Российская экономика вопреки прогнозам избежала быстрого и глубокого кризиса
Фото: Getty Images.
Сейчас она даже растет — правда, причина в обильных расходах бюджета на войну. И это уже создало проблемы: промышленность работает на пределе своих возможностей, цены растут, а структура экономики становится все проще и примитивнее. Власти фактически живут взаймы: нынешняя стабильность может обернуться кризисом и затем застоем, пишет Русская служба BBC.
- Проблема российской экономики не сегодняшнего дня, а завтрашнего или даже послезавтрашнего — когда все санкции, все ограничения заработают, когда запас прочности исчерпается. Тогда-то и будет серьезный провал, — предупреждает экономист Александра ОСМОЛИНА-СУСЛИНА.
Но пока запас прочности кажется достаточно существенным. В марте 2022 года экономисты ожидали глубокий кризис и резкое обеднение населения, а уже в августе предсказывали растянутый на несколько лет, но не менее глубокий спад. С середины весны 2023 года экономисты вновь меняют прогнозы — и опять в сторону улучшения.
Теперь в большинстве случаев они ждут небольшого падения или небольшого роста российского ВВП в 2023 году, а также медленного восстановления в последующие годы.
Вот несколько примеров. В октябре 2022 года Международный валютный фонд ожидал, что российская экономика сократится в 2023 году на 2,3%. И это был не пессимистичный прогноз, наоборот, его МВФ улучшил. Экспорт нефти не особо сильно упал, как и внутренний спрос — во многом благодаря бюджетным расходам, поясняли тогда в фонде.
С тех пор МВФ трижды обновил свой прогноз. В апрельском он уже ждал роста российской экономики на 0,7% в 2023 году и на 1,3% в 2024 году. В июле прогноз на этот год вновь поменялся — теперь фонд ждет роста на 1,5%.
Всемирный банк в апреле 2023 года резко улучшил прогноз для России: если в январе экономисты ждали падения на 3,3%, то в апреле — лишь на 0,2%. В июне банк сохранил этот прогноз.
Российские чиновники ждут, что в этом году российская экономика вырастет на 1,2%, а к 2026 году, по словам министра экономического развития Максима РЕШЕТНИКОВА, темпы роста увеличатся аж до 3% — такую цель ставил еще до войны перед чиновниками Владимир ПУТИН.
Даже российский Центральный банк, обычно довольно пессимистичный, ждет, что экономика страны в этом году вырастет на 1,5-2,5%. Затем темпы роста вновь снизятся до 0,5-2,4%.
Правда, ЦБ уже описывает признаки перегрева экономики — такое бывает, когда экономика растет быстрее своих возможностей, часто из-за активного стимулирования со стороны государства.
В применении к России это выглядит так. Спрос со стороны населения и государства растет из-за военных расходов. Бизнес же не способен удовлетворить этот спрос: не хватает сотрудников и производственных мощностей. Все это приводит к росту цен.
Перегрев экономики в теории способен вызвать и кризис — как раз чтобы этого избежать, ЦБ повышает ставку и ужесточает денежную политику.
И признаки перегрева действительно видны. Цены этим летом растут достаточно быстро — за июль более 0,7%. Это не слишком типично: летом на рынок попадает новый урожай и цены наоборот падают. Опросы бизнеса показывают, что компании довольно оптимистично настроены, но ждут роста цен. Экономисты пишут и о высокой загрузке производственных мощностей — это подтверждают и данные ЦБ.
Как перегревается экономика
Секрет прочности российской экономики и причина перегрева одни и те же — большие бюджетные расходы. Российские власти активно тратят деньги на войну, а эти деньги распределяются по всей экономике страны — через зарплаты контрактникам и мобилизованным, выплаты раненым и семьям погибших, через гособоронзаказ.
Те, кто получил дополнительные деньги, начинают их тратить — особенно с учетом того, что на контрактную службу и в ЧВК идут часто те, кто в обычной жизни зарабатывает немного.
