2016-й стал годом смены контроля в крупнейшем банке Казахстана - «Казкоммерцбанке» (ККБ), пишет КазТАГ. Крупный акционер банка Кенес Ракишев начинает скупать акции банка в попытке довести свою долю до 100%.
Тем временем ситуация в экономике Казахстана и, в частности, в банковском секторе далека от идеальной.
В каких условиях происходит смена менеджмента в ККБ, что стоит за выкупом акций и какие стратегические опции доступны для банка? Давайте подумаем вместе, предлагает КазТАГ.
Банковский рынок Казахстана, еще не оправившись от ударов 2008-2009 годов, опять испытал двойной удар от сомнительной девальвации февраля 2014-го и бесконтрольного падения нацвалюты во второй половине 2015 года. Первым ударом от падения тенге стало резкое удорожание внешних займов, а вторым - снижение платежеспособности клиентов банков. А банки – показатель реального положения дел во всей экономике.
Нестабильный курс тенге не позволяет ни банкам, ни их клиентам составлять долгосрочные планы. При этом корпоративным клиентам банков недоступны эффективные инструменты хеджирования валютных рисков.
Государство же остается единственным источником ликвидности для рынка. Поэтому в краткосрочной перспективе мы увидим сокращающуюся прибыль и активную борьбу банков за государственные деньги.
Как мы видим, новый акционер и новый менеджмент пришли в сложное время.
На фоне такой ситуации главный акционер ККБ решил начать скупку акций. За этим может стоять ряд намерений.
1. Воспользоваться недооцененностью банка и увеличить контроль над Казкомом.
Полный контроль означает свободу действий в трудные времена. Бизнес-модели устаревают, значит, надо их менять. И чем больше акций будет принадлежать К. Ракишеву, тем больше будет его мандат на изменения: не надо согласовывать с другими акционерами и инвесторами.
Кроме того, ККБ был одним из редких банков, где значительная доля принадлежала менеджерам. Доля была достаточной, чтобы менеджеры были заинтересованы в улучшении стандартных параметров любой ценой с целью увеличения своих бонусов. Поэтому, выкупая долю у менеджмента, К. Ракишев хочет их сделать менее бонусозависимыми.
2. Улучшить показатели банка с помощью финансового инжиниринга.
Кроме того, в классике выкуп акций фирмой свидетельствует об избытке у нее наличных средств. Однако с ликвидностью у Казкоммерцбанка не все хорошо. Впрочем, как и у большинства банков, правительства и всей страны. Возникает вопрос – откуда К. Ракишев будет привлекать средства и по какой ставке?
3. Вызвать доверие инвесторов. Обычно активная скупка акций компании может создать впечатление у рынка, что менеджмент компании уверен в недооцененности ценных бумаг банка. А доверие у определенного круга инвесторов может вызвать факт, что К. Ракишев также является зятем одной из крупных политических фигур Казахстана и может надеяться на поддержку государства. Это ведет к четвертой причине выкупа акций.
4. Продажа крупного пакета стратегическому инвестору или привлечение прямого займа. Таковым может быть государство. Сегодня Казкоммерцбанк не может надеяться на такую же поддержку, как БТА банк в 2009-2012 годах, однако ситуация у ККБ не такая сложная. Кроме того, если в БТА банке была регулярная смена менеджмента и заведение уголовных дел на старых сотрудников, то в Казкоммерцбанке, надеюсь, такого не предвидится, так как любые громкие расследования всегда бьют по имиджу не только банка, но и в целом по банковской системе страны.
И все же возникает вопрос доверия новому акционеру. Будет ли рынок доверять банку, 100% которого принадлежат одному человеку, не банкиру, а венчурному капиталисту? Именно поэтому он, вероятно, берет на вооружение тактику прямого обращения к рынку 18 мая, чтобы развеять сомнения и четко показать стратегический путь банка на ближайшее время. Своего рода презентация нового iPhone.
С какими показателями К. Ракишев выкупает банк (отчетность 700-Н на 1 апреля 2016)? Активы – 5,1 трлн тенге (+73% за год), из которых 3,68 трлн тенге – требования к клиентам (кредиты и другие долги клиентов перед банком). Требования к клиентам выросли на 89%. Из них 3,5 трлн тенге составляют долгосрочные займы, которые выросли на 98%. Зная о большом количестве корпоративных клиентов, можно сделать вывод, что не менее половины долгосрочных займов составили кредиты, выданные в долларах США.
Значительно, на 271%, увеличились вклады, размещенные в других банках, с 48,4 млрд до 179,6 млрд тенге. Это может говорить о том, что ККБ не видит достаточно надежных собственных клиентов и поэтому размещает избыток средств в других банках.
В свою очередь, обязательства ККБ составили 4,7 трлн тенге. Они выросли на 84%. Факт, что обязательства банка растут быстрее его активов, был бы тревожен, если бы нарушал рыночную тенденцию, однако такая ситуация есть и во многих других банках из-за активного перевода тенговых депозитов в доллары.
