Со стороны госорганов присутствует обвинительный подход к налогоплательщикам, будто они обязательно всегда хотят что-то скрыть
В предвыборную пору всегда неизбежно возникает тема реформирования налогового законодательства, и наши предстоящие выборы никак не исключение. Мотивов для этого немало: это не только стремление получить голоса предпринимательского сообщества, которому в кое то веки предоставляется шанс вынуть "шиш" из кармана в заочном общении с властью, но и очень непростая ситуация в экономике. В каких изменениях и почему нуждается действующий Налоговый кодекс и налоговые практики? Об этом Ратель беседует с известным казахстанским экспертом по налоговому праву Натальей ЯНЦЕН.
- Наталья, история реформирования налоговой системы у нас ведь длинная-длинная, уже можно спецкурс для студентов профильных вузов писать именно об этом. Почему так? Сложно создать эффективное законодательство и какое-то время его не трогать?
- Начнем с того, что до 2002 года Налогового кодекса, как такового, в стране не было, были отдельные законы, регламентирующие каждый отдельный налог. Потом появился кодекс, который объединил их все, и включил в себя администрирование. Самый важный и позитивный опыт того времени: была настоящая работа, и все, кто хотел в ней принять участие, могли беспрепятственно это делать. Кодекс разрабатывался очень тщательно, учитывались мнения экспертов, бизнес-ассоциаций, была свободная возможность обсуждать вопросы с представителями комитета государственных доходов, с депутатами. Эксперты буквально ходили из одного кабинета в другой, потом возвращались в первый, вместе с чиновником из другого отдела, вместе садились, работали над формулировками…
- Здесь можно усмотреть открытое лоббирование…
- Открытое – оно и есть открытое, когда все прозрачно и понятно, если есть какие-то неясные моменты, это потом можно отсекать на уровне рассмотрения в парламенте. А где в мире какой-то закон принимается без лоббирования? Важен не сам факт его наличия, а его характер.
Но потом Кодекс начали буквально "латать", пошли всякие внесения изменений, и с тех пор это стало традицией. В 2008 приняли новый, который, по сути, был переписанным прежним, со всеми залатанными новациями. И вот, с 2018 года, появился третий. А в промежутках между появлениями новых кодексов продолжалось внесение изменения в действующие, и чем дальше, тем больше. Были года, когда такое случалось по десять раз, и кодексы становились все хуже и хуже в части определенности норм и соблюдения паритета интересов налогоплательщика и государства в пользу последнего.
Изменения нередко сформулированы непонятно, требуют разъяснений от государственных органов, что же имелось в виду при принятии той или иной нормы, и как это будет трактоваться органами государственных доходов. Кодекс стал буквально, как винегрет - накромсанным из массы добавлений, изменений, поправок. Работать с таким невероятно сложно, там многократно нарушен принцип определенности. В итоге бухгалтеры боятся ошибиться, что-то сделать не так, хотят, чтобы каждое действие было четко прописано в Кодексе, но невозможно каждую конкретную ситуацию зафиксировать в законе.
- Как это отражается на практике при начислении налогов?
- От бухгалтеров массово посыпались обращения к налоговикам с просьбой о разъяснениях. Местные налоговые органы зачастую перестают работать с налогоплательщиками в этом смысле, потому что сами не могут дать разъяснения и ждут указаний, внутренних писем от Комитета Государственных Доходов (КГД). А это не дело, из текста должно быть четко понятно, кто платит, за что, сколько.
Очень много неопределенности по разным статьям. Это одна из основных проблем Налогового кодекса.
- Можете привести пример конкретных проблем, которые возникают у бизнеса из-за этого?
- Например, изменения этого года в части признания электронных актов выполненных работ, выписанных в государственной системе ИС ЭСФ первичными документами. Казалось бы, простейшая норма, но написана так, что непонятно, а что будет с теми актами выполненных работ, которые были выписаны через другие системы электронного документооборота? Они будут признаваться первичными документами в целях налогообложения или нет? И в разъяснениях прозвучало, что да, будут, и эта норма была издана, потому что акты из системы ИС ЭСФ по форме и содержанию отличаются от утвержденных министерством. Но вот как бухгалтеру без разъяснений КГД догадаться об этом? А что если через время забудется, для чего норма принималась, и начнут ее трактовать буквально, получится, что остальные акты – как бы не признаются Налоговым кодексом, и возникнет спорная ситуация.
Все это создает крайне нервозную обстановку, бухгалтеры уже не знают, как все новые изменения читать, как трактовать. Как успевать это все воспринять, изучить, чтобы работать правильно? В итоге, конечно, это мешает развиваться бизнесу.
