Новая забава казахстанских силовиков – брать на абордаж мирные пассажирские самолеты – может недешево обойтись государственной казне (видео)
Лихая прокурорско-полицейская выходка, предпринятая 17 мая 2017 года в аэропорту Астаны, может влететь в копеечку госбюджету.
Борт авиакомпании Bek Air, собиравшийся совершать технический перелет в Алматы, брали чуть ли не штурмом два десятка местных полицейских, рьяно выполняя запрет дежурного транспортного прокурора на вылет.
На днях авиакомпания подала иск в Специализированный межрайонный суд столицы. С суммой нанесенного ущерба авиаторы пока что определяются, но уже обещают, что она будет немаленькой.
В штатном режиме
Напомним, в ночь на 18 мая произошла нештатная ситуация: у воздушного судна Fokker-100 с бортовым номером UP-F1009, выполнявшего рейс Алматы – Астана - Актобе, после вылета из столицы в пилотской кабине сработала световая индикация о том, что не убрана одна из стоек шасси. Убедившись, что шасси выпускается полностью, экипаж принял решение вернуться на аэродром вылета – в Астану. Посадка была произведена в штатном режиме – при выпущенных шасси, без пострадавших среди пассажиров и экипажа, а также без каких-либо повреждений воздушного судна.
Пассажиров потом отправили в Актобе запасным самолетом той же авиакомпании. А борт UP-F1009 осмотрела инженерно-техническая комиссия. Она пришла к выводу, что машина полностью исправна, все системы в норме, самолет пригоден для выполнения полетов. Однако для выяснения причин срабатывания индикации необходимо провести контрольную проверку с использованием специального технического оборудования в условиях сертифицированной базы техобслуживания Bek Air, которая находится в Алматы.
На все работы требовалось пару часов, поэтому авиакомпания попросила у начальника управления по расследованию авиационных происшествий Министерства по инвестициям и развитию (МИР) Нурлана АККУЛОВА разрешения на технический перелет без пассажиров на аэродром базирования. И тот разрешил, поскольку обследование воздушного судна, как уже говорилось, показало, что оно пригодно для выполнения полетов. Были получены и все прочие разрешения – отработан маршрут полета, выделен коридор и навигационное сопровождение.
К слову, регламент эксплуатации самолетов Fokker-100 позволяет ему совершать полеты вообще с неубранными шасси сроком до двух календарных суток, без какой-либо угрозы для безопасности как самого воздушного судна, так и находящихся в нем людей. То есть подобный перелет был возможен даже с полной загрузкой - с пассажирами и багажом на борту. А тут планировалось, что полетит лишь экипаж и представитель авиакомпании. К утру самолет бы уже встал в строй.
Потешный полк
Но тут вмешались прокуратура и полиция…
И это было то еще кино!
На то, чтобы в подробностях выяснить, как потешно все происходило той ночью с 17 на 18 мая, у нас ушла неделя.
Представьте себе такую картину: когда борт UP-F1009 готовился к вылету, уже, можно сказать, тронулся с места стоянки к взлетно-посадочной полосе столичного аэропорта, его блокировали автомашины с проблесковыми маячками и облепили со всех сторон полицейские, словно какого-то злостного нарушителя правил дорожного движения на дороге. Можно было бы даже подумать, что полиция предотвращает попытку угона самолета.
Когда экипаж опустил трап, чтобы выяснить, что случилось, полицейские ворвались в самолет и едва ли не силой попытались вытащить пилотов из кабины. Пытавшемуся остановить это безобразие представителю авиакомпании повредили руку – прищемили дверью пилотской кабины. В ходе словесной перепалки выяснилось, что полицейские действуют по распоряжению транспортной прокуратуры – якобы самолет опечатан, как какое-то место преступления!
Экипаж связался с авиадиспетчером - тот сообщил: только что им поступил запрет на вылет якобы по устному распоряжению дежурного авиационного прокурора Астаны Наримана ТОРАБЕКОВА и начальника отдела дознания линейного отдела внутренних дел столичного аэропорта капитана полиции КОЗЫБАКОВА Р. Н.
Как впоследствии выяснилось, между авиадиспетчером и прокурором Нариманом Торабековым состоялся следующий телефонный разговор (в Центре организации воздушного движения Астаны все переговоры пишутся, поэтому диалог приводим практически дословно, упуская лишь малозначительные моменты):
- Астана, Вышка, старший диспетчер Роман ПЕЛАГЕЙН.
- Приветствую! Дежурный прокурор Нариман Торабеков. Тут такой инцидент был, вы в курсе?
- По поводу Bek Air? Да, конечно.
- Теперь как дежурный прокурор я даю вам указание, чтоб не выпускали этот борт, до завтрашнего утра, пока оперативная группа не приедет и не осмотрит борт.
- Хорошо, только в таком случае будьте добры еще раз фамилию, чтоб я записал…
- Запишите. Дежурный прокурор авиационной транспортной прокуратуры города Астаны Торабеков Нариман.
- Все понял. И по чьему указанию мы его будем выпускать теперь? По вашему личному? Или кто-то еще?..
- Пока по указанию прокуратуры, кроме прокуратуры – никого. Даже если авиакомпания сейчас попросит…
- Так даже если ПДСА (производственно-диспетчерская служба аэропорта – Г. Б.), инспектор с инспекции позвонит – все равно не выпускаем?