Из 4,7 трлн тенге обязательств 70% составили обязательства перед клиентами. За год этот показатель вырос на 96%, до Т3,28 трлн на 1 апреля 2016 года. Внутри этих обязательств самый впечатляющий рост показали долгосрочные вклады физических лиц – с 82,4 млрд тенге на 1 апреля 2015 года до 510,3 млрд тенге в этом году (+519%). Логично предположить, что немалая часть этого прироста – не только транш из Фонда проблемных кредитов, но и депозит самого К. Ракишева и его многочисленных товарищей. Если он озвучит это, то сможет послать хороший сигнал рынку: «Я верю в банк и вкладываю в него свои собственные средства».
Крупнейшей статьей доходов банка в I квартале 2016 года стало восстановление провизий по кредитам – 133 млрд тенге (34% от доходов, без учета дохода от переоценки). С одной стороны это означает, что банк создал большие запасы на случай неплатежей, однако клиенты приятно удивили банк. В то же время, восстановление доходов из провизий предыдущих периодов – излюбленная практика финансовых менеджеров.
На втором месте – доходы от кредитной деятельности банка: 105 млрд тенге (27% от общих доходов без учета переоценки валюты). В I квартале 2015 года эта доля была 29%, однако и ниже в абсолютном выражении – 62 млрд тенге. С 2013 года этот показатель падает с 40% до нынешних 27%. Это не только показатель падения качества клиентов, но и попытка банка диверсифицировать источники доходов.
Нераспределенная прибыль Казкома в I квартале 2016 года выросла в 2 раза с прошлого года - до 31,7 млрд с 14,7 млрд тенге.
В то же время следует учесть, что только в этом году Казкоммерцбанк должен погасить $440 млн внешних займов, что даже по нынешнему курсу в 330 тенге за $1 составляет 145,2 млрд тенге.
Поэтому у банка нет другого выбора, кроме как привлекать значительный заем. При рейтинге в «CCC» тяжело и дорого будет занимать на внешнем рынке, поэтому вероятнее всего ККБ будет привлекать деньги в Казахстане. В ЕНПФ денег мало, поэтому остается Национальный фонд.
Если за последующие 4 года банк должен выплатить $2 млрд, то при курсовом коридоре 300-400 тенге за $1 это составит Т600-800 млрд (ежегодные выплаты в 150-200 млрд тенге). Сумма крупная, но банк сможет закрыть эти долги. В крайнем случае просто реструктуризирует их, растянет еще на несколько лет без ущерба для клиентов и инвесторов.
С таким долгом очевидно, что ККБ придется работать на всех рынках и со всеми сегментами клиентов.
Традиционно сильный в корпоративном банкинге, Казком не оставит его и уже привлек хороших профессионалов в управление этим направлением. При этом, обладая широкой сетью банкоматов и филиалов, сильной IT-базой, ККБ продолжит работать и с розничными клиентами.
Однако на нынешнем рынке опасно оставаться прежним. Поэтому банк наверняка запустит новые схемы как на корпоративном, так и на розничном направлениях.
Нынешние проблемы банка частично возникли и от низкого качества менеджмента у корпоративных клиентов ККБ. Поэтому у банка могут возникнуть аффилированные промежуточные «клиенты»: фонды прямого инвестирования (private equity), которые смогут накапливать опыт по отраслям экономики, работать с несколькими субклиентами и активно руководить там бизнес-процессами для снижения рисков невозврата. Кроме того, новый менеджмент наверняка захочет провести ревизию всех клиентов, чтобы выбрать надежных и расти вместе с ними.
Однако казахстанский бизнес не скоро оправится от экономических потрясений, поэтому опираться только на бизнес-кредитование банк не сможет.
Стратегическим выбором для Казкома может стать активное развитие инвестиционного направления. Если правительство Казахстана всерьез намерено развивать рынок ценных бумаг, услуги инвестиционного банка для IPO на KASE потребуются значительному числу компаний.
Кроме того, в полулегальном поле рынка сейчас наращивают активность фирмы по управлению капиталом. Клиенты приносят им свои накопления, а эти фирмы вкладывают их в ценные бумаги на крупных мировых биржах.
Емкость этого рынка трудно оценить, но уже при нынешнем уровне ставок по валютным депозитам вкладывать становится выгоднее в квалифицированных управляющих. Другое дело, что ККБ придется нанимать квалифицированных портфельных управляющих с опытом работы и нести значительные затраты. Тем не менее, потенциальная польза от такой модели значительна.
Что касается сегмента МСБ и розницы, здесь банку придется нести первоначальные значительные затраты в части IT. Рынок не стоит на месте, появляются новые сферы бизнеса, поэтому скоринг (система оценки клиента, основанная на численных статистических методах) потребуется внедрять не только в потребительском кредитовании, но и в сегменте МСБ. Тем более, если банк хочет наращивать клиентскую базу.
