Вся проблема в том, что у Астаны практически нет никаких серьезных рычагов влияния на внутрирегиональные проблемы. Казахстан, в основном, воспринимают как «кошелек на ножках».
Глава государства одобрил концепцию внешней политики Республики Казахстан на 2014 – 2020 годы. Формально, ничего нового. Акцент снова сделан на традиционную многовекторность, демонстрирующую гибкость позвоночника. В пункте «Страновые и региональные приоритеты» все тот же набор геополитических партнеров: Россия, США, Китай, ЕС, Турция, Иран и т.д. Но в глаза бросается то, что прежняя проевразийская эйфория стала проходить и Астана в самом начале доктрины на первое место поставила вопрос о «…политически стабильном, экономически устойчивом и безопасном развитии Центральной Азии».
В свое время возникало ощущение, что руководство Казахстана всеми силами пыталось позиционировать республику как евразийское государства, в том числе для того, чтобы перестать ассоциировать страну с Центральной Азии (ЦА), где в свое время провалились все попытки Астаны инициировать процесс региональной кооперации. Но жесткие реалии говорят о том, что мы часть этого неспокойного региона и большое количество нерешенных региональных проблем, прямо или косвенно, могут нанести удар по нашей национальной безопасности. Далеко за примером ходить не надо. Недавние заявления президента Узбекистана Ислама Каримова по поводу возможных военных действий в регионе из-за столкновений интересов в водной политике соседних государств, в очередной раз говорят о наличии потенциальных взрывоопасных зон в регионе, которые, прямо или косвенно, заденут Казахстан уже в среднесрочной перспективе. И таких мин замедленного действия в ЦА немало. Взять хотя бы неутихающие пограничные конфликты.
Но вся проблема в том, что у Астаны практически нет никаких серьезных рычагов влияния на внутрирегиональные проблемы. Казахстан, в основном, воспринимают как «кошелек на ножках». Тот же Таджикистан или Кыргызстан готовы сотрудничать с Казахстаном, но никто в регионе не хочет иметь нового «старшего брата». К тому же возникает ощущение, что Ташкент, перессорившись с Душанбе и Бишкеком, пытается теперь втянуть в эти дрязги и Астану, которая больше предпочитает играть роль модератора. По крайней мере, в концепции внешней политики Казахстан снова вернулся к теме развития «…внутрирегиональной интеграции в Центральной Азии в целях снижения конфликтогенного потенциала, решения социально-экономических проблем, развязки узла водно-энергетических и иных противоречий». Хотя конкретных механизмов достижения этой цели пока не видно, тем более что Узбекистан вообще против любых форм региональной кооперации, если она идет не по правилам Ташкента.
Что касается евразийской экономической интеграции, то в принятой концепции тональность явно сменилась. Конфетно-букетный период закончился. Наверное, сказалась первая серьезная критика деятельности Таможенного союза со стороны президента Казахстана, которая прозвучала в октябре прошлого года на заседании Высшего Евразийского экономического совета в Минске. В частности, тогда Н.Назарбаев заявил о том, что деятельность Евразийской экономической комиссии слишком политизирована. Кроме этого, сохраняются серьезные трудности для доступа казахстанской продукции на рынки России и Белоруссии, которые используют нетарифные и технические барьеры, завышенные санитарные и фитосанитарные нормы, меры по сертификации, лицензированию и квотированию. В результате, в концепции внешней политики вполне четко было заявлено о незыблемости политического суверенитета, равном представительстве сторон во всех органах интеграции, экономической обоснованности принимаемых решений, поэтапности, прагматизме и взаимной выгодности.
Другой вопрос, смогут ли отстоять все эти требования во время подписания договора о создании Евразийского экономического союза, особенно после того, как наши чиновники уже признали слабую подготовку казахстанских переговорщиков во время подписания договора о формировании Таможенного союза?
