Про Отсутствующего Левиафана
Напомню читателю о том, что Дарон АДЖЕМОГЛУ и Джеймс РОБИНСОН в книге "Узкий коридор" определили четыре типа государства, которые они, вслед за Томасом Гоббсом, называют Левиафаном: Отсутствующий Левиафан, Деспотический Левиафан, Бумажный Левиафан (его нет на рисунке 1) и Обузданный Левиафан (смотрите рисунок 1).
Рисунок 1. Эволюция Деспотического, Обузданного и Отсутствующего Левиафанов.
Также напомню о придуманной ими метафоре развития государства и общества – эффекте Красной королевы. Красная королева – персонаж сказки Льюиса КЭРРОЛА "Алиса в стране чудес". В сказке есть эпизод, когда Королева и Алиса бегут наперегонки. В "Узком коридоре", если Алиса бежит быстрее Королевы (общество сильнее государства), мы имеем дело с Отсутствующим Левиафаном. Если быстрее бежит Королева (государство сильнее общества), то получается Деспотический Левиафан. Если Алиса и Королева бегут с прохладцей (государство и общество одновременно слабы), то на свет появляется Бумажный Левиафан. И, наконец, если Алиса и Королева прикладывают к бегу максимум усилий, но ни одна не может вырваться вперед (государство и общество одинаково сильны), тогда все предыдущие типы Левиафанов перерождаются в Обузданного Левиафана.
В этой заметке поговорим про Отсутствующего Левиафана, который, по счастью, для современного Казахстана совсем не актуален, и про "клетку норм" - понятие, введенное Д. Аджемоглу и Дж. Робинсоном, более чем актуальное для нашей страны.
Отсутствующий Левиафан
Когда Левиафан (государство) отсутствует, у страны и населяющих ее народов может быть два состояния: первое – война всех против всех и второе – отсутствие развития.
Первое состояние – это состояние гражданской войны. Из современных стран самый яркие примеры – это Демократическая Республика Конго, на значительной части территории которой власть принадлежит полевым командирам, и Гаити, контролируемый преступными группировками.
Такое состояние возникает в результате династических конфликтов (Война Алой и Белой роз в Англии в XV веке), революций (отечественная Гражданская война с 1917 г. по 1921 г.) или обретения независимости (та же ДРК). Центральная власть отсутствует или слаба и есть несколько вооруженных групп, борющихся за обладание ею.
Второе состояние – это когда государство так и не образовалось. Народы, оказавшиеся в таком состоянии, останавливаются в своем развитии. Как правило, общественное устройство таких народов основывается на сильных родственных связях и стратифицировано по кланам. Роль каждого человека в таком обществе жестко определена и строго регулируется. У людей остается мало возможностей для того, чтобы свободно организовывать какие-либо ассоциации, которые помогли бы им мобилизоваться ради контроля над политической властью, и даже вступать в такие ассоциации. Таким образом, сохранившиеся до нашего времени безгосударственные общества — это, как правило, общества с сильными и глубоко укорененными эгалитарными нормами. Эти же нормы позволяют разрешать конфликты.
У таких народов строго следят за тем, чтобы не внедрялись инновации в экономическую деятельность – никто не должен получить преимущества перед другими. Новые виды экономической деятельности, новые экономические возможности и новые виды неравенства грозят породить новые конфликты, справиться с которыми с помощью существующих норм будет уже труднее.
У народов, так и не создавших своего государства, нормы, которые возникли и развивались ради координации совместных действий, разрешения конфликтов и отправления правосудия, в то же время создают своего рода клетку и порождают подавляющее доминирование. Это верно для любого общества, но в обществах, которые обходятся без центральной власти и опираются исключительно на социальные нормы, клетка норм становится особенно тесной и удушающей.
