Как премьер-министр Бакытжан Сагинтаев Ермека Турсунова с Новым годом поздравил
На снимке: Ермек Турсунов раздает автографы на презентации своей книги «Мелочи жизни» в Национальной библиотеке РК в Алматы.
Читайте предыдущую статью Ермека ТУРСУНОВА «Промежуточные итоги».
* Новогодняя открытка от премьера
* Два списка – «своих» и «чужих»
* Как Бельгера с госпремией прокатили
* «Башкоеды! Никак не нажретесь?»
* Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь
Новогодняя открытка от премьера
В последний день старого года меня ждал сюрприз. И подготовил мне его не кто-нибудь, оказывается, а Сам… САГИНТАЕВ. Да-да. Премьер-министр. Бакытжан Абдирович.
Каким образом?
Принесли от него поздравительную открытку. В большом красивом конверте.
Ну и что, скажете вы? Подумаешь, открытка.
Но это же не простой человек. Не председатель КСК, ЖКХ, СТО или там какого-нибудь садового общества «Красное солнышко».
И вообще, на моей памяти это единственный пример, вернее, – единственный премьер, который вдруг обратил на меня внимание. Да еще и таким вот исключительно приятным образом.
Как человек зловредный, я первым делом принялся изучать подпись. С лупой. Если факсимиле, то это, согласитесь, не то. Как говорил Горбатый Шарапову в легендарном фильме: «Небось, на Петровке целая канцелярия такие справки шлепает».
С другой стороны, я знаю одного писателя, у которого на стене над письменным столом уже лет пятнадцать висит поздравительное письмо от Елбасы с его же факсимиле. С Днем Конституции поздравил. И нормально. Ему нравится. Гостям показывает.
А другой так вообще понаделал ксерокопий и разослал всем своим дальним и ближним родственникам. Смотрите, мол, и удавитесь все!
Но вернемся к моей открытке.
Подлинность подписи установить удалось. Сделана авторучкой. Черными чернилами. Что заметно повышает ценность послания. Значит, Сам. Лично.
Тогда у меня, естественно, возникает другой пакостный вопрос.
А с чего вдруг?
Неужели Бакытжан Абдирович меня знает? Слышал. Фильмы смотрел. А может, книжки мои читал? Статейки газетные. Или сайт? И обратил внимание. Запомнил.
Я прям представил.
Вот сидит у себя в высоком кабинете целый премьер-министр Республики Казахстан, читает мой материал или книжку какую - и размышляет. И ему нравится. А потом вдруг раз - и решает дружески похлопать меня по плечу. Вызывает помощника и говорит:
- А ну-ка, любезный, принеси-ка мне открытку новогоднюю. Мне тут одному хорошему человеку приятное нужно сделать.
Берет перо и делает.
И червячок самомнения приятно защекотал меня у кадыка.
Все-таки слаб человек. Слаб. Чинопочитание у казаха в крови. Не выдавливается раб, пусть и по капельке. И ничего с этим не поделаешь.
Два списка – «своих» и «чужих»
Хотя нет. Наверняка в самом-то деле всё значительно проще.
Служивые люди составляют к празднику список публичных имен. И утвержденных. Некий узаконенный иконостас. По алфавиту: от А до Я. Его – этот список – шлют по инстанциям.
Инстанции смотрят. Оставляют самых благонадежных и безупречных. Мутноватых отсеивают. Дело это непростое и хлопотное. Каждый норовит пропихнуть своего. И вычеркнуть чужого.
Список узаконенных «чужих» тоже, кстати, давно составлен и утвержден. И смотрят внимательные клерки, чтобы не проскочил какой-нибудь случайный вирус. Или инфекция. А то потом отвечать.
Так что там, наверху, существуют два списка. И они постоянно пополняются. Иногда некоторые фамилии перекочевывают из одного списка в другой. Как правило, перекочевка зависит от цены вопроса. Если сошлись, то по рукам и – переобулся. Добро пожаловать в список номер один. Если нет, то продолжает упрямо гнуть свою линию. Принципиальный, значит. Или – не сошлись во мнениях и цене.
Ну, что я могу сказать во всей этой связи?
Думается мне, открытка эта опоздала лет так на пятнадцать-двадцать. Вот если б пораньше, тогда бы, может, я и возомнил. И воспарил духом. И побежал бы по соседям и родственникам суюнши собирать. А так…
Приятно, конечно. Но не более того.
Как Бельгера с госпремией прокатили
Помнится, БЕЛЬГЕР – царство ему небесное – возгорелся суетным пламенем и подал документы на государственную премию.
Его прокатили.
Он подал во второй раз. Опять прокатили.
Тогда он подал в третий и стал ждать.
Вести из Астаны доносились самые радужные. Шабандозы, подключившиеся к гонке с преследованием за госпремией, отсеивались один за другим. До финишной прямой дошли только самые упертые. Коллеги по цеху стали дружно петь Бельгеру гимны, где припевом служил нехитрый речитатив: «Кому, если не вам?»
Мы с Гер-ага стали прикидывать примерный сценарий на тему «как бы покрасивше отметить присуждение». Я, было, по горячке даже собрался дырку просверлить в пиджаке, но Бельгер, зная традиции непредсказуемого казахского тотализатора, предложил не торопиться
И что в итоге?
А хрен вам с маслом, как говорится. Опять прокатили. Причем – свои же. Тихо так. По-братски. В голосовании принимали участие в основном те, кого он всю жизнь толмачил. Ближайшие друзья и приятели. И обиделся тогда Гер-ага.
- Как же так? – сокрушался. – Ведь кому только не присуждают! Посмотри. Неужели я хуже всех?
