Господа полицейские, я понимаю, что вы выполняете приказ, задерживая людей. Но, пожалуйста, не бейте их. Особенно по голове. Умоляю вас. Голова у Аблайхана болит до сих пор… А голова у парня - светл
Асия БАЙГОЖИНА, кинодокументалист
Предмет, который я веду в Жургеновке, называется «режиссура документального фильма». На каждом курсе – свои учебные задания. В этой группе студенты к концу семестра должны сдать кинонаблюдение: снять одним планом в реальном времени некое действо, имеющее начало, развитие и конец. Если действие длится очень долго, можно сократить, но в предъявленном наблюдении должно быть не более двух-трех монтажных склеек. Само собой, подразумевается, что это априори интересное и интригующее зрелище. Естественно, четверокурсники «заточены» исключительно на игровое кино. Поэтому весь семестр самозабвенно работают над своими придумками и пока что под видом наблюдений пытаются «впихивать» мне свои малохудожественные опусы. Но вдруг на прошлом занятии студент Аблайхан Айтжанов заявил: «Я снял фильм по вашему заданию, вчерне смонтировал, сейчас покажу».
Мы сели смотреть. Появились титры: «Ветер перемен». И на экране пошли кадры митинга позапрошлой субботы в Алматы. На первой же минуте стало ясно: никакое это не наблюдение - типичный репортаж. На второй я сурово вопрошала: что происходит с кадром? На третьей минуте причитала: чему вас учила?! Группа однокурсников вопила вместе со мной: да мы эти кадры в интернете уже видели! А потом мы все замолчали и просто ошалело смотрели на экран.
То, чего не показало наше телевидение ни в каких новостях, предъявил Аблайхан.
– Народ, посмотри на себя! Народ, не молчи! – кричала, захлебываясь от гнева, пожилая женщина.
- Мы унижены до предела! С нами никто не считается! – вторила ей другая!
- Страна погрязла в коррупции! – надрывался третий.
- Нет веры никому! - констатировал еще один.
Дело, впрочем, было не в словах (все эти «кричалки» давно не новы и те, кто пришел к памятнику Абая в выходной день, тоже знали это). Сам того не ведая, Аблайхан зафиксировал поразительное зрелище – движение нашего социального тела. Как будто что-то стронулось в самой толще народных масс. На экране было колыханье-шевеленье огромного организма. Просто стоящие люди. И их лица. Известных всем персон можно было пересчитать по пальцам одной руки. Все остальные – просто люди. Среднестатистические граждане страны. Пенсионеры и молодые. Казахи и русские. Те, что сидят в очередях в поликлиниках и ездят в общественном транспорте. Стоят на барахолках и на базарах. Таксуют, пашут на дачах. Живут в советских квартирах или снимают жилье по карману. Обычные люди. Они смотрели друг на друга, переминались с ноги на ногу, ожидая неизвестно чего. Два десятилетия назад они знали, во имя чего им терпеть и страдать. Они тогда были объединены и сплочены идеей всеобщего процветания и благополучия. Строительство независимой страны стало их гражданским подвигом. Даже программа 2030 практически выполнена. Но победители – не они. Впрочем, они и не жаждут почестей. Просто хотят, чтобы с ними обращались по-людски. По человечески.
Не зная, как выразить свой протест иначе, люди собрались и встали под сенью памятника Абаю – он за них давно всё сказал. Точнее места не выберешь. Улицу заслонили КАМАЗами — именно в этот выходной городские власти решили там убирать снег и грохотом механизмов заглушить голоса местных трибунов. Но абсолютное большинство и не собиралось говорить. Они не знали, как сформулировать то, что волновало и тревожило их души. Им было не по себе, и это было очевидно.
Кадры Аблайхана показывали, как «улица корчилась безъязыкая». Поход на площадь стал для людей, пришедших к Абаю, Поступком. В драматургии это называется первым поворотным событием – после этого ситуация предельно набирает обороты… Придя сюда, они хотели послушать и спросить тех, кому делегировали властные полномочия: что же им делать? Как жить, если веры уже нет никому и ни во что? Полицейские, глухой стеной выстроившиеся вдоль улицы, сумрачно глядели поверх голов собравшихся. А люди все ходили туда-сюда. Всё ходили и ходили… Время от времени скандировали: «Алга, Казахстан!»- вот уж никогда бы не подумала, что этот лозунг может звучать как издевка….
Камера выхватывала из толпы лица…
Боже мой, что это за лица!
Беспомощная наивная старушка, похожая на норштейновскую Цаплю из мультика, вытягивая шею, робко заглядывает в лица говорящим …
Юный «ботаник» снимает на телефон и кричит в него: «Я тебе щас фотки отсюда перешлю!»
