Истории XX века для сетевой аудитории
На снимке: Разработка месторождений нефти в Мангистау, 1960-е годы.
Продолжение. Начало читайте здесь и здесь.
Создав три края на территории Казахстана, ХРУЩЕВ вовсе не собирался на этом успокаиваться. Осенью 1962 г. во время поездки в Туркмению его охватила новая "идея фикс". В Ашхабаде Хрущев заявил: "Нам, видимо, необходимо объединить силы республик Средней Азии по добыче нефти, и, конечно, Туркменистан должен занимать в этом деле ведущее место. Нефтяные хозяйства имеются и в Казахстане, они примыкают к границам Туркменистана. Зачем иметь отдельное управление по добыче нефти в Казахстане, если такое же управление имеется в Туркмении. По-моему, стоит их объединить, сосредоточить в одних руках и материальные и людские ресурсы. Так будет лучше" [1].
Годом ранее в Казахстане на Мангышлаке были открыты новые перспективные нефтяные месторождения Жетыбай и Узень. Ожидания были чрезмерно оптимистичными. "Казахстанские геологи открыли ценнейшее нефтеносное месторождение на полуострове Мангышлак. В связи с тем, что началось строительство дороги на Мангышлаке, уже сейчас встает вопрос об освоении нефтеносных залежей этого полуострова. Наша республика может стать крупнейшей нефтяной базой страны, которая в перспективе будет давать до 100 млн. тонн жидкого топлива" [2], – с воодушевлением докладывал КУНАЕВ, выступая на XXII съезде КПСС осенью того же года.
Естественно, что неожиданное посягательство на едва обнаруженные природные богатства обескуражило Кунаева. Причем, если сначала речь шла только об объединении усилий по освоению месторождений под руководством туркменских нефтяников, то уже вскоре, развивая свою идею, Хрущев предложил просто передать Мангышлак в состав Туркменской ССР.
Обращаясь к этому эпизоду своей политической биографии, Кунаев рассказывал, что сумел доказать Хрущеву нецелесообразность этой идеи при активной поддержке союзного министра геологии Александра СИДОРЕНКО [3].
По другим сведениям, предложение о передаче Мангышлака Туркмении специально обсуждалось на закрытом заседании Президиума Верховного Совета и Совета Министров СССР. По поручению Кунаева, интересы Казахстана отстаивал республиканский министр геологии Шахмардан ЕСЕНОВ, в своем докладе осветивший успехи в освоении природных ресурсов Мангышлака и дальнейшие планы работы. В этой версии решающую поддержку в верхах обеспечил союзный вице-премьер Алексей КОСЫГИН [4].
На снимке: Шахмардан Есенов с коллегами в Мангистау, 1960-е годы.
В свою очередь, ЮСУПОВ настаивал, что именно он сумел предотвратить передачу Мангышлака Туркмении, в конце 1962 г. лично убедив Хрущева не подписывать уже лежащие на столе готовые документы [5]. Эта версию отечественные авторы часто оставляют без внимания, но логика в большей степени на стороне Юсупова.
Кунаев к концу 1962 г. явно был уже в опале. Хрущев был им недоволен, чему существенно способствовал глава Целинного крайкома СОКОЛОВ. Весьма показательной в этом отношении стала отставка второго секретаря КПК РОДИОНОВА. Его Хрущев обвинил в "зажимании русских" и непонимании "национального вопроса" за вполне резонное возражение, высказанное по поводу кандидатуры на пост председателя Целиноградского облисполкома [6]. У этой, казалось бы, совершенно абсурдной претензии в адрес русского по национальности руководителя может быть лишь одно приемлемое объяснение: Хрущев явно уверился, что Родионов оказался под полным влиянием Кунаева.
Естественно, что Кунаев был против передачи Мангышлака и предпринимал определенные контрмеры. Нет оснований сомневаться в его словах. Однако для Хрущева в этот момент вряд ли мнение Кунаева имело серьезное значение. Юсупов же однозначно был в фаворе, и его усилия могли быть более действенными.
Важно было также, что главный туркменский коммунист Балыш ОВЕЗОВ не пользовался особым расположением Хрущева. В отличие от узбекского партийного лидера – Шарафа РАШИДОВА.
Поражение Кунаева
В начале декабря 1962 г. глава южно-казахстанского крайкома Юсупов подготовил записку на имя Хрущева о целесообразности передачи хлопкосеющих районов Чимкентской области в состав Узбекской ССР. Хрущев полностью поддержал это предложение. Постфактум поставленный в известность Кунаев вспылил и в довольно резкой форме высказался против реализации данного плана. Но Хрущев не желал слышать никаких возражений и настоял на исполнении принятого решения. Пахта-Аральский, Кировский и Кзыл-Кумский районы Чимкентской области были переданы Узбекистану.
