Не такой, как все
* Мальчик, который не плакал
* Глухонемая защита от травли
* Печенье
* Слово на букву В
* Счастье жить
Мальчик, который не плакал
Федьку мы все ненавидели. Фамилия у него была - Панин. Когда в школе дети говорили о чем-то некрасивом, они назвали вещи панинскими. Панинская кофта - старая кофта, панинская книга - порванная книга, панинская прическа - лохматые волосы…
Весь этот панинский лексикон жил в нашей школе много лет - до тех пор, пока ее окончательно не забросил последний ребенок из многочисленного панинского семейства.
Федька был в нем средним - третьим или четвертым. Панины жили недалеко от школы в развалюхе с дырами вместо окон, заткнутыми подушками.
Панин-отец - ссутулившийся, всегда не трезвый постаревший мужчина в неизменной серой робе, частенько орал и матерился на собутыльников, сидя на самодельной лавочке возле дома.
Панину-мать Федька регулярно находил в арыке недалеко от школы безропотно спящую после попойки, завернувшуюся в коричневый плащ, который она носила не снимая, кажется, всю жизнь. Федька пытался забрать ее с собой, исчезнуть вместе с ней раньше, чем его увидят одноклассники. Но силы у девятилетнего ребенка находились только на то, чтобы не заплакать от презрительных буравящих взглядов.
- Мама, ну вставай …
Федька всегда ходил в школьной форме, даже когда ее отменили с развалом Советского Союза — мятой, много раз как попало заштопанной, пропитанной запахом курева и мочи. Федькины немытые вечно всклокоченные густые волосы наша учительница пыталась причесывать по утрам. Иногда, оставив после уроков, стригла ему ногти, меняла его рубашку на чистую, принесенную из дома.
Глухонемая защита от травли
Федька любил притворяться глухонемым к просьбам, почти мольбам учительницы отвечать на вопросы во время урока.
- Ну скажи хотя бы, Федя, кто это? - спрашивала она, показывая гладкой деревянной указкой на портрет, висящий над доской. - Ты же знаешь.
Федька, конечно, все знал. Он не был умственно отсталым, как думали многие. Его упорное безмолвие могло свести с ума кого угодно, но только не его самого. Он никогда не опускал взгляд; чуть приподняв подбородок, молча смотрел на учительницу чистыми серыми глазами. Она что-то прочитывала в них, и замолкала. Класс продолжал хором зазубривать песни о ребятах-октябрятах.
У Федьки была особенная, очень гордая осанка, совсем не подходящая его положению среди сверстников. Федькино ничем не объяснимое чувство собственного достоинства побеждало, даже когда дети ни за что обзывали его последними словами, безнаказанно осыпая плевками и пинками в спину. Он был не такой как все во всех смыслах. Он ничего не делал, чтобы на всех походить.
Да и мог ли?
Из-за этого все злились на него еще больше, еще больше травили.
Печенье
Сидеть с изгоем-Федькой за одной партой я не хотела. Много раз тихонько пересаживалась отдельно за свободную заднюю парту, но учительница возвращала меня к нему.
Родители жалобы мои тоже не поддержали. Мама даже решила, что отныне я должна приносить в школу печенье и делиться им с Федькой. Но гостинцы он не принимал — молча отодвигал горсть печенья краем ладони на мою сторону парты. Печенье мгновенно скатывалось вниз и разбивалось о пол.
Я ужасно злилась на него. Разговаривать с Федькой было бесполезно. Он никогда не отвечал. Поэтому каждый день на перемене, когда он выходил из класса, я начала прятать печенье между страниц его учебника «Родное слово». Читать Федька умел, хотя зачем-то скрывал это. Рассказ Льва Толстого «Лев и собачка» он перечитывал во время уроков про себя много раз, водя указательным пальцем под строками и едва заметно шевеля обветренными губами.
Съедает ли Федька мое печенье дома, проверить было невозможно. И это мучило меня. Ведь мог выбросить. Такой у него был характер. Я старалась уложить печенье между 44 и 45 страницами, где был рисунок льва и собачки. Федька любил его рассматривать.
Слово на букву В
В средних классах Панин появлялся в школе совсем редко, обычно во время милицейских отработок, а потом исчезал. Однажды на уроке немецкого языка учительница вдруг расщедрилась и пообещала поставить ему тройку за четверть, если он напишет на доске любое немецкое слово на букву В. Федька обрадовался. Быстро прошагал к доске, взял в руку мел и написал … «Бог». Класс зашелся смехом. Федька больше не приходил в школу.
Судьба его семьи сложилась трагично, по-другому и не могло быть. Родители умерли от пьянства. Старшие брат и сестра еще в девяностые подсели на наркотики, сошли с ума и тоже умерли. Младшие загремели в тюрьму. Один из братьев попал в рабство к скотоводам и, не выдержав унижений, повесился на кладбище.
Счастье жить
Рассказывали, что и Федьке пришлось не сладко, но что-то уберегло его от криминала. Недавно мы случайно встретились на улице.
- Привет. Мы же вместе учились?! - весело сказал он незнакомым голосом.
Федькино лицо почти не изменилось. Оно и в детстве было таким же взрослым, серьезным, немного грубоватым. Мне показалось, что только у глаз добавилось несколько полосок мимических морщин, хотя это может потому, что улыбающимся я видела Федьку впервые.
- Печенье помнишь? - неожиданно спросил он, дернув головой куда-то в сторону, словно указывая на пролетевшие десятилетия.
- Помню, - смутившись, ответила я.
Хотелось еще что-то сказать ему или объяснить …
Да что тут скажешь?
Его ноги обвили ручками две девочки-погодки с чистыми серыми федькиными глазами.
