Политолог, директор Группы оценки рисков Досым Сатпаев побывал на выставке ЭКСПО-2016 в Анталье
В последнее время Турция, к сожалению, все больше ассоциируется с тревожными новостями, будь то рост террористических рисков или попытки военных путчей. Естественно, что на этом фоне, незаметно проходят события, которая изначально должны были повысить имиджевую привлекательность страны. Но это вряд ли сейчас получится сделать по причине того, что страна вошла в зону внутриполитической и геополитической турбулентности, которая ведет к росту инвестиционных и политических рисков.
К этим имиджевым событиям, причисляли и проведение ЭКСПО-2016 в Анталии под тематическим названием: «Дети и цветы», которую мне неделю назад удалось посетить, чтобы в том числе понять, стоит ли вообще игра таких дорогостоящих свеч, если учесть немаленькие финансовые расходы на проведение мероприятий подобного рода.
Этот вопрос актуален и для Казахстана. Но Турция, насколько можно было понять, целенаправленно пыталась принять у себя очередное ЭКСПО, активно участвуя в аналогичных выставках в других странах, где даже завоевывала медали за лучший дизайн и высокую посещаемость своих выставочных комплексов.
Кстати, называются разные суммы, которые Турция потратила на организацию ЭКСПО: от $600 млн до $1,7 млрд. Например, на строительство самого крупного в Турции конгресс-центра - порядка $53 млн. Выставочная инфраструктура состоит из большого количества различных объектов на площади в 112 гектаров, начиная с ЭКСПО-башни, первого в стране музея сельского хозяйства и окружающей среды и заканчивая искусственным озером с «детским» островом.
Естественно, что решение организовать ЭКСПО-2016 именно в Анталии изначально предполагало большой наплыв иностранных туристов. Рассчитывали, что с 23 апреля по 30 октября текущего года выставку должны посетить 8 миллионов туристов. Трудно сказать, смогут ли турки достичь такой цифры.
С одной стороны, конфликт Турции с Россией резко сократил туристические потоки российских туристов в ту же Анталью. Вряд ли частичное снятие напряжения между Москвой и Анкарой быстро решит эту проблему, тем более что часть туристического сезона уже прошла.
С другой стороны, за последние два года значительно возросло количество туристов из Ирана, с которыми стали активно работать некоторые крупные туристские компании Турции. Также среди посетителей ЭКСПО немало было и самих турецких граждан. В принципе, в отличие от Казахстана, Турция может позволить себе перенаправить часть внутреннего туризма на ЭКСПО. Тем более что за весь период проведения выставки здесь намерены организовать 22 тысячи различных социально-культурных мероприятий, в том числе с участием известных зарубежных звезд эстрады. В нашем случае, самым худшим вариантом может быть лишь добровольно-принудительное внедрение негласных квот для каждого региона Казахстана, по формированию акиматовского списка групп «туристов» для создания выставочной массовки в Астане.
Если вернуться к турецкому ЭКСПО, то актуальной является тема гарантий безопасного посещения этой выставки на фоне роста террористических рисков в стране. На подъезде к ЭКСПО в Анталии и перед входом на саму выставку существуют пропускные пункты, где проверяются все въезжающие машины и входящие посетители. Хотя если копнуть глубже, то вся проблема в том, что постоянные чистки среди турецких военных и спецслужб вышли президенту Реджепу ЭРДОГАНУ боком: они явно ослабили когда-то более или менее эффективную антитеррористическую турецкую систему. И поэтому ЭКСПО продолжает находиться в списке потенциальных мишеней для ударов со стороны террористов.
При этом количество стран-участниц этой выставки оказалось наполовину меньше, чем ожидалось. Вместо 100 государств - чуть больше полусотни. Есть здесь и небольшой выставочный павильон Казахстана, где в основном представлена информация о растительном мире страны. Большого ажиотажа тут не наблюдается. У входа стоит стенд, скромно указывающий на то, что следующее ЭКСПО должно пройти в Астане в 2017 году. Довольно непритязательная реклама для события, которую наши чиновники по привычке расписывают чуть ли не как эпохальное событие. Здесь они чем-то напоминают некоторых турецких коллег, которые также уверяли всех, что города, которые могут организовать проведение таких масштабных мероприятий, как ЭКСПО, автоматически выходят на некий мировой уровень. Но вряд ли такое можно сказать о городах, где такая выставка уже проходила.
Недавно в Милане, где прошло ЭКСПО 2015 года, были коррупционные скандалы. Хотя я больше вспоминаю Лиссабон, который посетил два года назад. В 1998 году в этом городе также проходило ЭКСПО, но Лиссабон так и не избавился от имиджа европейского полупровинциального города. Впрочем, опыт Португалии интересен не столько самим фактом проведения выставки, сколько тем, как использовалась выставочная инфраструктура после завершения ЭКСПО. И в этом направлении португальцы выступили как эффективные менеджеры, так как трансформировали часть выставочной инфраструктуры в довольно оживленную культурную и спортивно-развлекательную зону столицы, а другую часть территории бывшей выставки использовали для строительства жилых и офисных зданий.
Вполне возможно, что по такой же схеме пойдут и турки. Тем более что тема их выставки «Дети и цветы» изначально позволила построить часть объектов, которые рассчитаны на семейный отдых. А это более удобный формат для трансформации выставочной инфраструктуры в новый культурно-развлекательный парк. В конечном счете, вопрос о том, что будет с ЭКСПО после конфетно-букетного периода официального открытия, является самым главным вопросом при организации выставки такого рода в любой стране. Именно четкий и честный ответ на этот вопрос отделяет зерна от плевел. Отделяет продуманный план включения дорогостоящей выставочной инфраструктуры в будущее развитие города (в первую очередь с точки зрения повышения комфортного проживания горожан) от дорогостоящих ЭКСПОнтов в стиле потемкинских проектов на очередной ярмарке тщеславия. И Астане в следующем году еще предстоит показать, какой из этих двух вариантов будет реализован на практике.
