У Евразийского экономического союза (ЕАЭС), который начнет функционировать со следующего года, будет единая валюта. Это следует из текста союзного договора, и это подтверждают в правительстве, правда, не называя сроков ее ввода. Выгоды для России от образования валютного союза возможны только в условиях экономического роста, отмечают эксперты.
С 1 января 2015 года начнет функционировать Евразийский союз, образованный Россией, Казахстаном и Белоруссией. Подтвердили членство в союзе Армения и Киргизия. Цель создания союза — «свобода движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы, проведение скоординированной, согласованной или единой политики в отраслях экономики». Из текста договора об ЕАЭС, размещенного на сайте Минэкономразвития России, следует, что три страны в целях углубления интеграции будут проводить «согласованную валютную политику» (ст. 64). Напрямую создание единой валюты в договоре не прописано, но зафиксированы обязательства формировать единую макроэкономическую политику.
Пока по трем направлениям: дефицит бюджета сектора госуправления в странах ЕАЭС не должен превышать 3% ВВП, госдолг — не более 50% ВВП, уровень инфляции не более чем на 5% может превышать уровень инфляции в государстве-члене, в котором этот показатель имеет наименьшее значение.
Аналогичные макроэкономические показатели зафиксированы в Маастрихтском соглашении от 1999 года, являющемся юридической основой Евросоюза, имеющего единую валюту. Требование по госдолгу в Евразийском союзе даже жестче, чем в Евросоюзе: там он может составлять 60% ВВП, тут — в пределах 50%. Иными словами, договор о ЕАЭС имеет все признаки, указывающие на то, что углубление интеграции не ограничится только экономическими параметрами, будет в ходу и единая валюта.
Далекоидущие планы подтверждают и в российском правительстве. «Да, единая валюта была бы логическим продолжением интеграции после того, как страны — участницы cоюза максимально сблизят свои позиции в экономике, в социальной сфере, когда бизнесу потребуется единая валюта», — говорит собеседник «Газеты.Ru» в секретариате первого вице-премьера Игоря Шувалова
Сам Шувалов на пресс-конференции по итогам подписания в Астане 29 мая союзного договора не отрицал создания валютного союза.
Но сначала, говорил вице-премьер, необходимо наполнить ЕАЭС «реальной свободой». «И в какой-то момент нам следует серьезно исследовать вопрос финансового союза или, может быть, даже валютного», — сказал правительственный чиновник.
Правда, тогда же первый вице-премьер Казахстана Бакытжан Сагинтаев уточнил, что вопрос о введении единой валюты в рамках ЕАЭС не обсуждался, национальные валюты трех стран сохранятся. В секретариате Шувалова, однако, утверждают, что противоречий в заявлениях двух чиновников — российского и казахского — нет. Валютный союз — дело будущего. А обсуждался этот вопрос или нет непосредственно накануне подписания договора, не так уж и важно.
Между тем известно, что в проекте договора об ЕАЭС был пункт о создании к 2015 году единого регулятора трех стран — Евразийского центрального банка.
А это еще одно косвенное подтверждение планов о введении единой валюты. Место дислокации ЕАЦБ — Алма-Ата, экс-столица Казахстана. Кстати, Сагинтаев на пресс-конференции подтвердил, что Алма-Ата будет финансовым центром Евразийского союза.
При этом тема полномочий Евразийского нацбанка и эмиссионного центра едва ли не самая закрытая для публичного обсуждения. На ранних стадиях подготовки договора предлагалось создать Евразийский ЦБ по аналогии с Европейским центральным банком. В союзе будет единый регулятор с единым эмиссионным центром. Нацбанки сохранятся, но их права будут урезаны. Сейчас Казахстан опровергает и эту версию.
«Трудно представить, чтобы российский Центробанк поделился своими полномочиями с коллегами из Казахстана и Белоруссии, так же как и они — с ЦБ», — говорит главный экономист Альфа-банка Наталья Орлова. Эмиссия единой валюты должна быть в одних руках, иначе будет всплеск инфляции, уверен главный экономист по развивающимся рынкам Bank of America Merrill Lynch Владимир Осаковский.