- А вездесущая цифровизация, которая давно вошла и в эту сферу, не компенсирует эти неопределенности?
- Так как она, порой, у нас реализуется, - нет, здесь тоже не все так просто. Есть нормы налогового права, которые в Кодексе прописаны определенным образом, а программы под них настроены иначе. И когда спрашиваешь у налоговых органов, как так, ведь в Кодексе прописана процедура, они в ответ – ну извините, у нас программа делает вот так! Получается, что техзадания, которые даются программистам, не соответствуют Кодексу. Например, снятие с учета по НДС. Согласно Кодексу, это целая процедура, а по факту ты просто в электронном виде заполняешь ликвидационную отчетность, без заявления, предусмотренного Кодексом, и тебя моментально снимают с учета по НДС.
- Хорошо же, никакой бюрократии, хождений по кабинетам!
- А контроль над правомерностью снятия с учета? Как без него можно быть уверенным, что не возникнут проблемы потом? И если человек ошибочно отправил ликвидационный отчет – то отменить уже нельзя, так как ликвидация произведена, и процедура добровольной отмены как со стороны КГД, так и со стороны налогоплательщика не предусмотрена.
- Итак, если реформировать Налоговый кодекс, то новый его вариант, прежде всего, должен быть защищен от бесконечных изменений и дополнений. Что затем?
- Второе, тесно увязанное с первым – он должен быть сформулирован совершенно четко и определенно. Это не значит, что он должен быть простым. Это важный юридический документ, написанный профессиональным языком. Но Кодекс должен быть понятным, по крайней мере, специалистам, и разработанным по канонам, существующим в налоговом праве. Не должно быть того, что есть, когда выходит новая норма, и в налоговый комитет течет очередной поток писем с просьбой о разъяснении.
- А что вы можете сказать по налоговым ставкам? Их нужно как-то менять?
- Сейчас в Кодексе огромное количество различных налоговых режимов. Это упрощенная декларация, режим фиксированного вычета, патент, розничный налог, режим мобильного приложения, электронной торговли, режимы для специальных экономических зон, некоммерческих организаций, организаций, осуществляющих деятельность в социальной сфере. По инвестиционным проектам действуют несколько режимов. Недавно появился пилотный проект по взиманию налогов с фрилансеров, оказывающих услуги через сайты. И в каждом режиме есть свои, специфические, требования и ограничения к применению. Повторюсь – это в условиях постоянных изменений норм Кодекса. Все это запутывает предпринимателей, они не могут сориентироваться, какой режим для них оптимален. А бухгалтер – каким объемом информации должен владеть, чтобы работать в таких условиях? Это задача даже не для бухгалтеров, а для налоговых консультантов. И даже тем приходится постоянно себя перепроверять, бесконечно обучаться новому и практиковаться.
Не нужен этот миллион режимов, если есть необходимость дать какому-то сегменту бизнеса льготу, это можно делать в рамках существующих режимов, расширяя сферу их применения.
- Если дойдет дело до системной работы по изменению налогового законодательства, есть профессиональное сообщество экспертов, кто мог бы квалифицированно в этом принять участие?
- Конечно, в Казахстане есть очень профессиональные налоговые юристы, налоговые консультанты. Но вопрос в том, насколько плотно они смогут участвовать в такой масштабной работе? Это ведь делается на общественных началах, а всем надо семьи кормить. Когда разрабатывался первый Налоговый кодекс, в 2001-2002 годах, различные ассоциации предпринимателей Казахстана финансировали такую работу экспертов. И они представляли не только общие для бизнеса вопросы, но и по разным направлениям бизнеса, имеющим свою специфику. Кто сейчас захочет и сможет это делать? Ведь работа нужна серьезная, не декларативно-косметическая. По мере возможности и сейчас экспертное сообщество принимает участие и пытается воздействовать на реформирование налогового законодательства. Вот рабочая группа по разработке нового Кодекса, которая создана при министерстве экономики, разработала таблицу, которую разослала в разные ассоциации, в том числе в Казахстанскую ассоциацию налоговых консультантов, чьим членом я являюсь. В ней предлагается внести те или иные изменения и поправки к действующим нормам Кодекса. Но это же опять его латание, а не принципиальное реформирование.
Говоря про нынешнюю ситуацию, особо надо сказать про администрирование налоговых отношений. Это очень больной вопрос. Со стороны госорганов присутствует обвинительный подход к налогоплательщикам, будто они обязательно всегда хотят что-то скрыть, и их надо "вывести на чистую воду". В общем, презумпция виновности. При этом у налоговых органов сегодня в руках огромные рычаги давления.
- Например? Ведь у нас вводятся время от времени и действуют моратории на налоговые проверки.
