Почему и зачем россияне приезжают в Казахстан
Все больше граждан России можно встретить на улицах наших городов. У каждого, разумеется, своя история, свои причины, по которым он покинул родину и переехал в Казахстан. Однако и объединяет их многое. Об этом и многом другом мы поговорили с искусствоведом, художником, публицистом и поэтом из Москвы, который публикуется под псевдонимом Сорин БРУТ.
"Он у меня с давних времен, и у него достаточно много разных смыслов. Сорин - румынское имя, обозначающее Солнце. Брут - это, кажется, что-то грубое или некрасивое. В сочетании получается довольно противоречивый образ, который можно понимать, например, как призыв к самому себе: стремиться к добру, при этом не закрывая глаза на темные стороны жизни", – рассказывает автор о своем псевдониме.
Сорин Брут писал для "Независимой газеты", "Нового литературного обозрения", "Нового мира", "Сноба", "Colta", "Русского искусства", "Мела", "Cozy Moscow", как писатель и поэт публиковался в литературных журналах, медиа и книгах. В 2021 году стал лауреатом литературной премии "Лицей".
Он на днях приехал в Алматы и планирует прожить здесь достаточно долго – и не в качестве туриста или наблюдателя. Он собирается влиться в культурную и социальную жизнь города и страны.
Если бы 24 февраля не началась война, думаю, сегодня спокойно дописывал бы роман в московской квартире
- Я знаю, что вы приехали из Москвы совсем недавно. Скажите, надолго ли вы планируете задержаться в нашем городе?
- Думаю, в нынешней ситуации невозможно выстраивать уверенные долгосрочные планы. Но мне хочется пожить и поработать в Алматы, освоиться, как-то встроиться в жизнь города и Казахстана. Думаю, что этот год я проведу здесь. Очень многое зависит от того, насколько я окажусь уместен в Алматы и смогу ли заниматься своим делом. Если все будет складываться, то, конечно, буду рад остаться надолго.
- Каковы причины вашего приезда?
- Если бы 24 февраля не началась война, думаю, сегодня спокойно дописывал бы роман в московской квартире. Я приехал со своей девушкой, с которой мы уже почти 8 лет живем вместе. Она работает в IT-сфере в стартапе, и для нее это очень важный проект. CEO проекта – из Казахстана, а в Алматы, кажется, уже год существует их отделение. Когда началась война и экономический кризис, поддерживать бизнес в России, тем более его развивать, стало практически невозможно. Поэтому ребята решили сосредоточиться на проекте в Алматы. А я, наверное, все-таки не такой человек, который может сказать: "Ты езжай одна, а я тут тебя годик-другой подожду. По вотсапу будем созваниваться…". Тем более что я, в принципе, могу работать дистанционно.
Другой вопрос, что было бы странно приехать в Казахстан, в красивый и энергичный город, чтобы запереться в комнате и жить-работать во "внутренней России". Я думаю, что многому могу тут научиться и при этом надеюсь сам быть полезен. Поэтому сейчас ищу работу именно в Казахстане. Но и с российским культурным полем тоже не хочу терять связи и какие-то проекты планирую делать дистанционно.
Я знаю, что рассматривались другие варианты. Кажется, говорили о Ташкенте, Эмиратах, Кипре. Но и мне, и ребятам из стартапа больше хотелось в Алматы. Для меня, конечно, очень важный фактор – русскоязычная среда, потому что писать на иностранном языке без потери качества, думаю, практически невозможно. Во всяком случае, для меня. Да и знакомиться с людьми было бы гораздо сложнее.
- Что вы оставили позади?
- Я думаю, что после 24 февраля даже те в России, кто не уехал, многое оставили позади. Сейчас эта дата выглядит как черта, разделившая жизнь на "до и после". Кто-то работал с Европой, а теперь вынужден заморозить проект. У кого-то работа связана с зарубежным оборудованием. Много СМИ закрывается, и люди, которые годами для них писали, жили ими, должны придумывать что-то новое. Даже у тех, кто остается в своей квартире и рядом с близкими, все перевернулось, потому что изменилась сама страна. Буквально за несколько недель, и к этому невозможно быть готовым.
