Почему трагедия Экибастуза будет повторяться раз за разом
Мой друг Владимир ЧИРКОВ сегодня работает советником отдела контроля и стратегического планирования Евразийской экономической комиссии (ЕЭК). А в девяностых годах прошлого века на моих глазах он спас несколько городов Казахстана от коммунальных катастроф. Это был Жезказган – в домах замерзала вода, а власти самолетами завозили масляные радиаторы и раздавали горожанам прямо на улицах. Была Караганда, где в домах не было газа и тепла, а по улицам текла вода из прорванных труб. Был Шахтинск с тем же набором проблем, Приозерск, в котором списывались сотни миллионов тенге на поддержку коммунальных служб. Все, что мы сейчас видим в Экибастузе, уже случалось в Казахстане. Но тогда Чиркову удалось без глобальных вливаний изменить ситуацию в Карагандинской области и заставить коммунальную сферу работать без перебоев. До сих пор я не понимаю, как он это сделал.
- Владимир Николаевич, скажите, пожалуйста, сильно ли отличается ситуация девяностых годов прошлого века и двадцатых этого века в Казахстане или все то же самое?
- Ситуация ровно такая же. От аварий и в девяностых люди страдали, и сейчас мерзнут. Проблемы остались те же самые. То есть проблема – это коммунальная авария, а вот причины – это как матрешка. На первый взгляд, это изношенность сетей, нехватка средств. А копнуть дальше, причины изношенности этих сетей – это коррупция, банальное воровство и т.д. Систематически это будет повторяться, если не решить основные вопросы. Есть два решения: залить деньгами, если они есть, конечно, поменять котлы, трубы, батареи в жилых домах, завезти обогреватели, как это делают волонтеры в Экибастузе. Правда, их чуть не затоптали там… Но надо помнить, что государство все время будет спасать чужую собственность – ТЭЦ, внутриквартальные и магистральные сети, чинить батареи в жилых домах, то есть имущество частников, и делать это за счет государственных средств.
И есть другой путь – он более сложный. Нужно изменить отношение людей самой системе. Это повышение их активности, именно политической активности. И начинать это надо буквально со своей квартиры, со своего жилого дома, отношения к нему. И если поменять это, то такие аварии массово повторяться не будут.
- Это же коммунальные истории, всегда такие тяжелые и нудные. Люди начинают беспокоиться только в тот момент, когда в квартире становится холодно. Всем же хочется, чтобы все было хорошо, и при этом все это было дешево, и чтобы вообще об этом не думать. Чтобы было тепло, освещение было, чтобы трансформаторы не взрывались. На мой взгляд, отношение - это штука эфемерная. Кто-то хорошо относится, кто-то плохо. И вообще – как надо относиться? Все же это должно регулироваться. Что государство должно делать? Что надо поменять в законодательстве?
- Просто мы боимся говорить о настоящей проблеме. Вы говорите, что отношение людей – штука эфемерная, что надо менять законодательство. А я вам скажу, что законодательство никогда не будет работать, если отношение людей остается прежним. Если 70 лет советской власти и 30 лет постсоветской власти все за людей решалось, а им оставалось только возмущаться на кухне, естественно, ничего и не изменится. 100 лет выбивали из людей право говорить то, что думают и самостоятельно принимать решения, даже если они касаются лично каждого.
- Тогда что должно измениться?
- Надо, чтобы люди были хозяевами своего дома, своего города, своей страны. Надо начинать со своей квартиры, со своего дома. А для этого надо потрудиться, встать с дивана, пойти на то же собрание и обговорить, что мы будем в этом году делать в своем доме – трубы, фасады, крышу или еще что-то. Жизненно важно, чтобы люди решали за себя сами. Вот это и значит поменять сознание. Какой смысл в законодательстве, если закон не исполняется? То есть закон вторичен. При этом изменять отношения в обществе никто не хочет.
Этого не хотят ни акимы, потому что им комфортнее, когда они все решают, а народ молчит. Но люди молчат до поры до времени. И когда случается авария или происходит резкий скачок цен, народ начинает возмущаться, а на фоне протеста ультраправые, ультралевые, еще какие-то устраивают беспорядки. Мы уже видели, чем это закончилось в начале этого года.
Но я знаю, как нужно делать, и я это делал. В Шахтинске, куда меня назначили акимом города, люди регулярно собирались у акимата. Утром я к восьми приезжаю на работу, а там уже полная площадь людей. Вы знаете, тогда там не было лишних денег, работы. А тем, кто работал, иногда и вообще зарплату не платили. А тут еще коммунальные аварии – народ был ожесточен. Чтобы вот это всё не выплеснулось в какие-то волнения, надо было принимать меры. Я вынужден был это делать.
