии, все мысли о суициде. Но сразу поправляющихся больных переводить просто в палату опасно, их нужно день – два, может неделю еще наблюдать. Но не в условиях реанимации. Поэтому тех, кому становится лучше, мы переводим в отделение, где такой же кислород, но уже более ослабленный режим, разрешено вставать. Сейчас у нас две таких реанимационных палаты на десять коек для идущих на выздоровление.
Фото: Ⓒ Ratel.kz / Ольга Воронько.