25 декабря 1962 г. Кунаев был смещен с должности главы республиканской компартии. После этого он намеревался совсем уйти из политики и просил направить его на работу в Институт горного дела, но по жесткому настоянию Хрущева был утвержден председателем Совета Министров Казахской ССР. Такова вкратце версия Кунаева [7].
На снимке: И.А. Юсупов, И.Ш. Шарипов, Д.А. Кунаев, Н.С. Хрущев, С.Д. Дауленов, Н.Н. Родионов. 1962
Попытка сопротивления главы казахстанской компартии новому плану Хрущева подтверждается и другими источниками. Этот случай, вероятно, в то время стал одной из самых обсуждаемых тем в кулуарных разговорах партийной элиты в Москве. Отставку Кунаева с его позицией по вопросу передачи южно-казахстанских районов напрямую связывали Родионов и СОЛОМЕНЦЕВ. Оба они по отдельности узнали о произошедшем из уст второго секретаря ЦК КПСС Фрола КОЗЛОВА. Весьма показательно, что Хрущев публично обвинил Кунаева в национализме, припомнив и отношение казахского лидера к Целинному краю [8].
Таким образом, какие-либо инсинуации по поводу причастности Кунаева к передаче южно-казахстанских районов Узбекистану не имеют под собой никаких оснований. Да, 21 декабря 1962 г. он действительно подписал постановление бюро ЦК компартии Казахстана о принятии предложения южно-казахстанского крайкома. Но сделал он это под очевидным давлением.
Судя по всему, для Хрущева было делом принципа, чтобы именно Кунаев за четыре дня до своей отставки подписал это постановление. Надо было не просто добиться своей цели, но вдобавок преподнести урок осмелившемуся показать характер казахскому лидеру. Эту задачу Хрущев решил. Всю степень отчаяния Кунаева в эти дни показывает его намерение уйти на покой, в науку.
Многим наверняка казалось, что Кунаеву уже уготован путь Ташенева. Но Хрущев по какой-то причине решил утвердить свергнутого руководителя главой правительства. Высока вероятность, что при этом было учтено мнение председателя Президиума Верховного Совета СССР – БРЕЖНЕВА. Даже если он его не высказывал. Хрущев прекрасно знал о дружбе Брежнева и Кунаева. Зачем лишний раз обижать близкого соратника и возможного наследника!?
Интерес представляет также вопрос, насколько соответствует истине мнение Кунаева, что главным виновником произошедшей передачи земель был Юсупов. Известные обстоятельства позволяют полагать, что это было существенное упрощение картины произошедших событий.
Сам Юсупов категорически отвергал все обвинения в свой адрес. Он утверждал, что поручение подготовить соответствующую записку ему отдал непосредственно Хрущев. Разумеется, брать всю ответственность на себя за произошедшее было совсем не в интересах Юсупова, но похоже, что он действительно сыграл роль второго плана в этой постановке.
В этом отношении чрезвычайно ценным представляется мнение ЛИВЕНЦОВА, возглавлявшего в тот период Чимкентский обком партии и находившегося в самом эпицентре событий. Он, основываясь на собственных сведениях, был уверен, что вся эта затея была изначально инициирована узбекским лидером Рашидовым, летом 1962 г. проводившим тайные переговоры с Юсуповым [9].
Узбекское руководство давно имело глаз на приграничные территории Казахстана. Это наглядно показала история отторжения Бостандыкского района. Помимо этого, в 50-х гг. XX в. узбекские животноводы самовольно захватили пастбища в Кировском и Туркестанском районах общей площадью свыше 350 тысяч гектаров. В 1961 г. руководство Бухарской области официально обращалось с просьбой передать им 950 тысяч гектаров из земельных фондов Южно-Казахстанской и Кзыл-Ординской областей [10].
Возможности для лоббирования собственных интересов в Москве у узбеков также были серьезные. В отличие от Кунаева, Рашидов пользовался колоссальным доверием Хрущева. Достаточно сказать, что в 1962 г. узбекский лидер был одной из ключевых фигур в ходе важнейших советско-кубинских переговоров и делал доклад по этому вопросу на заседании Президиума ЦК КПСС.