- И как вы с этим справились?
- Я разбил город на сектора, потом в каждом секторе сделал график проведения собраний КСК и сам ходил на каждое собрание. Естественно, люди не хотели выходить на собрания. Они привыкли возмущаться, сидя на диване. Если холодно – пойдем на площадь, пусть аким решает. Не будет решать, мы выйдем, сметем его и сметем всех, кто нам не дает комфортно сидеть на диване.
Чтобы такого не было, мне приходилось придумывать способ заставить людей выходить на собрание и говорить о своих проблемах. Причем не просто говорить, а находить решение и претворять его в жизнь. И если они что-то решали, я как аким города помогал это делать. Давал технику, сварочные аппараты для ремонта их жилого дома, внутридомовых сетей и так далее.
Мне, как акиму, пришлось говорить едва ли не с каждым жителем Шахтинска. Было и такое – если в одном дворе четыре дома, то мы не собирали всех. Собирали по полдома, разговаривали с каждым и уговаривали взять на себя ответственность за свое жилье, вместе принимать решения и выполнять их.
- Для меня до сих пор загадка, как вам удалось тогда убедить людей поменяться, хотя бы пойти на собрание, не говоря уже о том, что им пришлось что-то делать самим. Мне кажется, дело в том, что с людьми говорил аким, что вас воспринимали как власть, которая хочет помочь. Сейчас аким если и приходит, то говорит, что будет так, как он сказал, и никак иначе. Что тогда людям-то делать? Будешь возмущаться - превратят в маргинала, затаскают по судам, уголовкой задушат. А вы, наоборот, свет людям отключали, чтобы из дома вытащить на собрание.
- Стандартные схемы не работали. Какой смысл судиться, если 80 процентов жильцов дома не сдавали деньги на содержание жилья? Приходилось стыдить перед соседями. А свет отключал по закону: подвалы сырые, выключатели разбиты, жучки стоят – есть угроза пожарной безопасности. Но когда свет отключали, сообщали, что к ним на встречу придет аким. Они шли, чтобы меня выругать, а вместо этого узнавали правду о себе и начинали думать, что нужно делать.
- Миллиардером вы не стали, до сих пор на госслужбе, виллы в Италии у вас нет. Зачем вам это было нужно?
- Правительство, акимы и все провластные структуры, все они обязаны служить народу. Часто люди идут в акимы и в другие властные структуры с другим настроением - карьерный рост, получение каких-то выгод и так далее. Я не хочу сейчас всех огульно хаять, есть и нормальные люди, которые хотят что-то сделать.
Но как делать – мало, кто знает. Я свою роль как акима, представителя государства, видел в том, чтобы вывести людей из анабиоза, для начала - на собрание и объяснить, где начинается их ответственность как собственников жилья. Это было непросто, потому что 100 лет за людей все решали власти. А я им говорил: ваш дом - ваша ответственность, внутридомовые, внутриквартальные сети – это ваша ответственность.
Мы вам готовы помочь, но дальше давайте, уже сами. Это ваше имущество. Потом я говорил с владельцем магистральных сетей, владельцем котельной и так далее.
Поэтапно, шаг за шагом, мы сделали работающую систему, в которой не нужно было президенту, акиму области, вице-премьеру принимать экстренные меры и спасать один за другим замерзающие города. Когда я добился результата, в Шахтинск стали ездить поляки, чехи, представители других восточно-европейских государств, чтобы научиться решать коммунальные проблемы, у них было то же самое. Так они не просто научились у нас, они теперь нас учат, а мы остались в девяностых годах прошлого века. Суть не поменялась. Поэтому я и говорю – первично поменять сознание людей. Чтобы они были ответственны за свой дом, внутридомовые сети, потом собрались, решили, что во дворе нужно, потом за свой микрорайон.
Тогда под их контролем будет и полиция, и прокуратура, и выборы депутатов местных советов разных и т.д.
- Помню, у вас домкомы с градусниками бегали, и если температура в трубе была ниже нормы, люди платили либо меньше, либо вообще не платили, а тепловики искали утечку без вашего вмешательства. Это я понимаю, но как из коммуналки мы прыгнем на другой уровень?
- А у нас проблемы же не только с коммунальным хозяйством. У нас проблемы везде, к примеру - в сельском хозяйстве. Их пытаются решить через кооперации. Да, это хорошо, это те же КСК в городе. Но вот это формальность проведения, несменяемость руководителей, отсутствие контроля за исполнением средств со стороны участников. Проблемы те же что в КСК, что в сельхозкооперативах.