Эти и многие другие нововведения наверняка банку предложат многочисленные консультанты. Например, всемирно известная McKinsey, к работе которой в ККБ возникают вопросы. Насколько известно, услуги консалтинга Казкоммерцбанку оказывает команда McKinsey из Москвы, которая стоит перед вызовом понимания специфики казахстанского рынка.
Помимо стратегии работы банка, есть и стратегия весьма специфическая, больше предназначенная для акционеров Казкоммерцбанка, нежели для топ-менеджеров. Есть смысл определить ее еще до выбора бизнес-стратегии. Можно условно обозначить эти стратегические направления как Запад, Восток и Ближний Восток.
Это означает продолжение нынешней бизнес-модели банка с применением классических нормативов портфельного управления, которые пострадали в результате кризиса 2008 года. Как раз тогда кредиты, связанные со строительством и недвижимостью, выросли до 50%+ от ссудного портфеля. Этот выбор означает продолжение прежней бизнес-модели.
Сложность этого направления в том, что ККБ работает на рынке Казахстана не один. Есть другие банки, сильные, ничем не уступающие, а часто превосходящие ККБ в отдельных сегментах рынка. Никто из них не уступит свою долю рынка без ожесточенной конкуренции. Конкуренция означает снижение прибыли, даже при высоких ценах на нефть и процветающей экономике страны. Ведь преимущества того или иного банка очевидны только специалисту, а клиенту главное - надежность депозитов и доступность кредитов. Банки и так держат маржу в районе 5-7%.
А снижение прибыли означает сложность погашения внешних и внутренних займов. Поэтому выбор в пользу классической, западной модели банка для ККБ означает серьезную работу над собой, над снижением затрат и даже сокращение персонала. При этом придется все равно работать над клиентоориентированностью.
Как бы ни странно прозвучало, это означает продажу части банка китайскому партнеру. Тут не должно быть излишней ксенофобии. Покупка китайской компанией доли в казахстанском банке не представляет угрозы национальной безопасности.
А вот китайцам выгодно было бы через ККБ зайти в корпоративный сектор Казахстана. Есть совсем небольшие китайские банки, у которых денег все равно больше, чем у любого казахстанского банка. Если розничное направление китайцам интереснее развивать у себя дома, то у нас для них скорее просматривается доступ к месторождениям. Напомню, что у Казкоммерцбанка есть крупные клиенты в казахстанском нефтегазовом секторе, а сам К. Ракишев – владелец компании Sat & Co, у которой крупные металлургические активы, включая заводы в Китае.
Хотя, говоря о рознице, достаточно вспомнить, что цены на жилье в Урумчи (СУАР) ниже, чем во многих казахстанских городах. Если китайские акционеры запустят программу ипотеки в 8-10%, у них весьма большие шансы забрать значительную долю рынка. Другое дело, что запустить такую дешевую ипотеку китайцы смогут, лишь заведя на казахстанский рынок китайские строительные компании, что чревато банкротством многих казахстанских фирм. Поэтому и у этого стратегического направления есть риски. Тем более, Национальный банк Казахстана просто может не дать разрешения китайской компании на покупку доли в ККБ.
Известно, что как К. Ракишев, так и многие его партнеры – глубоко верующие мусульмане. При этом сотрудники Исламского банка развития еще в 2014 году сетовали на то, что Национальный банк Казахстана не торопится давать лицензию на классический исламский банк в стране. Возможно, это и сдерживает инвесторов с Ближнего Востока, ведь в ряде мусульманских стран Ближнего Востока взимание процентов является тяжким грехом.
Если же будущий 100%-ный акционер ККБ К. Ракишев решит, что настало время запустить полноценный исламский банк в Казахстане, то тем самым он теоретически откроет банк для исламского финансирования, денег из арабских стран.
Плюс исламского финансирования – это будет прямой, непосредственный контроль, например, над корпоративными клиентами банка, практически сходный с фондом прямого инвестирования.
Теоретически - в исламском банкинге между банкиром и клиентом возникает связь ближе, чем у классических коммерческих банков.
Однако, сменив вектор в сторону Ближнего Востока, руководство ККБ должно будет подтвердить верность принципам исламского финансирования, отказаться от выдачи денег под проценты. Вопреки опасениям неспециалистов, данное обстоятельство не сильно скажется на линейке продуктов, потому что даже в теократических режимах банки процветают, оформляя фактические проценты через другие юридические схемы. Меняется только обертка деятельности, однако суть - приумножение денег вкладчиков и акционеров - остается.
Сильная сторона этой опции в том, что К. Ракишев и его товарищи смогут укрепить связи с такими богатыми государствами, как Саудовская Аравия и Катар.
В данном выборе есть скорее геополитические риски и соображения внутриполитического характера, однако они выходят за рамки данного обзора.
Итак, новый акционер и менеджмент Казкоммерцбанка стоят перед шагом в новый мир. Насколько дивным он будет – зависит от трудолюбия менеджмента и их умения претворять в жизнь видение, которое К. Ракишев озвучит рынку 18 мая. И еще больше будет зависеть от доверия акционера к своей команде и его готовности дать им свободу действий.