Молодая женщина изумленно говорит обступившим ее журналистам: «Да я не оппозиционер! Я учительница. Моя зарплата 50 тысяч тенге…»
Тяжело дышащий – явный астматик - мужчина в очках растерянно переходит от одной группы к другой.
Цепкие внимательные лица строгих мужчин.
Аблайхан комментирует: «Вокруг говорили, что они из органов…»
Юная мама в отчаянии кричит то ли полицейским, то ли силам небесным: «Я своим детям покажу, что вы творите, я всё снимаю на телефон!»
Обычные лица. Простые люди. Те самые, что составляют сам народ. Его хребет. Героев среди них не было.
Ну, какой герой Мыркымбай?
Сказочные бедолаги Канбак шал и Тазша бала – вот их прототипы. Они бедные люди. И этим все сказано. Кто с ними будет считаться?
Они привыкли ждать. Они знают, что за них всегда все решают. Они и сейчас готовы к этому. Только прежние лозунги не срабатывают. А жизнь у них тоже одна и тоже - неповторима. Поэтому они бы хотели конкретики: как жить, если государство не заинтересовано в их судьбе? Ведь, в конце концов, не в очередной девальвации тенге дело. Ну, сделали из национальной валюты фантик – так в этом повинны, оказывается, макроэкономические обстоятельства. А в девальвации доверия к власти и государству кто виноват? Абай?!
… Людская масса шевелилась и колыхалась. Стихийные лидеры заявили: пойдем к акимату! Все с гимном на устах устремились на площадь Республики. К ним вышел прокурор и, не вдаваясь в объяснения, зачитал статьи, которые нарушают собравшиеся, и велел разойтись…
А люди все топтались на месте…
Наиболее отчаянные требовали тотальной отставки власти. Один это делал исключительно в стихах…
В плен митингующих взяли мгновенно. Люди в формах выпрыгивали из полицейских машин сразу потоками. ... Тут вдруг кадры стали вдруг мельтешить, на экране пошли полосы, слышно было только прерывистое дыханье бегущих людей. Увидев следующий кадр, я потеряла дар речи: арестованный студент Аблайхан сидит в полицейской машине с остальными задержанными и задыхающимся голосом обращается с экрана прямо ко…. мне:
- Асия Махтаевна, я снимал наблюдение! Хотел выполнить ваше задание…
Кровь хлынула мне в лицо.
А на экране в машину тащили уже девушку, которая хваталась за дверцу рукой и кричала: «Отпустите меня, отпустите! Я умоляю вас…»
Это была юная мама, что грозилась показать видео на телефоне своим детям…
Вот ее ладошка, зажатая дверью…Вот ее руку отдирает чья -то другая рука… А дальше - сплошная чернота.
Все в группе аплодировали Аблайхану. Я была вне себя от гнева и стыда. Гнев был на студента.
«Никогда ни при каких обстоятельствах не рискуйте собой, никакая съемка не стоит жизни», – отчеканила я.
А стыд был за себя: могла ведь тоже пойти в субботу, нет, как суслик, отсиделась дома - все друзья-родные звонили: лучше не выходи на улицу, как бы чего не вышло. А другие Белкины и Акакии Акакиевичи, Мыркымбаи и Канбак шалы собрались с духом и пошли. Бедные люди…
Что касается кино, зря ругала Аблайхана за плохо снятые кадры. Его собственное видео в полиции изъяли, лишь два снятых им самим плана сохранились на флешке, которую он сумел до обыска передать брату. Брата тоже, впрочем, арестовали. Обоих били. И оштрафовали. Студенту повезло: заплатил всего 1 МРП. Фильм он собрал из видео, которое скинули ему те, кто тоже снимал и видел Аблайхана на площади – с телефонов, мыльниц, фотоаппаратов. В основном – любительское. Монтаж тоже был на скорую руку, рваный, нелогичный, неоправданный. Как и само движение людских масс на митинге. Практически калька события.
- Но это - правда! Вы же говорили: надо снимать правду! – заявил студент.
Крыть мне было нечем. За акт мужества поставила бы «отлично». А фильм придется переделывать. Айтжанов как раз сейчас этим занимается. Думаю, делает это под причитания мамы, которая просила сыновей не ехать на митинг и наверняка со страхом ждет последствий злополучного фильма. Я ее понимаю…
Надеюсь, за это студента не арестуют. И санкций со стороны других начальников тоже не последует.
И еще.
Господа полицейские, я понимаю, что вы выполняете приказ, задерживая людей. Но, пожалуйста, не бейте их. Особенно по голове. Умоляю вас. Голова у Аблайхана болит до сих пор… А голова у парня - светлая. Думаю, с учебным заданием он справится. Обещал больше на митинги не ходить. Будем вечно бедными людьми…