Что касается меня, в России остались мои родные и друзья, люди, с которыми я долго и хорошо работал, квартира, примерно две сотни картин и рисунков в мастерской. Да, на самом деле все, что нельзя увезти в ноутбуке, чемодане или в голове. Для меня Москва всегда была родным городом, в котором каждое место с тобой о чем-то говорит. Почти с каждым районом связаны какие-то жизненные события, и это помогает сохранять воспоминания, "звонить" самому себе или каким-то старым друзьям в прошлое. К тому же я знал историю возникновения этих мест, их судьбу – почему они выглядят так, а не иначе. Москва – это "говорящая среда" для меня. Алматы – очень интересный город. Здесь есть красивая архитектура, какие-то очень атмосферные места, замечательные спокойные парки и скверы, вроде того, который разбит за зданием КБТУ. Но мне, очевидно, нужно еще здесь жить и много изучить, чтобы город начал со мной "разговаривать".
Для меня очень важно ориентироваться в городе
- Что вы знаете о нашей стране и нашем городе? Что вам известно о нашей культурной и социальной жизни?
- Отвечая на этот вопрос, боюсь звучать комично и сыпать стереотипами. Думаю, нужно какое-то время тут пожить и составить собственное представление. Знал, что в Алматы много интересной модернистской архитектуры, о которой писали Анна БРОНОВИЦКАЯ и Николай МАЛИНИН. А когда приехал, нашел тут и красивые здания сталинских времен, не монументальные, без имперского пафоса, а, наоборот, соразмерные человеку. По духу они немного напоминают район Сокол, в котором я вырос.
Я знал, что в Алматы есть "Целинный" и строится еще один музей современного искусства. Само собой, музей Кастеева, но до него я пока не успел дойти.
Верю, что будут воплощаться масштабные культурные проекты. Ну, еще было какое-то представление о литературной и журналистской среде - читал какие-то тексты, опубликованные в "Дактиле", например. А вот с казахстанским кино я мало знаком. Но недавно посмотрел фильм про акима и "Растворяться" Ким Ки Дука. Знаю, что его многие считают неудачным, но мне, несмотря на, так скажем, "условные" диалоги, показалось, что это достаточно глубокий и по-своему красивый фильм… На самом деле, конечно, надо еще очень много посмотреть и прочитать.
- Что успели увидеть и узнать в Алматы за эти несколько дней? Где планируете побывать, с кем хотели бы познакомиться?
- Наверное, успел маловато. Например, пока не поднимался на Кок-Тобе. Это план на ближайшие дни. В основном, просто гулял по Алматы – обошел, наверное, почти весь центр и кварталы вокруг улицы Жандосова, на которой живу. Еще был в Президентском парке.
Для меня очень важно ориентироваться в городе – знать, как добраться от дома до любой точки без помощи карты и общественного транспорта. В центре очень запомнилось здание на проспекте Абылай хана, в решетке которого, видимо, много птичьих гнезд. Их хорошо слышно, и кажется, что это такая авангардная задумка архитектора – живой дом, поющий птичьими голосами.
Очень много красивых мест – я еще просто не все названия знаю. А познакомиться хочется с разными людьми, но прежде всего – с людьми с созвучным кругом интересов: искусствоведами, художниками, писателями, журналистами и вообще людьми, которые хотят развивать в Алматы культурные проекты.
- Как вас встретил наш город? Первые впечатления? Были ли какие-то конфликты, недопонимание? Возможно, что-то поразило или удивило?
- Знаете, встретил очень доброжелательно. Я, в принципе, этого и ожидал. Хотя допускал, что какие-то косые взгляды или раздражение у отдельных людей могут возникать. Даже заранее примирился с этим. Но пока ни с чем таким не сталкивался.
Что касается первых впечатлений… Конечно, есть контраст с сегодняшней Москвой, потому что там люди очень напряжены, все сейчас на нервах, и буквально возникает ощущение, что общее беспокойство пропитало воздух. При этом Москва – город с нечеловеческим ритмом жизни, нервный, сверхскоростной, с несколько отчужденными друг от друга людьми. Я уже говорил, что очень люблю Москву и могу часами о ней рассказывать. Но очевидно, что это психологически сложный город. Алматы мне показался более человечным местом – люди как будто более открытые, отзывчивые, и ритм жизни спокойнее, но не сонный.
Что поразило? Например, горы за окном. Но, на самом деле, много всего – от количества деревьев на центральных улицах до энергетики Арбата в пятницу вечером.
Страшно не уезжать, а уехать насовсем
- Страшно ли было уезжать?
