По воскресеньям Ratel.kz традиционно публикует истории правозащитника Евгения Жовтиса из его жизни и юридической практики
Читайте предыдущий рассказ Евгения ЖОВТИСА «Юмор в кирзовых сапогах».
Дело - табак
В первой половине 80-х меня как относительно молодого учёного постоянно направляли на сельхозработы.
Уборка табака, зерна, яблок, картошки, свёклы, а также стройка – вот неполный перечень разных полезных видов деятельности, которыми я занимался летом. Хотя никакого отношения к моей профессии горного инженера и экономиста по совместительству они не имели.
Будучи человеком ответственным, я старался всеми ими овладеть и выполнять в достаточной степени профессионально.
И вот однажды меня направили на табак в район Чилика, правда, в этот раз старшим по району. В те времена бригады «помощников селу» сколачивали порайонно из сотрудников предприятий и организаций, находящихся в каждом районе Алматы. В данном случае это была бригада Ауэзовского района, где находилось место моей работы - Институт горного дела Академии наук Казахской ССР.
Мы приехали в районный центр, и нас распределили в отделение совхоза, которое находилось в нескольких километрах от центральной усадьбы. Около 200 человек разместились в специально построенных бараках с отдельным зданием столовой и деревянными туалетами.
У меня был вагончик с телефонной связью и мотоциклист на мотоцикле с коляской, который возил на поля или к совхозному начальству.
Работников периодически меняли, присылая замену из того же предприятия или новой организации.
«Коля, брось бабу! Она же каменная!»
И вот мне по телефону сообщили, что в мое распоряжение направлены около 20 человек из СКБО – Спецкомбината бытового обслуживания, по простому – работников кладбищ.
На следующий день к обеду я поехал в центральную усадьбу совхоза их встречать. Вместе со мной была председатель профкома совхоза – миловидная женщина по имени Лида. К зданию управления подъехал «ПАЗик», из которого… никто не вышел.
Заглянув внутрь, мы обнаружили 20 спящих человек, которые, судя по нескольким полупустым ящикам со спиртным, должны были проснуться нескоро. Лишь мужик на переднем сиденье был способен в какой-то степени контактировать с внешним миром.
Такая стойкость борца с «зелёным змием» сподвигла меня сразу же назначить его старшим. И дальше мы с Лидой стали решать, что с ними делать. Сошлись на том, что для контроля и надзора оставим их в центральной усадьбе совхоза. В местном пожарном депо выделили помещение, поставили кровати с матрасами, сгрузили на них группу работников лопаты и разошлись, решив вернуться вечером к вопросу: куда их распределить на работу?
И я уехал к себе в отделение. Около шести вечера телефон в моём вагончике стал разрываться. Звонила Лида в истерике с просьбой приехать, причем немедленно. Я помчался в центр. Лида встретила меня на центральной площади и сразу же повела в сквер между местной школой и домом культуры.
В сквере стояла каменная статуя Надежды КРУПСКОЙ в человеческий рост. Её ноги выше колена обнимал один из очнувшихся рыцарей погоста, пытаясь уговорить пойти с ним. Неподалёку в кустах сидели ещё двое, перед которыми стояла бутылка водки и на расстеленной газетке лежала нехитрая закуска. Они выпивали и периодически окликали товарища: «Коля, брось бабу! Она же каменная!».
Ситуацию усугубляло то, что из школы в это время шли ученики второй смены и наблюдали тесное общение человека со статуей.
Турнир могильщиков
С большим трудом, с помощью пришедших на помощь местных жителей, нам удалось оторвать Колю от Крупской и вместе с его друзьями из склепа (извините, из сквера) переместить на место базирования – в депо.
Там мы недосчитались еще нескольких человек (остальные ещё спали) и пошли их искать. И нашли! С другой стороны здания совхозной управы, на заборчике сидели двое товарищей, в том числе тот, которого я назначил старшим. Перед ними на земле находился всё тот же «джентльменский набор» - бутылка водки и закуска на газетке. Они жарко спорили между собой. Мы подошли поближе и обнаружили, что в садике возле совхозуправления двое их коллег, где-то найдя лопаты, роют могилы. Очевидно, на спор.
То есть такая форма профессионального самоутверждения. Они углубились уже сантиметров на 50-80, и ухоженный садик стал приобретать совершенно сюрреалистический вид.
Рытьё могил под окном директора совхоза стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Лиды. Она вырвала лопату у одного могильщика и, замахнувшись почему-то на меня, потребовала, чтобы вся эта компания немедленно исчезла.
С трудом уговорив великолепную четвёрку на ничью, я проводил их до депо. Лида за полчаса нашла два грузовика, местные мужики быстро загрузили спящих и проснувшихся в один кузов, разобрали кровати и вместе с их пожитками закидали в другой.
Дальше они уже перешли в зону моей полной ответственности и поиска нестандартных методов управления. Но это уже другая история.
Фото: 31tv.ru.