Таким образом, военные расходы государства расползаются по экономике — в докладах это называется “бюджетным стимулом”, то есть просто высокими расходами государства.
МВФ, который из раза в раз улучшает прогноз по российской экономике, как раз объясняет свой оптимизм именно этим. Статистика по потреблению, промышленному производству и строительству оказалась в этом году хорошей — и это именно эффект бюджетных расходов.
Во втором квартале промышленное производство выросло более чем на 6% — в основном за счет обрабатывающей промышленности. И по статистике Росстата видно, что очень быстро растут сектора промышленности, которые могут быть связаны с войной: производство готовых металлических изделий в июне в годовом выражении выросло более чем на 45%, а производство компьютеров и оптических изделий — более чем на 70%. Из расчетов экономистов видно, что “оборонка” и является главным двигателем промышленного роста.
Характерным примером является концерн “Калашников”, находящийся под всевозможными санкциями. Концерн заявил, что за последние два года план производства вырос на 60% — причем на 100% это выполнение гособоронзаказа. В этом году план был полностью выполнен за первые шесть месяцев года.
В июне рост промышленности месяц к месяцу приостановился, фиксирует Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования. Но это происходит за счет всех остальных областей промышленности, например, добычи газа и нефти — обрабатывающая промышленность благодаря гособоронзаказу продолжает расти.
- У меня есть сомнения, что цифры действительно настолько хорошие, как они выглядят по официальной статистике, потому что рост во многом двигается теперь за счет сектора не самого прозрачного и наиболее склонного к коррупции, — считает экономист, профессор Университета Помпеу Фабра в Барселоне Рубен ЕНИКОЛОПОВ.
Спонсор перегрева
У растущей во время войны экономики и перегретой промышленности есть и обратная сторона — огромная дыра в бюджете. Экономисты с начала этого года говорят о бюджетных рисках как об одних из главных для российской экономики.
По итогам июня накопленный дефицит бюджета составил почти 2,6 трлн рублей — это меньше, чем за прошлые месяцы, но это все равно огромные цифры. Причины рекордного дефицита все те же: падение доходов от продажи нефти и газа и рекордные расходы.
В июне, судя по всему, расходы оставались достаточно высокими. Но доходы несколько выросли — это и помогло снизить дефицит. Одно из объяснений — это дивиденды, которые “Сбер” выплатил государству, и растущие поступления от налога на импорт товаров из Китая.
- Бюджет дефицитный и пару лет точно будет дефицитным. И поддерживать расходы на том же уровне, как сейчас они есть, просто невозможно, — говорит Осмолина-Суслина.
Экономику не получится заливать деньгами, уверена она.
- Какое-то время они копились, и сейчас какие-то резервы еще есть. Пока они есть — это год-два при условии, что все останется как сейчас, — объясняет она.
В ФНБ в начале августа было чуть более 13,3 трлн рублей. И он в этом году даже немного вырос. Осмолина-Суслина частично объясняет это ослаблением рубля — ФНБ номинирован в валюте. Кроме того, у правительства могли быть резервы, которые оно могло бы тратить.
- Это не совсем заливание деньгами, просто потому, что денег нет. Их нет настолько, чтобы ими заливать, — описывает Осмолина-Суслина то, что происходит в российской экономике.
- Потенциал бюджетного стимула исчерпан. Расходы могут быть выше, правительство может занять больше на рынке, есть существенный запас ликвидных активов ФНБ, но настоящим “бюджетным” ограничением является инфляция и физически ограниченные ресурсы, в первую очередь дефицит на рынке труда, — полагает экономист Bloomberg Economics по России Александр ИСАКОВ.
