Почему при входе в госорганы отбирают компьютеры, смартфоны и даже флешки
Читайте предыдущую статью Евгения ЖОВТИСА «Чёрная дыра казахстанской Фемиды».
Только было я расслабился с чувством глубокого удовлетворения, что хоть чуть-чуть выполнил свой гражданский долг и на прошлой неделе выразил в статье «Чёрная дыра казахстанской Фемиды» своё гражданское же возмущение пропускным режимом в наших судах, как тема сама собой поехала дальше.
Речь в статье шла о том, что, несмотря на весь пафос продекларированного в наших законах принципа гласности при отправлении правосудия, на входе в места обитания Фемиды у нас отбирают все технические средства, за исключением ручки и бумаги.
И я выразил не покидающее меня сомнение, что это связано с обеспечением безопасности. Это больше похоже на отчаянную борьбу Фемиды с распространением информации о её поведении. Что, как мне кажется, совсем не стыкуется с принципом той самой гласности.
Компьютер под запретом
Так вот оказалось, что проблема значительно глубже и связана не только с судами. На прошедшем в минувшую субботу круглом столе «Конституционная реформа - основа построения современной и эффективной системы государственного управления» адвокат Алматинской городской коллегии адвокатов Александр РОЗЕНЦВАЙГ снова поднял эту тему.
Он резонно заметил, что адвокату для эффективной защиты своего подзащитного просто жизненно необходим, например, компьютер. Потому что дела бывают по нескольку сотен томов и невозможно всё помнить наизусть или носить их все с собой. А современные информационные технологии позволяют всё иметь в электронном виде и пользоваться в любой момент судебного процесса.
В качестве альтернативы компьютеру я представил себе грузовые тележки с копиями томов уголовных дел, которые катят адвокаты-грузчики по коридорам дворцов правосудия. Вспомнил об отсутствии грузовых лифтов в судах или пандусов для перемещения тележек с этажа на этаж. И понял, что качество квалифицированной юридической помощи нынче сильно страдает. Конечно, можно вернуться в средние века, когда таких технических устройств вообще не было. А ещё лучше - в доисторические времена, когда и писать, и читать не умели. Но почему-то нет у меня доверия к тому правосудию, да и, как ни крути, XXI век на дворе.
А флешки «под колпаком»
Так вот, выразил г-н Розенцвайг от имени адвокатского сообщества своё возмущение, я его поддержал, и тут присутствовавшие на круглом столе представители госорганов и депутаты парламента обиженно заявили, что это касается вообще всех и во всех государственных органах. Когда идёшь в другой, не свой, госорган, так отбирают даже флешки, сказал кто-то из них.
Нет, я, конечно, иногда подозревал, что все флешки выполнены из пластида (у них и корпус из пластмассы) и как только их куда-нибудь вставляешь, они сразу взрываются. Но то, что мои подозрения разделяют в госаппарате….
Дальше кто-то сказал, что и по телефону можно инициировать какой-нибудь взрыв. У меня сразу возникли вопросы, которые я, правда, по причине нехватки времени не задал. Например, можно ли инициировать взрыв снаружи, так сказать, не внося телефон в здание? И то, чего инициируют, кто и как пронёс? И если некто уже ухитрился пронести взрывчатку в наш госорган, то почему не поставить таймер, а вместо этого инициировать взрыв звонком по телефону, который террорист решил пронести в здание, которое собрался взорвать, видимо, вместе с собой?
Как правозащитник я, естественно, противник всяческого насилия, считаю человеческую жизнь высшей ценностью и не признаю никаких оправданий и обоснований терроризма.
Я также серьёзно обеспокоен нарастанием террористических угроз и отсутствием пока адекватного ответа на них. Но в то же время я – сторонник здравого смысла и соответствия средств, которые используются, цели, которую предполагается достичь. Как с точки зрения эффективности, так и с точки зрения общественного восприятия.