Доминирование
Для определения доминирования Д. Аджемоглу и Дж. Робинсон используют формулировку Филлипа ПЕТТИТА, ирландского политического философа, который утверждает, что необходимое условие полноценной и достойной жизни — это "недоминирование", то есть свобода от доминирования, страха и крайней беззащитности. По его мнению, недопустима ситуация, когда человеку приходится "полагаться в своей жизни на милость другого и быть уязвимым перед различными видами вреда, который может нанести вам другой человек, занимающий положение, позволяющее ему действовать по своей прихоти". По мнению Петтита, страх перед насилием или злоупотреблениями наносит такой же урон, как и реальные насилие и злоупотребления. Человек, испытывающий подобный страх, пытается избежать насилия, выполняя пожелания или требования другого человека. Но цена этого избегания — необходимость делать то, чего тебе не хочется, и постоянная жизнь в страхе.
Но доминирование создается не только с помощью грубой силы или угрозы насилия. Любые неравноправные отношения, будь они поддержаны как угрозами, так и иными социальными средствами (например, обычаями), создают доминирование, потому что в них человек может стать жертвой произвола, прихоти или случайного решения другого человека.
Клетка норм
Д. Аджемоглу и Дж. Робинсон в "Узком коридоре" уделяют немало места влиянию "клетки норм" на современные общества. В главе "Сломанная Красная Королева" они рассказывают о том, как "клетка норм" - кастовое деление индийского общества – сдерживает развитие Индии. В другой главе, "Дети Ваххаба", на примере Саудовской Аравии и Ирака времен Саддама ХУСЕЙНА авторы показывают, что деспотические режимы используют "клетку норм" для упрочения собственной власти.
Есть смысл выйти за пределы обозреваемой книги, потому что свое отрицательное влияние "клетки норм" оказывают на все страны.
Возьмем, для примера, ксенофобию – страх перед людьми другой национальности, расы или веры. Такие архаичные обычаи и традиции запрещают какое-либо взаимодействие с чужаками, то есть задают нормы поведения.
В рамках проекта "Всемирный обзор ценностей" респондентов в различных странах спрашивали о доверии к людям другой национальности. Взаимосвязь между уровнем демократии и результатами опроса отображена на диаграмме 1.
Все страны с низким уровнем ксенофобии (малая доля недоверяющих людям другой национальности) являются полноценными демократиями. Но обратное утверждение - во всех полноценных демократиях уровень ксенофобии низкий – неверное. На диаграмме 1 мы видим высокий уровень ксенофобии в Южной Корее, Чили, Тайване, Уругвае и Японии.
В свою очередь, во всех странах с авторитарным режимом правления уровень ксенофобии высокий. К слову, среди всех авторитарных стран, представленных на диаграмме, у Казахстана уровень ксенофобии самый низкий.
Диаграмма 1.
В странах с полноценной демократией есть сильная отрицательная корреляция между уровнем ксенофобии и уровнем демократии – (-0.78). Можно предположить, что рост ксенофобии в этих странах ведет к ослаблению демократических принципов. Прямо сейчас мы наблюдаем рост ксенофобии во многих странах Западной Европы, в которых набирают силу ультраправые националисты.
В Казахстане между последними двумя волнами обследований, проведенных "Всемирным обзором ценностей", уровень ксенофобии вырос: доля респондентов, не доверяющих людям другой национальности, выросла с 43% до 50%.
На диаграмме 2 мы видим, что, чем выше уровень ксенофобии, тем ниже уровень инновационности экономики. Исключениями являются Китай, Южная Корея и Сингапур.
Отрицательное влияние ксенофобии на инновационность объяснить легко: один из фундаментальных факторов развитие науки – это открытость и широкий обмен мнениями. Ксенофобия, наоборот, предполагает закрытость, отказ от восприятия чужого мнения по национальному, религиозному или иному подобного рода признаку.
В Казахстане есть "клетка норм", консервирующая достаточно высокий уровень архаичности общественного сознания. С одной стороны, это помогает властным элитам сохранять авторитарный характер политического режима. С другой стороны, это увеличивает восприимчивость нашего общества популистским, разрушительным по своей сути идеям.
Диаграмма 2.
Фото: books.yandex.kz.
ПОДЕЛИТЬСЯ СВОИМ МНЕНИЕМ И ОБСУДИТЬ СТАТЬЮ ВЫ МОЖЕТЕ НА НАШЕМ КАНАЛЕ В TELEGRAM!