Я бы посоветовал, как выйти из этой ситуации. Пусть реформы у нас идут сверху, нет в этом ничего страшного. Для начала – провести работу с акимами, научить не просто разговаривать с людьми, а еще и понимать, для чего это надо делать. Нужно взять коммунальную сферу как точку отсчета - развитие свободного, демократичного общества начиная с каждого дома, каждого двора, микрорайона, города и области. Сегодня человек осознает себя собственником внутридомовых сетей, а завтра - хозяином страны.
- Вы же ставите вопрос изменения системы, а не просто отношения к системе. С одной стороны, мы хотим, чтобы люди сознание меняли, а с другой - чиновники делают все, чтобы у людей никакой охоты не было спорить с властями. Оппозицию у нас годами под плинтус загоняли. А вы хотите через коммуналку построить развитую демократию.
- У меня каждый домком, которого выбрали люди, отчитывался перед жителями этого дома. Потом домком превращался в помощника участкового и собирал материалы на нарушителей административного кодекса. Сначала выросли штрафы за мусор и вандализм, потом в городе стало намного чище. Потому люди стали собираться и задавать неудобные вопросы. Например, в то время главврач местной больницы заставлял пациентов платить за постельное белье, как в гостинице. Это было шоком: заведующий горздравотделом бледнел, краснел, а потом написал заявление и сбежал в другой город.
В Шахтинске было 400 домов. 400 домкомов собирались каждую неделю в акимате, и перед ними отчитывались госорганы. Депутаты маслихата боялись туда ходить, и собрание домкомов по факту стало парламентом. В то время Шахтинск был депрессивным городом, было много брошенных многоэтажек. Эти дома разбирали на кирпичи, которые продавали в Астану. Люди погибали под завалами, детей было страшно отпускать на улицу. Я поручил начальнику полиции останавливать грузовики с кирпичами и доложил об этом домкомам. Тогда домкомы устроили крик, потому что, по их данным, полиция и крышевала этот бизнес. Поднялся такой скандал, что и начальник полиции был вынужден бежать из города. И это не единственный пример народовластия.
- Ну, вот и ключевой момент – в Шахтинске вы всю эту историю с реформами "крышевали", если использовать терминологию девяностых. Заведующий горздравом стоял перед гражданами, а за ними стоял целый Чирков, который мог все эти претензии перевести в уголовную сферу. Причем не граждан засудить за якобы ложные сведения, а проверку провести и главврача по ее итогам подвести под уголовное дело вместе с горздравом. А где на всю страну чирковых взять?
Сколько лет надо, чтобы создать такой механизм, и еще сколько лет, чтобы его поддерживать на искусственном дыхании, чтобы пациент задышал сам начал жить самостоятельно?
- В Шахтинске мы провели реформу сверху, не дожидаясь беспорядков. Тогда этот город был самой проблемной точкой на карте Казахстана. А поскольку аким Карагандинской области был лично заинтересован в том, чтобы усидеть в кресле, то я получил карт-бланш, и другие структуры вынуждены были мне подчиняться. Понятно, что городские службы все заросли связями, все свои. Естественно, я бы с ними не мог справиться, если бы не административный ресурс, который я усилил участием горожан. Сами люди стали активно участвовать в управлении городом, задавая неудобные вопросы и требуя их решения от представителей исполнительной власти. Всплеск активности горожан не дал возможности нечистым на руку чиновникам воровать и устраивать произвол. Не я их заставлял работать, а горожане. Но я заставлял чиновников выходить к людям и объясняться, им пришлось оправдываться и принимать меры. Если они раньше смотрели на людей сверху вниз, то теперь им пришлось лично отвечать за свои дела. То есть им стало очень некомфортно, и выбор был простой - или что-то менять, или бежать в другой город, где нет таких реформ.
Но если на уровне города я смог это сделать за год, то на уровне области тоже можно, пусть за два-три года. И ТОКАЕВ тоже сможет это сделать в масштабах государства. В срок, который поставил президент – семь лет, я думаю, вполне можно уложиться. Для того чтобы мы жили в обновленном государстве.
P.S. Реформы Чиркова оказались настолько успешными, что Шахтинск стал витриной реформ, акима пригласили в парламент для доклада, опыт Чиркова стали изучать европейцы. Но местным властям не понравилось, что жители Шахтинска стали слишком требовательными и начали строить чиновников. Заместитель Чиркова Василий МАСЛОВ провел много месяцев под следствием, на него давили, требуя показаний на акима города. Дело затем закрыли, потому что никаких преступлений не было. В Казахстане умеют ценить реформаторов…
И кстати, в городе Шахтинске сейчас, как сообщает "Казправда", в квартирах плюс 12. Котел, который, скорее всего, поменяли при Чиркове, износился.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ КАНАЛ И ЧИТАЙТЕ НАС В TELEGRAM!