Исаков фактически говорит о перегреве экономики, который заметил ЦБ. То есть экономика России оказалась в точке, когда ее устойчивость и стабильность связаны с активными тратами со стороны государства. Но больше они уже не могут обеспечить ее рост — только дальше загружать связанные с войной сектора. Однако и власти отказаться от этих расходов не могут, ведь войну они явно не собираются заканчивать, а значит, дефицит бюджета никуда не исчезнет, а промышленность продолжит работать в усиленном режиме.
Военная перестройка
Глава ЦБ Эльвира НАБИУЛЛИНА после начала войны и введения первых санкций заявила о начале процесса перестройки экономики.
Больше года спустя уже видно, как эта новая российская экономика будет выглядеть: обширный оборонный сектор, живущий на государственное финансирование; класс “молодых богатых”, то есть тех, кто прошел войну и на ней заработал; а также группа тех, кто сильно пострадал от войны и нуждается в помощи государства; а еще массированный импорт из Китая и постоянные попытки обойти санкции.
Опрошенные Би-би-си экономисты не видят у этой новой модели экономики особых перспектив: жизнь будет постепенно становиться беднее, экономика будет все больше зависеть от тех немногих стран, которые готовы иметь с Россией дело, а госсектор будет разрастаться.
- Какая-то перестройка происходит, но говорить о том, что произошел качественный сдвиг… Научились производить сами вместо того, чтобы использовать импортные детали? Я думаю, что нет, за год этого произойти не могло, и за два. Скорее, произошла переориентация экономики на другие рынки, с европейских на азиатские, — так описывает новую перестройку Осмолина-Суслина.
- По всем нормальным производствам — машины, бытовая электроника и так далее — все упало. И более того, экономика не просто упала, а стала в целом более примитивной. Фактически теперь дороже производят худший продукт, — объясняет профессор финансов бизнес-школы IE Business School в Мадриде Максим МИРОНОВ.
Исаков говорит о том, что на данных Росстата видно, как меняется занятость: люди уходят работать из промышленности и торговли в госсектор, куда относится и оборонка.
- Структурная трансформация предполагает увеличение доли госсектора, в том числе в структуре занятости, снижение конкуренции и укрупнение отдельных секторов — в частности, легкой и автомобильной промышленности, за счет ухода части конкурентов и замедления устойчивых темпов экономического роста с 2-2,5% до порядка 1%, — объясняет Исаков.
- Эта перегруппировка, она, что называется, с потерей качества. Даже если мы теряем количественно меньше, чем нам казалось какое-то время назад, то качественно мы теряем значительно больше. И замер этого качества произвести довольно сложно: его никак нельзя в статистике увидеть, — отмечает директор Центра исследования экономической политики Олег БУКЛЕМИШЕВ.
Буклемишев говорит, что в некоторых областях ситуация отброшена на 20 лет назад — какой она была до прихода в Россию иностранных инвесторов и развития современных предприятий. В качестве примера он приводит автомобилестроение: до войны в стране активно собирались автомобили, а теперь их в основном импортируют.
***
Нынешняя экономическая стабильность в России фактически оказывается жизнью взаймы, за которую затем придется платить.
- Российский бюджет тратит сейчас опережающими темпами. Больше, чем люди думали, и больше, чем заложено в бюджете. Мы смотрим на план 2023 года — он идет с серьезным перевыполнением по расходам и, соответственно, по дефициту бюджету. Поэтому бюджетные расходы растут, растет экономика. Но за это придется платить. Это стимулирование текущего роста за счет будущего, — объясняет Ениколопов.
Запас прочности, которым любит хвастаться российский президент, может оказаться не таким уж и большим — и это видно по проблемам с бюджетом.
- Все свидетельствует о том, что в какой-то момент за это придется платить. И этот момент далеко не так отдален, как кажется. Потому что бюджетный дефицит раскрылся настолько сильно, что видно — это проблема не трех-четырех-пятилетнего будущего, а следующего или последующего года, — говорит Ениколопов.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ КАНАЛ И ЧИТАЙТЕ НАС В TELEGRAM!
