Правоохранительные органы перестали играть самостоятельную роль, превратившись в инструмент, обеспечивающий лояльность собственников
Читайте предыдущие статьи экономиста Жараса АХМЕТОВА «Реформы Гайдара: оправдание либерализма», «Реформы Гайдара: проблемы замысла» и «Реформы Гайдара: благими намерениями…».
Бандитский капитализм
В 2007 г. на встрече с журналистом Financial Times Анатолий ЧУБАЙС рассуждал об осуществленной под его руководством приватизации: «Мы не могли выбирать между "честной" и "нечестной" приватизацией, потому что честная приватизация предполагает четкие правила, установленные сильным государством, которое может обеспечить соблюдение законов. В начале 1990-х у нас не было ни государства, ни правопорядка. Службы безопасности и милиция были по другую сторону баррикад. Они учились по советскому Уголовному кодексу, а это от трех до пяти лет тюрьмы за частное предпринимательство. Нам приходилось выбирать между бандитским коммунизмом и бандитским капитализмом».
Капитализм, строившийся Чубайсом, был «бандитским» не только в фигуральном смысле слова - размытая законодательная база с многочисленными лакунами, регулярно и повсеместно нарушавшаяся, - но и в буквальном смысле. В процессе приватизации претенденты на новую собственность регулярно прибегали к поддержке криминальных структур, обеспечивавших им, с одной стороны, силовое давление на конкурентов, а с другой стороны, при слабости правоохранительных органов, силовую защиту.
В специальном докладе Счетной палаты Российской Федерации «Анализ процессов приватизации государственной собственности в Российской федерации за период 1993 – 2003 годы» отмечается: «Всего, по сведениям МВД России, за период с 1993-го по 2003 годы было выявлено 52 938 преступлений, связанных с приватизацией. По результатам следствия в суд направлено 11 045 уголовных дел, по которым привлечено к уголовной ответственности 1 526 лиц. По данным ГИЦ ГУБЭП МВД России, наибольшее количество преступлений в сфере приватизации (27,6 тыс.) было выявлено в 1993 году, причем основная их часть оказалась связана с оборотом приватизационных чеков. Причинами высокой криминализации экономики в тот период являлись, в частности, очевидные недостатки законодательной базы, регулирующей отношения собственности, слабый контроль за законностью происхождения денежных средств, используемых в ходе приватизации, высокие темпы инфляции, неразвитость системы налогообложения и др.».
Таким образом, собственность, полученная в ходе приватизации, имела во многом криминальный характер. И, соответственно, права собственности были не безусловными, а условными - своеобразными бенефициями, что было характерно для раннего Средневековья.
Условная собственность
Государственный аппарат принимал активное участие на всех стадиях приватизации. Федеральные и территориальные органы РФФИ (Российский фонд федерального имущества) вступали в сговор с претендентами на собственность на стадии чековых или денежных аукционов, заранее определяя победителя. Но победа на аукционе еще не давала контроля над предприятием – пакет акций был распределен между коллективом, дирекцией, конкурентами и территориальными органами Государственного комитета по управлению имуществом. Победить в конкурентной борьбе за управление предприятием можно было только заручившись поддержкой таких территориальных органов.
Борьба с конкурентами за контроль над предприятием шла с привлечением криминальных группировок и имела вполне уголовный характер. И здесь на сцену выходят федеральные и территориальные органы по борьбе с организованной преступностью, с которыми тоже надо договариваться. Следом за борцами с оргпреступностью шли сотрудники ФСБ, требовавшие своей доли влияния.
Новая собственность, как в период расцвета феодальных отношений, оказывалась зависимой от федеральных и региональных органов власти, силовых ведомств, организованной преступности и поэтому имела условный характер – новый собственник мог легко лишиться своих прав, а то и свободы или жизни, проявив нелояльность хотя бы к одному из своих сеньоров.
Разумеется, очень быстро шло выстраивание иерархии отношений среди тех, кто мог влиять на нового собственника. В конечном итоге предприятия федерального значения оказались в зоне влияния аппаратчиков из органов федеральной исполнительной власти, предприятия регионального масштаба – под влиянием губернаторов и их окружения. Правоохранительные органы перестали играть самостоятельную роль, превратившись в инструмент, обеспечивающий лояльность собственников. Криминальные группировки трансформировались в партнеров по бизнесу.
Общий итог – формирование федеральных и региональных бизнес-элит, чьи права собственности обеспечивались исключительно лояльностью к самой элите и власти. То есть получилась классическая схема сеньор – вассал. Эта система действует до сих пор. Время от времени некоторые вассалы пытаются пересмотреть свои отношения с сеньором. Пока обычный итог: либо потеря свободы и собственности (Михаил ХОДОРКОВСКИЙ), либо потеря собственности и изгнание (Евгений ЧИЧВАРКИН), либо - только собственности (Владимир ЕВТУШЕНКОВ).
Почему анализ реформ Гайдара сегодня актуален?
Феодализм, как форма социально-экономических отношений, изжил себя пару сотен лет назад. Система, построенная на феодальных отношениях, недолговечна. Необходимость трансформационных реформ сегодня вполне очевидна.
Первый урок, который можно извлечь из истории позднего СССР и реформ Егора ГАЙДАРА - затягивание реформ только ухудшает ситуацию. Если же тянуть с их реализацией до последнего, то выбор оказывается очень неприятным: либо развал страны, либо построение тоталитарного государства сталинского типа, либо радикальные реформы, дорого стоящие обществу.
Есть и второй урок, адресованный, в первую очередь, элитам. Когда реформы проводятся вовремя, они, конечно, теряют часть своего влияния за счет того, что их состав расширяется. Представителям элиты приходится больше договариваться, чем диктовать. Они теряют возможность выступать единой, сплоченной силой. Поэтому они стараются отсрочить реформы на как можно более далекий срок или извратить их замысел так, чтобы на самом деле ничего не менялось. Но дело в том, что когда реформы становятся неизбежными, то в их результате элиты полностью теряют свое привилегированное положение. Не желая поступиться малым, они теряют все.
Гайдар реализовывал свои реформы в заданных и очень непростых обстоятельствах. Их неоднозначный результат приводит нас к третьему уроку: институты, то есть законы и правила, важны в той же мере, что и макроэкономическая политика. И их создание нельзя откладывать на потом.