Художники, как известно, народ ранимый. И мнительный. Очень бдят за тем, кого приголубили, а кому дали от ворот поворот. Не случайно у Гер-ага было пять инфарктов.
Хотя не думаю, что всё это из-за того, что его не замечали. Или не награждали. Нет. Наград-то как раз у него полно. И ордена есть, и медали. Даже заграничные. Имеется орден от немецкого правительства – «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия». И у нас тут поначалу, когда он депутатствовал, а потом членствовал в разных комиссиях, правлениях, советах и дирекциях, тогда ему их щедро вручали по случаю и без. И «Парасат» у него есть, и «Достык». К тому же он еще и лауреат Президентской премии мира и духовного согласия…
Просто потом, когда он стал писать всякие неудобные статейки и называть вещи своими именами, награждать его перестали. Он попал во второй список. Но, надо сказать, уже перестал огорчаться по этому поводу. А однажды даже сказал:
- Слушай, хорошо, что мне тогда госпремию не дали.
- Это почему?
- Потому что ты посмотри – кого только не награждают! Таратып жатқан жылтырақтарының құны бес тиын. (Грош цена всем этим бирюлькам нынче, потеряли они свою цену.)
Как по ГРИБОЕДОВУ. Помните?
- А впрочем, он дойдет до степеней известных,
Ведь нынче любят бессловесных.
Я тогда, помнится, засомневался.
- А зачем вы, Гер-ага, лезете? Казахи же говорят: «Көтті қысқан бай болады». (Смысл такой: сиди тихо и не вякай – богатым станешь.) Чего вы зря нервничаете, всё равно ведь ничего не изменится?
В ответ мне Гера-ага цитировал ПЛАТОНА: «Наказанием за гражданскую пассивность является власть злодеев».
А я возражал, говорил, что не нужно заниматься ересью. Сеять смуту.
А он отвечал мне другой цитатой. Из Грэма ГРИНА: «Ересь - это всего лишь другое название свободы мысли». А сейчас у нас не осталось свободомыслящих людей. Живую мысль заменило общественное мнение.
И так мы беседовали, помнится, подолгу. Журил я его беззлобно иногда.
- Вот вы, Гер-ага, власть ругаете, а от президентской стипендии не отказываетесь.
- Е-е, қайтесің, - вздыхал. - Сен де мен де – пенде. (Игра слов. Смысл: суета сует, мышиная возня, тараканьи бега, тщета земная.)
«Башкоеды! Никак не нажретесь?»
Вспомнился мне по этому поводу разговор с Булатом АТАБАЕВЫМ. Он как-то рассказывал про Аскара ТОКПАНОВА – был такой известный в творческих кругах забияка и баламут. Легендарный человек, если по правде. Погуглите свою эрудицию, оно того стоит.
Так вот, Токпанов никогда не лез за словом в карман. И язык у него был что бритва. Скажет - как отрежет.
И пригласили их как-то вдвоем на какой-то той. В область. Приезжают.
В степи развернуты десятки юрт. Снова казахи что-то широко праздновали.
Булат тогда молодой был. Сопровождал Асеке. Тот сразу же направился в самую богатую юрту.
Зашли – а там сидят районные начальники. Как у Леонардо – «Тайная вечеря». Правда, лица «апостолов» попроще, зато стол побогаче. Огромный такой табак. В табаке – бесбармак. На бесбармаке – как вишенка на торте – баранья голова. Настроение у всех, естессно, самое благодушное. И тут – на тебе. Явление Токпанова народу.
- А-а, - скривился злой улыбкой Асеке и обвел строгим взглядом лоснящиеся рожи. - Башкоеды! Все сидите, да? Никак не нажретесь?
Булат понял, что пахнет жареным, и поспешил убраться. Думал переждать, пока там Асеке исполнит вместе со всеми «небольшой такой танец маленьких лебедей», и потом они тихо уедут.
Смотрит, через какое-то время идет Асеке. В руках у него сетка. А в сетке – куча бараньих голов...
Вообще, Аскар Токпанов был человеком, сотканным из противоречий. Конечно, бог поцеловал его в темечко. Талантлив был настолько, насколько и невыносим. Не то что нынешние. Ни масштабами нынешние похвастать не могут, ни дарованиями. Зато лихо компенсируют всё это аппетитом. И вожделением.
Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь
Говорят, тщеславие – это плохо, а честолюбие – хорошо. Не хочется мне заниматься словесной эквилибристикой и расшифровкой всей этой мутотени. То, что я хочу сказать, люди проницательные прочтут между строк.
Мне нравится, например, как Гюльчатай, обрадованная Суховым, бежит обратно в гарем с возгласом:
- Господин назначил меня любимой жено-о-ой!
Здорово же! Кто о чем, а вшивый – о бане.
А вообще, мне все-таки ближе старина Грибоедов.
- Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь.
Премьер меня озадачил, конечно. Разбудил во мне страсти-мордасти разные, заснувшие давно и крепко. Зашевелелись в душе моей, подняли головы черви самомнения. Зашипели змеи всякие мерзкие славолюбивые. Трубы медные задудели в уши мотивы неосторожные. И стал я думать: а что, премьер ведь тоже человек. Мог и от себя поздравить, а не по разнарядке. Вон лицо у него какое доброе. Не чиновничье.
Хотя, с другой стороны, я ж не Иоганн ЛАФАТЕР, чтоб по лицам читать...
Впрочем, причем тут Иоганн...
Или...
А может...
А вообще – все это тоже тщета земная. Чего над этим голову ломать?
Пойду-ка я лучше на кухню посуду мыть. Скопилась с Нового года...
Фото: Дмитрий ГЭРТ.
Сборник рассказов Ермека ТУРСУНОВА «Мелочи жизни» продаются в магазинах «Меломан» и MARWIN.