- Думаю, сейчас в России большинству людей страшно, и еще непонятно, кому страшнее – тем, кто уехал, или решившим остаться. Незадолго до отъезда слышал, что те, кто уезжает – предатели Родины. А уже здесь узнал, что кто-то называет предателями оставшихся. И думающие люди тоже очень переживают из-за этого. Но и тот, и другой взгляд, конечно, ничего общего с реальностью не имеют. Скорее, показывают растерянность общества и как раз страх.
Я бы сказал так. Страшно не уезжать, а уехать насовсем. Когда я подумал, что могу просто в силу обстоятельств никогда не вернуться, было несколько просто панических дней. Но если твердо решить, что это не навсегда, может быть, надолго, но не окончательно – тогда становится легче. У меня многие знакомые с этим столкнулись сейчас. Кто-то годами жил в Европе, освоился там, но отрезанность от Москвы, возможность "железного занавеса" очень многих пугает. Хотя я не думаю, что это произойдет, во всяком случае, надолго.
- Можно ли назвать ваш отъезд бегством?
- На бегство, наверное, нужно иметь право. За мной в России никто не охотился, не присылал венки "предателю Родины", которые получали некоторые стендап-комики, выступившие против войны. В обществе, конечно, был страх всеобщей мобилизации, но я в такую возможность с самого начала не очень верил. Хотя после 24 февраля появилось ощущение, что даже самые безумные и нелогичные решения могут быть приняты. Это ощущение сильно мешает ориентироваться в ситуации.
- Разделяете ли вы позицию своей страны относительно войны, развязанной Россией в Украине?
- Я хочу уточнить, хотя понимаю, о чем вы говорите. Страна – это все-таки люди. А у людей в России очень разные позиции. Конечно, государственные СМИ пытаются создать иллюзию единства общества, хотя, сомневаюсь, что даже внутри этих СМИ и внутри правительства "общество" едино.
Я считаю, что это война президента, а не России. И я не знаю, как можно поддерживать убийства и беду, которая происходит с твоей страной и ломает будущее твоих близких. Гибнет очень много людей – украинцев, жителей Донбасса, россиян, в том числе тех, которые не хотят участвовать в этой войне и которые не знали, куда их отправляют. Там были срочники – это известно. Не удивлюсь, если и до сих пор их там сколько-то остается. Среди контрактников, скорее всего, хватает недавних срочников, которые по дурости, от бедности и безработицы в своих регионах подписали эти контракты и, конечно, представить не могли, что их бросят воевать с Украиной. Мне друзья, служившие в армии, рассказывали, как это бывает.
У нас, думаю, у всех бабушки и дедушки застали Великую Отечественную войну. И мы не можем не знать, что жертвы – это не только раненые и убитые. Есть еще внутренние травмы, которые потом очень сложно, если вообще возможно, вылечить – и эти травмы очень сильно влияют на всю жизнь человека. Есть люди в России, которые в результате санкций остались без жизненно необходимых лекарств. У других порушились проекты, которые они строили всю жизнь. Жертв и трагических последствий в тысячу раз больше, чем кажется "сторонникам войны".
Я не думаю, что российскому правительству есть какое-то дело до людей в Донецке и Луганске, к сожалению. Про НАТО даже говорить смешно, потому что после 24 февраля соседей России, желающих в него вступить, только прибавилось. Очевидно, что настоящие причины войны не те, которые декларируются. Я думаю, что в ней никто не победит – будут только жертвы и проигравшие. А ее последствия люди в России, в Украине, в Донецке и Луганске будут разгребать еще очень много лет.
- Считаете ли вы себя космополитом? Какого будущего хотели бы своей стране?
- Пожалуй, я – сторонник открытого мира, в котором могут развиваться и учиться друг у друга разные культуры. В принципе, любому сообществу нужны внешние влияния, потому что, замыкаясь в самом себе, оно постепенно вырождается. Точнее всего будет сказать, что мне близка идея баланса между сохранением специфики культуры и ее открытостью для диалога, влияний и изменений. Может быть, это можно назвать космополитизмом.
Что касается будущего страны, то сейчас важнее всего настроить диалог между властью и обществом. В последние годы его просто не было. А еще хочется, чтобы у страны было "доброжелательное лицо". Тогда постепенно вернутся инвесторы, будет развиваться экономика, культурные связи. Пока власть говорит на языке угроз и предостережений, вряд ли ее будет слушать международное сообщество. Правда теперь, чтобы восстановить это "доброжелательное лицо" вместо милитаристского оскала, придется приложить очень много усилий.