Нет валюты — нет суверенитета
Дело в том, что национальная валюта — важнейший признак суверенитета страны, а лидеры Казахстана и Белоруссии болезненно реагируют на тему утраты даже его мизерной части.
Особенно после того, как лидер ЛДПР Владимир Жириновский в эфире телеканала «Россия 24» предложил лишить независимости некоторые страны Центральной Азии — Казахстан, Киргизию, Таджикистан, Узбекистан. Тем самым Жириновский развил горячо обсуждаемую западными СМИ тему возрождения Россией нового СССР на обломках СНГ. Официальная Москва отмежевалась от этого заявления. Но осадочек у членов союза остался.
Толком неизвестно, как будет называться единая денежная единица ЕАЭС. Наиболее распространена версия о том, что это будет алтын (от тюркского числительного «алты» — «шесть», в другой версии — «золото»). Но точно не российский рубль. Ни тенге, ни белорусский рубль, ни российский не следует делать единой валютой, указывал ранее белорусский лидер Александр Лукашенко.
Хотя эксперты считают, что именно российский рубль — основной претендент на звание евразийской валюты исходя из потенциала российской экономики и золотовалютных запасов страны. Экономика Казахстана — это примерно десятая часть российской, Белоруссии — 3%. Еще меньше экономический потенциал у претендентов на членство в ЕАЭС Армении и Киргизии.
«Если будет решение о создании валютного союза, то логично вводить в качестве единой валюты рубль, как валюту страны с наибольшим экономическим весом», — отмечает Осаковский, добавляя, что это будет наиболее дешевое решение.
Но сначала необходимо повысить доверие к рублю, добиться координации макроэкономической политики, снизить инфляцию. «Нынешний кризис еврозоны как раз и был вызван тем, что многие годы не соблюдались базовые макроэкономические параметры, была низкая финансовая дисциплина», — считает Игорь Финогенов, председатель правления Евразийского банка развития.
Ни тенге, ни белорусский рубль тем более не годятся на роль единой валюты — хотя бы потому, что они менее стабильны, чем российский рубль, и были девальвированы, отмечает Андрей Кочетков, аналитик компании «Открытие Брокер».
Новая валюта будет обеспечена в первую очередь сырьевым экспортом России и Казахстана (нефть, газ и металлургия), и в этом смысле она все равно будет близка к российскому рублю, в том числе по уровню инфляции, считает Александр Разуваев, директор аналитического департамента «Альпари».
Но евразийская валюта может разделить участь SDR (Special Drawing Rights — специальные права заимствования) — искусственного подобия валюты, эмитируемого с 1969 года Международным валютным фондом и имеющего только безналичную форму в виде записей на банковских счетах, отмечает Орлова.
В качестве примера суррогатной валюты эксперты также называют переводной рубль стран — членов Совета экономической взаимопомощи времен СССР, а также ECU (European Currency Unit или ЭКЮ), который имел хождение с 1979 по 1998 год и был заменен на евро в 1999-м. У евро уже имеется азиатский конкурент — AMU (Asian monetary unit). Введена в 2006 году и отражает котировки акций денежных единиц 13 стран (Китая, Кореи, Японии, Сингапура, Индии, Австралии и других). AMU имеет все шансы вырасти в полноценную региональную валюту (азио), учитывая, какие страны учредили валютный союз, добавляют эксперты.
Кому выгоднее?
У экспертов нет единого мнения относительно того, кто из членов союза выиграет, а кто проиграет от введения единой валюты.
«Выиграют прежде всего экономики, меньшие по размерам», — уверен Финогенов. Новая валюта будет выгоднее России, так как она усилит интеграцию, экономическое и геополитическое влияние страны и в Таможенном союзе, и в мире, возражает Разуваев.
Критерий один — товарооборот. Не выиграет никто, если после введения единой валюты не будет роста товарооборота между странами — членами союза, уточняет Орлова.
Если кризис будет набирать обороты и экономика России продолжит замедляться, то существование союза будет под вопросом. «Если нефть, основа экономики России и Казахстана, упадет в цене, то будет не до союза и ему подобных дорогостоящих проектов», — говорит Осаковский.
Источник:gazeta.ru