- Например, камеральный контроль. Это, фактически, минипроверка. И декларирование того, что проверок нет, это профанация. Например, компания получает уведомление о проведении камерального контроля, потому что налоговые органы усматривают правонарушение с высокой степенью риска, сомневаются, что по выписанной ЭСФ компания смогла фактически продать товар/оказать услугу. В таком случаи налогоплательщику придется раскрыть всю информацию и предоставить документы не только по этой сделке, но в целом подтвердить, что была возможность осуществить реализацию имеющимися ресурсами, это зачастую огромный объем документов.
А у него могут требовать предоставлять все новые и новые документы. Потому многие налогоплательщики боятся отстаивать свои позиции, а кто-то, не вникая, оплачивает доначисления, которые им предписали, только чтобы не закрывали банковские счета.
Вот еще пример, в котором слились многие вопросы, о которых я говорю. С 1 января этого года введен ряд новаций. Например, если пришло уведомление по камеральному контролю, считается что налогоплательщик его исполнил, если он, будучи не согласным с указанными правонарушениями, все же в установленный срок на уведомление ответил, приложив пояснения и подтверждающие документы. А если согласен, то просто пересдал отчетность, что приводит к доначислению налогов. То есть, повторюсь и подчеркну: уведомление со стороны налогоплательщика считается исполненным, если он либо выполнил то, что в нем написано, либо нет, но дал в срок пояснения. Но! Одновременно в законодательстве существует другая норма: для налоговых органов уведомление считается неисполненным, если налогоплательщик не выполнил его предписания. Без вариантов. Та самая презумпция виновности. И это в одной статье. И что делать налогоплательщику? Идти в суд?
Я все жду практику, как это будет реализовываться. По-хорошему должна быть процедура, которая бы обязывала налоговые органы изучить все пояснения налогоплательщика, и если правонарушение не подтверждается, признавать отдельным документом отсутствие нарушений в уведомлении. Однако такой процедуры не предусмотрено Кодексом.
При всем этом, уведомлений сейчас бизнес получает столько, что порой бухгалтеров не хватает на их отработку даже в крупных компаниях, у которых много разных операций, различные налоги. И это не обязательно говорит о том, что у них много нарушений, просто разные налоги считаются по-разному.
Например, приходит уведомление, что оборот по НДС у компании такой, а доходы по КПН другие, больше или меньше. И надо доплатить налоги. И плательщик должен объяснять, что в доходы у него включена курсовая разница, а оборот по НДС по ней, согласно Налоговому кодексу, не возникает, и естественно, оборот по НДС меньше. Это один из сотен примеров отличий. И бизнесмен должен это каждый раз доказывать, по каждому уведомлению. А "рулят" сейчас всем процессом программные алгоритмы системы управления рисками, которые настроены на типовые ситуации, просчитывать все нюансы отдельно они не могут. В этом ужасе сейчас живут бухгалтеры.
- Но как быть? Ведь государству жизненно необходимо гарантированное поступление налогов. Может быть, логика той налоговой практики, что есть сегодня, такова: "допустишь слабину, и вообще не будут платить!"
- Я не сомневаюсь, что абсолютное большинство предпринимательского сообщества не намерено прятаться от налогов, сегодня все прекрасно понимают, что такое рынок, что все в итоге зависят от потребительского спроса и успешности наполнения бюджета. Речь не о том, чтобы создать институциональные возможности для каких-то "вольностей" для бизнеса, да это и невозможно при нынешнем уровне налоговых органов. Речь о том, чтобы избавить бизнес от давления, о котором я говорю, когда нормальный налогоплательщик вынужден постоянно доказывать, что он не виноват. Он не должен, например, отвечать за своих недобросовестных контрагентов. Предприниматель не может проверять всех своих поставщиков. Это и неправильно, и во многих случаях невозможно, когда контрагентов много. Например, в период ковида компании строили госпитали. Стройка шла экстренно, в режиме "24 на 7", проверять у подрядчиков документы, наличие у них официальных сотрудников и т.д. в тех условиях было невозможно, и вот теперь регистрация отдельных субподрядных контрагентов признана недействительной и по уведомлению необходимо убрать расходы из вычетов и НДС из зачета. И доначисления ей, добросовестной компании, выставлены аховые, хотя фактически объекты построены.
- Это, наверное, не самый типичный пример, как и те условия, в которых компания делала тот проект.
- Подобных историй много, хоть и с менее драматическим "антуражем", но для предпринимателей они очень тяжелы.
Подводя итог: будущее налоговое законодательство и администрирование должны быть понятными, стабильными, последовательными и лишенными обвинительного уклона в отношении предпринимателей.