Когда люди поймут, что в этой стране у них есть перспективы, думаю, некоторые вернутся
- Уезжают ли люди вашего круга – писатели, поэты, культурологи, искусствоведы, кроме творческой элиты – техноэлита, управленцы? Как правило – куда?
- Думаю, что окончательная картина станет ясна через несколько месяцев. Я знаю людей, которые хотели уехать, но пока не смогли. Знаю и тех, кто планирует вернуться в Россию, как только появится определенность. Часть моих знакомых уехала раньше. Когда я уезжал, основными маршрутами для всех были Грузия и Армения. Кто-то там задерживался, кто-то двигался дальше, в разные европейские страны. У меня есть знакомые, которые оказались или планируют оказаться в Сербии. В Казахстан, думаю, едут в основном те, у кого тут есть знакомые или родственники, кто имеет какое-то представление об этой стране. Деятелей культуры, думаю, уедет много меньше, чем тех же IT-специалистов – есть финансовые причины, преподавательская работа, которую сложно бросить в середине года, наконец, большая привязанность к языку у писателей и поэтов.
- Можно ли назвать это явление массовым исходом?
- Прежде всего, это зависит от того, в какую сторону будет двигаться Россия. Если всех направо и налево будут объявлять предателями, закручивать гайки и культивировать конформизм, то, полагаю, страна потеряет очень много талантливых, энергичных и умных людей. Особенно, если такое положение затянется на годы. Многое зависит и от того, какой диалог будет вести с Россией международное сообщество.
В каком-то виде он так или иначе будет сохраняться, но не думаю, что стоит рассчитывать на серьезные улучшения до тех пор, пока кардинально не изменятся политический курс и риторика правительства. Они могут измениться уже в этом году, а могут не меняться еще много лет.
Когда люди поймут, что в этой стране у них есть перспективы, думаю, некоторые вернутся, а другие передумают уезжать. Понятно, что не стоит ждать в России тех людей, которые ориентированы на комфортную жизнь в ближайшие годы. Но достаточно и тех, которые, наоборот, в комфорте начинают выть от скуки, а больше всего любят решать сложные задачи, браться за смелые и рисковые проекты и вообще не представляют себе жизнь без кучи проблем и сопротивления среды. Это обычно какие-то идейные люди. Для них Россия может быть очень интересным пространством. Но в любом случае, сначала должен измениться курс и появиться перспективы.
Российская власть сейчас очень ярко продемонстрировала, что она ни во что не ставит человека как конкретное живое существо, как индивидуальность. Ни иностранца, ни россиянина. Мне кажется, у нее в принципе нет каких-то своих – есть она сама, есть подчиненные и есть враги. И я не думаю, что такая картинка кому-то покажется привлекательной и он захочет в ней существовать. Посмотрим, как будет развиваться ситуация.
"Бойся того, кто скажет: я знаю, как надо"
- Вы не только публицист, но и поэт, скажите, как вы относитесь к некрасовскому "поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан"? Должен ли поэт ощущать себя частью гражданского общества – или он никому и ничего не должен?
- Я очень люблю на самого себя накладывать всевозможные ограничения, которым считаю необходимым соответствовать. Но при этом не считаю себя вправе кому-то эти же ограничения навязывать. Хотя бы потому, что могу заблуждаться. То есть, я имею право размышлять вслух, предлагать, иметь мнение, которое должно быть достаточно обоснованным и проработанным. Читатель, например, может с ним согласиться, может раскритиковать, а лучше всего развить дальше – то есть, что-то раскритиковать, что-то перевести на свой личный язык, а что-то усовершенствовать. Тогда получается продуктивный диалог. Но претендовать на обладание какой-то истиной для всех, по-моему, я не вправе.
У ГАЛИЧА, кажется, была строчка: "Бойся того, кто скажет: я знаю, как надо". Поэтому слово "обязан" у НЕКРАСОВА меня немного пугает. Думаю, это дело личного диалога с совестью. В другой песне другого автора была строчка: "Просто быть человеком – это уже работа". Такой взгляд мне ближе… К тому же я не считаю, что сам был достаточно активным гражданином. Так что в моем случае надо сначала с собой разобраться.