Очевидно, что Рашидов сыграл главную роль в передаче южно-казахстанских районов Узбекистану. Вряд ли Кунаев об этом не знал. Скорее всего, он решил умолчать об этом по своим соображениям. Кунаев долгое время соперничал с Рашидовым, но это была в его понимании честная борьба. Противоборство в ней сочеталось с уважением к достойному оппоненту. Атаку, начатую андроповской командой против узбекского лидера в 1983 г., Кунаев воспринял крайне негативно. Тем более что вслед за "рашидовщиной", пришел черед и "кунаевщины".
На снимке: Шараф Рашидов.
Логика Хрущева
Описание настойчивого стремления Хрущева перекроить территорию Казахстана требует также хотя бы попытки его объяснить. Здесь прежде всего следует вспомнить об очевидном утопизме советского лидера. Он искренне верил не только в возможность "догнать и перегнать Америку", но и в реальность создания коммунистического общества к 1980 г.
Хрущев понимал, что для достижения этой цели темпы экономического развития должны были быть сверхинтенсивными. К примеру, Казахстан, в лучшие годы собиравший заветный миллиард пудов зерна, должен был в скором времени обеспечить урожай в два миллиарда пудов, а в отдаленной перспективе – и в три миллиарда. Если в республике в те годы насчитывалось около 30 млн овец, то, по мысли Хрущева, необходимо было в сжатые сроки довести поголовье до 100 млн овец. Такие же сверхзадачи ставились и перед другими республиками.
Однако бурное развитие советской экономики, наблюдавшееся в первые годы хрущевских реформ, сменилось в начале 1960-х гг. существенным замедлением. По мнению Хрущева, все тормозила недостаточно эффективная работа регионального партийного руководства. Выходцы из промышленности недостаточно понимали сельское хозяйство, управленцы из аграриев слабо ориентировались в нуждах индустриального сектора. Отсюда в том же 1962 г. появилась мысль разделить "партию рабочих и крестьян" на два изначальных сегмента. В соответствии с этой реформой на верхнем уровне были образованы специализированные бюро, в регионах установилось двоевластие, зоны ответственности были разделены между промышленными и сельскохозяйственными обкомами и исполкомами.
Эта убежденность в необходимости специализированного управления сочеталась в Хрущеве с явной подверженностью этническим стереотипам. Это отчетливо видно по многим неформальным комментариям, замечаниям, шуткам из его выступлений, хотя, разумеется, сам себя он считал настоящим интернационалистом. В отличие от Ленина, Хрущев точно не думал, что национальный вопрос – дело десятое. При этом в его сознании "социалистические нации" условно были распределены по своеобразному ранжиру в связи с предполагаемым коллективным потенциалом.
В 1961 г., выступая на торжественном собрании, посвященном сорокалетию Казахской ССР, Хрущев, как обычно, импровизируя, вдруг обратился к Канышу САТПАЕВУ: "Пусть меня президент Академии наук Казахской республики, уважаемый нами человек, казах, правильно поймет. В капиталистическом мире не так давно считали, что казахи – кочевой народ, и они не способны мыслить так, как мыслят европейцы. Президент Академии наук Казахской республики, казах, является гордостью геологической науки, является гордостью не только казахского народа, но и всего Советского Союза, всех людей, которые представляют эту науку" [11].
Подобная похвала Хрущева, несомненно, покоробила Каныша Сатпаева. "Хоть и казах, а стал большим ученым", – вот как, по сути, звучали эти слова для представителей коренного населения. "Такого рода одобрения мне доводилось выслушивать от русских – они не понимали, что этим походя, не думая, задевают мою национальную гордость" [12], – говорил Бауыржан МОМЫШ-УЛЫ о своем восприятии комплиментов с акцентом на этнической принадлежности.
Кроме того, Хрущев, говоря о неведомом для абсолютного большинства слушателей мнении "капиталистического мира", скорее, воспроизводил хорошо знакомые оскорбительные ярлыки из повседневной жизни социалистического Казахстана. "Ну, разве таких работать научишь, им только баранов пасти" [13], – говорили в то же самое время обосновавшиеся в Темиртау российские и украинские металлурги о рабочих-казахах.
Малообразованный Хрущев по своему мировоззрению ничем не отличался от подобных представителей рабочего класса. Казахи в его представлении были добродушным и гостеприимным, но отсталым и ограниченным народом. Конечно, в своих публичных речах Хрущев говорил о чудесном послереволюционном преображении казахского народа, но это была дань советской политкорректности. Он допускал, что отдельные представители этноса могут достигать существенных высот в различных сферах, но в основной массе своей они, по его мнению, годились лишь для занятия животноводством.
