Как министр культуры РК Арыстан Мухамедиулы делал вкрапления и сглаживал острые формы
Сетевое сообщество Казнета вновь раскололось. Еще резче, чем по поводу холестериновой бойни, о чем я писал накануне. На сей раз сабжем раздора стала скульптура юноши и девушки в центре Астаны, установленная еще 11 лет назад. Точнее, аппетитные женские прелести, которые не могут скрыть чересчур облегающие одежды. И до того аппетитные, что нуротановец Талгат ШОЛТАЕВ попытался укрыть их платком.
Одна сторона кричит: это срамота! Вторая резонно возражает, что наличие жопы еще не признак бездуховности.
На днях в непримиримый спор вмешался министр культуры и спорта Арыстанбек МУХАМЕДИУЛЫ.
«Нет необходимости прикрывать скульптуру тканью. Можно некоторые вкрапления сделать, - сказал он (цитирую по сообщению tengrinews). - В мировой практике это предусмотрено. Мы сейчас создадим комиссию и обратимся к автору, чтобы он мог сделать некоторые вкрапления или, может, сгладил острые формы и так далее».
У кого-то при слове «культура» рука тянется к кобуре. Министра в таком случае тянет сослаться на мировой опыт и создать комиссию. Это уже на уровне безусловного рефлекса. (Хотя «мировой опыт» говорит об обратном: музеи и парки европейских столиц переполнены обнаженными изваяниями.)
Но прочие слова министра темны и загадочны, словно катрены Мишеля Нострадамуса. Какие «острые формы» он имеет в виду? Формы бронзовой девушки? Но они не остры, а настолько округлы (особенно ее кардашьян), что их хочется не сгладить, а погладить. Может, это сосцы на персях? Тогда как их сглаживать – напильником?
А что означают в данном контексте «вкрапления»? Повторенные дважды, они предстали магическим заклинанием и оказались выше моего понимания.
Но одно понял наверняка. Несмотря на щекотливость темы, речь г-на Мухамедиулы столь целомудренна, что впору вслед за поэтом Вишневским спросить его: у вас в роду беременные были?
«Я творческий человек (кто бы сомневался? – В.Б.). В художественном плане я бы дал высокую оценку. Эта скульптура сделана великолепно. Тем не менее, у нас каждый житель Казахстана имеет свое право и мнение, и мы должны его учитывать. Я думаю, что в будущем наши авторы будут учитывать пожелания горожан».
Наверное, теперь перед отливкой скульптур будем проводить референдумы по утверждению эскизов. Но как учесть каждое мнение, если мнения разные? Один сосок спилить, второй оставить?
Полночи я провел, силясь постичь сказанное творческим министром и желая дать ему дельный совет. На память пришел опыт одного папы римского, о котором я услышал три года назад в Ватикане.
Пий IX (в миру Джованни Мария, граф Мастай де Феретти), возглавлявший святой престол в XIX веке, был еще целомудреннее казахстанского министра культуры: по долгу службы он блюл целибат. И однажды его до глубины души возмутило неприкрытое достоинство античных скульптур мужского пола. Тогда католический понтифик лично отбил молотком писюны вместе с парными фаберже, а на их место повелел примастрячить фиговые листки.
Но бронза не мрамор, «острые формы» молотком тут не отобьешь. Придется, видимо, все-таки положиться на напильник.
…Мои муки кончились, когда я вдруг вспомнил, что главная доблесть чиновника – умение продолжительное время говорить ртом разные слова ни о чем. Причем с таким интеллигентным видом, чтобы простодушным гражданам вроде меня они казались тайным знанием.
А последняя мысль, посетившая меня перед провалом в сон, была следующей: как бы сгладить вкрапление министра в казахстанскую культуру до его полного оттуда изъятия. Чтобы больше не фраппировал почтеннейшую публику своими откровениями и швейковским прикидом (на снимке). Чтобы его вообще не видно было. Как девичьих прелестей под платком.