- Возник ли в связи с началом "спецоперации" некий раскол литературного сообщества России? Или он был всегда? Ваши наблюдения: литературная жизнь России за последние дни.
- Литературное сообщество в России достаточно дробное, как мне кажется. По ощущению, большинство авторов или выступило против войны, или воздержалось. Могу сказать, что реакция литераторов и вообще деятелей культуры выглядела бы вполне монолитной, если бы они постоянно не вели споры относительно деталей своего протеста. Но, конечно, есть и Захар ПРИЛЕПИН. Наверное, кто-то еще, кто разделяет его взгляды. Некоторые издательства отреагировали проектами книг антивоенной поэзии. Много внимания, естественно, уделяют украинским авторам. Из интересных реакций на события могу, наверное, выделить статью Владимира СОРОКИНА, которую в первые дни войны перепечатало из английского издания медиа "Дискурс". Там он достаточно интересно размышляет о фигуре ПУТИНА. В "Независимой газете" еще до войны вышло много статей философа Александра ЦИПКО, которые тоже мне кажутся полезными для тех, кто хочет понять процесс, происходящий сейчас в России.
- Сейчас только и слышишь упоминания об истории столетней давности – я имею в виду "философский пароход" 1922 г., который увез из Советской России на Запад многих известных деятелей культуры и науки. Как вы думаете, такая параллель уместна? Некоторые отмечают, что современный "пароход" увозит в основном офисный планктон и хипстеров.
- Людей, которые сейчас уезжают, сложно загнать в какое-то общее определение. И хипстеров я бы тоже не недооценивал. Так или иначе, думаю, что уехало или в ближайшее время уедет достаточно много талантливых и энергичных людей. Отток происходит уже достаточно давно, просто сейчас, на фоне общей паники, резко усилился. Насколько уместно сравнение с "философским пароходом", сказать сложно.
Мне кажется очень важным то, что даже после эмиграции ярких представителей русского общества в 1920-е в стране оставались замечательные ученые, архитекторы, писатели и художники. Но и большинство из них задавили. Блестящий архитектор того времени Константин МЕЛЬНИКОВ построил свое последнее здание в 1936 году, а умер – в 1974-м. Сколько невоплощенных проектов за эти 38 лет? Я имею в виду то, что очень важно, как сейчас будет развиваться ситуация. Если оставшиеся таланты смогут раскрыться, то вернутся и многие эмигранты. Но если будут дальше закручивать гайки, то даже оставшиеся мало что смогут сделать.
Я хочу, чтобы всё сложилось в Алматы
- Как вы оцениваете свою востребованность в Казахстане? Как собираетесь зарабатывать?
- На самом деле, думаю, что могу быть востребован и полезен здесь. Во всяком случае, у меня есть желание быть полезным. Что касается заработка, то, прежде всего, я настроен продолжать развиваться в тех областях, в которых работал до сих пор. Хочу писать журналистские и публицистические тексты для казахских изданий.
Поскольку я планирую остаться в Алматы надолго, буду рад взяться и за большой проект. Например, написать искусствоведческую книгу, подготовить курс лекций или участвовать в создании выставок. В Москве я достаточно много выставлялся как художник, но и с кураторской работой знаком. Конечно, буду продолжать заниматься литературой.
На самом деле, идей очень много. Уверен, что и новые будут появляться, но очень важно, чтобы они появлялись на стыке между тем багажом, с которым я приехал, и культурной средой Казахстана. Мне кажется, что может получиться интересный диалог.
За три дня до начала войны я ушел с работы, чтобы спокойно дописать роман. Еще друзьям сказал, что, наконец, смогу работать как нормальный писатель – писать по утрам, а не по ночам, после рабочего дня, в выходные и в отпуске. Видимо, еще не пришло время. Но, конечно, планирую все-таки дописать книгу здесь.
- Есть ли у вас какой-то "запасной" вариант в плане переезда?
- Если он понадобится, как-нибудь да найдется. Но я хочу, чтобы все сложилось в Алматы. Не рассматриваю этот город как перевалочный пункт для дальнейшего путешествия.
- Как вы думаете, где окажетесь через год?
- Думаю, буду или здесь, или в Москве. Впрочем, два месяца назад мне бы и в голову не пришло, что я сегодня окажусь в Алматы. Так что пока стараюсь не заглядывать слишком далеко и жить "шаг за шагом".
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ КАНАЛ И ЧИТАЙТЕ НАС В TELEGRAM!