Хотя и в сфере традиционного хозяйства Хрущев был намерен переучивать казахов. В частности, вместо отжившего свой век коневодства коренное население должно было сосредоточиться на овцеводстве, провозглашенном "второй целиной". Фактически, конечно, имелось в виду, что это "казахская целина". Неслучайно, что слет овцеводов был единственным мероприятием республиканского масштаба в Казахской ССР, полностью проводимым на казахском языке.
Подобное мировоззрение рождало и другие соответствующие выводы. Русские, украинцы, белорусы, умеют хорошо выращивать хлеб, соответственно, необходимо переселить в казахские степи пару-тройку миллионов представителей этих национальностей и огородить для них Целинный край, чтобы казахские начальники не мешали работать.
Причем для славянских народов была своя градация. Хрущев, к примеру, подчеркивал, что Украина по культуре земледелия превосходит все другие регионы СССР [14]. Вероятно, по этой причине он больше доверял тамошним кадрам, свидетельством чего было в том числе направление на работу в Казахстан ПОНОМАРЕНКО, Брежнева, КОЛОМИЙЦА. "… Я не мог не видеть, что прослеживается довольно заметно линия Н.С. Хрущева на выдвижение на первые руководящие роли в областях, краях и даже республиках товарищей из Украины" [15], – так комментировал особенности кадровой политики Соломенцев, высказывая не только свое недовольство, но и, конечно, определенной части русских работников. Современные исследователи выдвигают различные объяснения передачи Крыма в состав Украины, но думается, что своеобразное украинофильство Хрущева сыграло в этом вопросе определенную роль.
В азиатских республиках Хрущев выше остальных народов ставил узбеков и таджиков. Так, выступая на совещании в Ташкенте в октябре 1962 г., Хрущев, выразив надежду, что не обидит казахов, киргизов и туркмен, заявил, что успехи Узбекистана и Таджикистана в хлопководстве объясняются историческими традициями оседлых народов [16]. Соответственно, принимая решение о передаче южно-казахстанских районов Узбекистану, Хрущев фактически открыто объявлял, что узбекский народ сумеет обеспечить необходимый для достижения коммунизма темп развития хлопководства, в то время как казахи этого сделать не могут.
Поскольку Туркмения опережала соседние республики по объемам добываемой нефти, туркмены были наделены Хрущевым статусом прирожденных нефтяников. Соответственно, и Мангышлак с новыми месторождениями должен был отойти к ним. Впрочем, за исключением нефтедобычи, Хрущев в остальном был недоволен туркменами, упрекая их не только за слабые успехи в хлопководстве, но и за нежелание выращивать в пустынях плантации верблюжьей колючки [17]. Возможно, недоверие к туркменам как к нации тоже сыграло свою роль в сохранении Мангышлака за казахами.
Продолжение следует.
Использованные источники и литература
- Хрущев Н.С. Строительство коммунизма в СССР и развитие сельского хозяйства. Том 7. Москва, 1963. С. 217.
- съезд КПСС. Стенографический отчет. Т. I. Москва, 1962. С. 317.
- Кунаев Д. От Сталина до Горбачева (В аспекте истории Казахстана). Алматы, 1994. С. 154.
- Сартаев С. Он пользовался всеобщей любовью. // Главный геолог. Материалы научной конференции, посвященной 80-летию Ш. Есенова. Алматы: 2007. С. 183.
- Шимырбаева Г. Исмаил Юсупов: Моя совесть перед народом Казахстана чиста // Казахстанская правда, 21 апреля 2004. С. 4.
- Воспоминания Н.Н. Родионова. https://nrodionov.info/archives/6
- Кунаев Д. Указ. соч. С.155.
- Ашимбаев Д., Хлюпин В. Казахстан: история власти. Опыт реконструкции. Алматы, 2008. С. 531
- Ливенцов В.А. Мое время. Актобе, 1999. С. 164-165.
- Сактаганова З.Г. Д.А. Кунаев и проблема изменения границ Казахстана. // Вестник КарГУ. 2012. С. 93.
- Никита Сергеевич Хрущев: Два цвета времени: Документы из личного фонда Н.С. Хрущева. Т. 2. Москва, 2009. С. 392.
- Бек А. Волоколамское шоссе. Москва, 1964. С. 241.
- Нурсултан Назарбаев: без правых и левых. Москва: Молодая гвардия, 1991. С. 67
- Хрущев Н.С. Воспоминания. Избранные фрагменты. Москва, 1997. С. 408.
- Ашимбаев Д., Хлюпин В. Указ. соч. С. 535.
- Хрущев Н.С. Строительство коммунизма в СССР и развитие сельского хозяйства. Том 7. Москва, 1963. С. 242.
- Там же. С. 212.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ КАНАЛ И ЧИТАЙТЕ НАС В TELEGRAM!