Каждая жизнь ценна, но у некоторых ценнее
После нападения в прошлом году на управление полиции в Алматы здания правоохранительных органов стали окружаться мощными заборами. Нет никаких сомнений, что безопасность полицейских и их начальства очень важна. Если не будет их, кто станет нас защищать? Но моя-то жизнь, во всяком случае для меня и моей семьи, не менее ценна. А у моего дома, в котором живу, и офиса, в котором работаю, нет такого забора.
Кстати, эта тенденция касается не только нашей страны. Везде: в США или Германии, в Турции или Южной Корее - здания госорганов стали укрепляться заборами и всякими там поднимающимися из асфальта заслонами, вкопанными в землю столбами и другими защитными приспособлениями, включая металлические конструкции, похожие на «ежи» времён Второй мировой войны. Никак ждут танковый прорыв.
То есть руководство на деньги налогоплательщиков укрепляет свою безопасность. Я – за то, чтобы важные для страны депутаты парламента, сотрудники министерств и ведомств находились в безопасности от террористов, но как-то обидно за остальное население, у которого всего этого нет. Как-то не очень справедливо получается. Чья-то жизнь оказывается более ценной по сравнению с другими. Правда, только на время рабочего дня. Потом почти все чиновники оказываются вместе со всеми в весьма относительной безопасности. Тогда зачем всё это масштабное металлическое «великолепие» вокруг зданий госорганов?
Вопрос обеспечения безопасности стоит остро, но для всех, и хотелось бы, чтобы в этом вопросе власть была поближе к народу и руководствовалась критериями разумности.
Две версии повышенной секретности
Но вернусь к чёрным дырам. Понятно же, что борьба с компьютерами, телефонами, флешками - это не обеспечение физической безопасности. Это борьба с информацией, точнее - с её распространением.
У меня есть две версии, и каждый может выбрать ту, которая больше нравится.
Первая связана с защитой госсекретов. У нас, видимо, так хранятся госсекреты, что каждый, кто входит с телефоном, компьютером или флешкой в госорган, может легко их сфотографировать или скачать. Причём, видимо, все сотрудники одного госоргана имеют доступ только к его госсекретам, а для защиты гостайн другого органа у них отбирают все техсредства связи и сбора информации. То есть уровень доверия к госслужащим, прошедшим специальные проверки, где-то на уровне плинтуса или даже ниже. И вот это-то и сподвигло отбирать все технические средства у всех.
В 70-80-х годах я работал в Институте горного дела Академии наук КазССР, где тоже были госсекреты в виде различных геологических карт и сведений о запасах полезных ископаемых в недрах Казахстана. Хранились они в спецотделе, пользоваться ими можно было только при наличии соответствующего допуска, который у меня был. И на этом всё. Ни у кого ничего не отбирали ни на входе, ни на выходе. Как-то без этого обходились без ущерба для государственной безопасности.
Так что версия насчёт госсекретов представляется мне, как человеку, когда-то работавшему с госсекретами, весьма слабой.
Версия номер два - криминальная. Отбирают в рамках обеспечения, извините за крамольную мысль, условий для коррупции и незаконных действий. То есть без телефона, компьютера и флешки есть более или менее надёжные гарантии, что не запишут что-нибудь или не сфотографируют.
А это прямо указывает на незаконные действия и коррупцию в эшелонах власти. Версия, прямо скажем, ставящая под сомнение законность и честность деятельности наших госорганов. Значит, есть что скрывать!
А технические средства не позволяют этого делать: всегда есть вероятность, что нечто неприглядное запишут или сфотографируют. То есть всегда есть что-то незаконное, и не хотелось бы, чтобы оно стало достоянием общественности. Поэтому и отбирают любые средства получения прямых или косвенных доказательств этого. И это поветрие, когда блокируют прозрачность деятельность госаппарата, спустилось до самых нижних этажей управленческой пирамиды.
Иначе говоря, транспарентность стала заканчиваться у пропускного турникета на входе в госорган. И пока что госорганы, кроме тех информационных лучей, которые сами испускают, всё больше напоминают чёрные дыры на небосклоне государственной власти.
Фото: Today.kz.