- Да, завтра соберется следственно-оперативная группа, будет осматривать этот борт. Мне только что сам прокурор позвонил, авиационный транспортный. Мне указание дал, чтобы до завтрашнего утра вы не выпускали этот борт…
- Все поняли. Этот борт мы выпускаем, исключительно когда позвонит прокуратура. Несмотря ни на какие звонки.
- Да, да, да…
А теперь для наших неискушенных в авиационных вопросах читателей проясним ряд важных моментов.
Согласно казахстанскому законодательству, разрешение на вылет воздушного судна выдает только уполномоченный в сфере гражданской авиации орган – соответствующий комитет МИР. Там разрешение на вылет, как мы уже знаем, дали.
Прокуратура и следственные органы могут вступить в дело, только если то или иное авиационное событие относится к разряду авиационных происшествий или инцидентов. То есть если возникает угроза безопасности пассажиров, когда есть пострадавшие или погибшие, если воздушное судно получает повреждения. В описываемом нами случае ничего такого не было. Следовательно, и повода для вмешательства прокуратуры и полиции тоже не имелось.
Что касается оперативно-следственной группы, о которой говорил прокурор диспетчеру, то она на следующий день действительно прибыла. Члены группы походили несколько минут вокруг самолета и убрались восвояси. Оно и понятно: для того чтобы узнать, почему в кабине пилотов загорелась та или иная лампочка, надо по меньшей мере иметь авиационно-техническое образование. Очень сомнительно, что в прокуратуре и в полиции есть такие люди…
Следующий нюанс: любому экипажу любой авиакомпании вполне достаточно запрета на вылет со стороны диспетчерских служб аэропорта. Самолет не взлетит, если диспетчер отменит прежде выданное разрешение на вылет. И вовсе не обязательно устраивать шоу с участием полицейских на летном поле, врываться в самолет, выгонять из кабины пилотов. Чтобы отменить взлет, им достаточно услышать одну фразу в наушниках, что небо для них закрыто.
Судя по всему, ни авиационная прокуратура, ни сотрудники линейного отдела полиции столичного аэропорта о таких тонкостях не знали. Иначе бы в распоряжении журналистов не оказалось бы почти что клоунское видео, где офицер полиции виснет всем весом на трапе авиалайнера, не давая его убрать.
Кстати, есть фотографии, на которых видно, что от трапа полицейскому удалось оторвать несколько декоративных элементов. На безопасность полетов они, правда, не влияют. Но как лично вы отнесетесь к тому, если с вашей автомашины какой-нибудь уличный хулиган сорвет спойлеры?
Сколько стоит выеденное яйцо?
Когда кульминационный момент плодотворного взаимодействия органов прокуратуры и полиции по защите воздушного пространства Казахстана закончился, частная авиакомпания Bek Air и государственные авиационные власти долго обменивались телеграммами.
Утром 18 мая транспортная прокуратура в лице авиационного прокурора Астаны Адлета СЫЗДЫКОВА поспешила возложить всю вину за случившееся на начальника управления по расследованию авиапроисшествий Нурлана Аккулова, разрешившего самолету технический перелет из Астаны в Алматы. В прокуратуре заявили, что он не имел права это делать единолично, а только собрав комиссию.
То, что такая комиссия была собрана (в нее вошли инженеры авиакомпании Bek Air, то есть единственные в республике люди, которые имеют право квалифицированно оценивать техническое состояние самолетов Fokker-100, о чем у них есть сертификаты от компании-производителя), прокуроры почему-то во внимание брать не стали. Хотя признали, что решение о перемещении воздушного судна должен принимать уполномоченный орган - Комитет гражданской авиации МИР РК.
В результате из Астаны в Алматы борт UP-F1009 вылетел только после обеда 18 мая. На его техническое обслуживание по прилету в Алматы ушло около часа. Оказалось, лампочки индикатора стойки шасси загорались из-за того, что просто разрегулировался концевой выключатель, который гасит лампочку в кабине пилотов. Там система примерно такая же, как в дверях автомобиля – любой водитель знает: если дверь плотно захлопнута, а лампочка на панели приборов горит – значит, выключатель заело. В общем, когда разобрались в чем дело, воздушное судно было сразу же допущено к полетам.
Получается, что ночной конфликт не стоил выеденного яйца.
Хотя почему же не стоил? Очень даже стоил!
Авиакомпания Bek Air сейчас подсчитывает понесенные убытки. Стоянка самолета в аэропорту Астаны стоит 10 тысяч долларов в час. Помноженные на 15 часов вынужденного простоя, они превращаются в 150 тысяч долларов.
Плюс из-за инцидента с прокуратурой и полицией произошли значительные задержки - почти на сутки - плановых вылетов нескольких рейсов. Пострадали пассажиры. Авиакомпании пришлось разбираться и договариваться с недовольными клиентами. Опять же в какой-то степени пострадал имидж авиакомпании.
Очевидно, что все это выльется в кругленькую сумму, по сравнению с которой даже стоимость оторванных разбушевавшимся полицейским декоративных элементов трапа покажется сущей мелочью…
Ну а платить по счетам придется государственным структурам, сотрудники которых на ровном месте устроили всю эту катавасию.
Хотя, с другой стороны, тут как суд решит.
