В этом году исполняется сто лет с варварских событий, которые вошли в историю как "кампания по изъятию церковных ценностей"
В этом году исполняется сто лет с варварских событий, которые вошли в историю как "кампания по изъятию церковных ценностей". Закон вышел в феврале 1922-го, сама "акция" растянулась на год, а в Семиречье, да и во многих городах республики пик событий пришелся на август-начало сентября 1922-го...
Вспомним, как эти события развивались.
Советская власть сразу определила свое отношение к религии: в 1918 году вышел декрет "Отделение церкви от государства и государства от школы". По документу церковь лишалась своих привилегий, а ее собственность передавалась в "руки народа".
Однако в Казахстане "борьба" с религией началась не сразу: большевики в центре опасались не удержать власть на окраинах, коей было и Семиречье, и потому пыталась не ставить резко национальный и религиозный вопросы. В регионе некоторое время даже строились новые медресе, мечети и церкви. Но через пару лет все изменилось.
В 1920 году случился неурожай, а потом небывалый падеж скота. Зима была долгой, лето засушливым, посевные площади сократились. Лето 21-го опять выдалось без дождей, к тому же налетела саранча и погубила то немногое, что удалось вырастить. Разразился страшный голод.
Бедствие затронуло не только Казахстан, голодала тогда вся страна Советов. ЦК организовал во всех регионах комиссии помощи голодающим – Помгол, назначил руководителей. В нашей республике руководил такой комиссией Сейткали МЕНДЕШЕВ, председатель ЦИК КАССР.
В стране начался сбор пожертвований в пользу голодающих, собранные суммы направлялись в Помгол. Не осталась в стороне от этого и православная церковь. В августе еще 1921 года Патриарх Тихон выпустил Послание, в котором призывал верующих людей всех конфессий во всем мире помочь голодающим.
Правительство же страны Советов некоторое время не желало принимать помощь церкви, опасаясь роста ее авторитета, но ситуация становилась все хуже, и в конце концов ВЦИК разрешил религиозным организациям сбор средств.
К февралю 1922 года церковь собрала более 8 миллионов 962 тысяч рублей. Это огромная по тем временам сумма. Патриарх разрешил церкви делать добровольные пожертвования церковных ценностей за исключением освященных, евхаристических и подобных предметов.
Однако власти решили использовать бедственную ситуацию для борьбы с религией. 13 февраля 1922 года выходит новое постановление ВЦИК: "Предложить местным советам немедленно изъять из церковных имуществ все драгоценные предметы из золота, серебра и камней, изъятие которых не может существенно затронуть интересы самого культа, и передать в органы НК финансов со специальным назначением в фонд ЦК ПОМГОЛ".
Ход кампании по изъятию ценностей обсуждался на каждом заседании Политбюро. Высшие чины ГПУ, осуществлявшего координацию силовых акций против религии, требовали жестких мер по отношению к верующим. Наиболее последовательную антицерковную позицию занимал ТРОЦКИЙ, поддерживаемый ЛЕНИНЫМ и СТАЛИНЫМ.
Но ситуация была такова, что передавать было уже особо и нечего. Многие храмы разграбили еще во время революционных волнений в 17-18 годах, тогда-то и унесли самое ценное с точки зрения стоимости драгоценного металла. А реликвии, необходимые для богослужения, очень часто имели ценность не только и не сколько материальную, а гораздо больше духовную, историческую, художественную. Их переплавка вряд ли бы дала больших денег, но однозначно привела бы к утрате части культурного наследия народа, церкви и государства.
Часто верующие готовы были вместо церковных реликвий отдать последние запасы зерна. Так, "Алма-атинскому уезду было сдано сверх плана 5458 пудов пшеницы, проса 70-72 пуда, овса- 522, прочих злаков- 563; Джаркентсккому уезду сдано пшеницы - 3040 пудов, проса - 297 пудов, прочих - 1588; Пишпекскому было сдано пшеницы - 7737, овса - 1645, прочих - 637 пудов".
Однако Кремль был непреклонен: "Замена церковных ценностей хлебом или другими продуктами недопустима".
Верующие региона обратились в Алма-Атинскую областную комиссию с предложением заменить особо священные предметы равным по цене количеством драгоценного металла. Комиссия предложение приняла и обещала оставить два комплекта необходимых для литургии священных предметов в кафедральном соборе. Но обещание свое не сдержала…
Изъятие церковных ценностей в казахстанских храмах начали с сел.
13 июня из Чилика в комиссию пришли первые "поступления": "серебра 4 фунта, 52 золотника, 4 ковра; из Маканчинской, Бахтинской, Сергиопольской, Лепсинской церквей совокупно поступило 10 фунтов 58 золотников серебра; из Каскелена - 4 фунта 10 золотников и 29 долей серебра".
Газеты тех лет лицемерно сообщают, что "повсеместно в Семиречье изъятие церковных ценностей прошло гладко, при единодушном одобрении прихожан".
Якобы по желанию опять же прихожан (а на самом деле волевым решением исполкома) были закрыты храмы в селах Куликовском, Зайцевском, Евгеньевке.
Печально, что проводимая новой властью акция не прошла без жертв и крови. Расстреляны священники Алексей ЗНАМЕНСКИЙ (Арасан), Владимир САДОВСКИЙ (село Зайцевское, ныне Шелек), а иерей Андрей Иосифович ДАЛЬНИКОВ, священник села Надеждинское (сейчас город Талгар) был отправлен в исправительный лагерь, откуда уже не вернулся.
Есть выписка из протокола Семиреченской обл. ЧК от 13 апреля 1922 года, в которой говорится: "Семью умершего в Пишпекском лагере священника Андрея Иосифовича Дальникова [...] выселить с конфискацией имущества".
География таких печальных историй обширна – это весь Казахстан, а сами факты запечатлены на сайте "Туркестанская голгофа"- это база данных "о репрессированных православных священниках и мирян Средней Азии и Казахстана".
Конечно же, многие пастыри были не согласны с изъятием, но призывали прихожан вести себя сдержанно, не нарушать закон. Но верующие на местах были гораздо менее терпимы к этой антицерковной акции советской власти. Как и следовало ожидать, во время изъятия ценностей представители комиссий особо не церемонились: курили в храмах, сквернословили, иконы клали на пол, ногами вбивали в ящики ризы и сосуды. Такое святотатство симпатий у верующих не вызывало… И они защищали святыни своими силами.
"В мае 1922 года революционным трибуналом к трем месяцам заключения приговорены монахини Параскева (Тельнова), Пелагея и Феодосия (Качаловы) за попытку укрывательства церковной утвари Вознесенского викариатского собора города Петропавловска и агитацию против советской власти. В 1922 году также за противодействие изъятию церковных ценностей были осуждены к шести и трем годам лишения свободы, соответственно Петр Павлович Усачев и Изот Иванович Гурьев. Петр Усачев состоял на должности псаломщика Сретенской церкви Лебяженской волости, а Изот Гурьев был сторожем этого храма", - рассказал петропавловский краевед и историк священник Михаил БЕРЕЗИН.
Михаил Березин отметил, что только сейчас начинаются приоткрываться тайны того, казалось бы, не очень давнего, но очень бурного времени. И требуется огромная архивная работа для восстановления всех деталей этой антицерковной кампании.
Такое происходило во всех губерниях, во всех городах республикию К примеру, Уральской губернской комиссией по изъятию церковных ценностей только за один месяц 1922 года было конфисковано 40 серебряных "предметов" общим весом 2 пуда 31 фунт 64 золотника.
Из них 8 мая 1922 года в городе Уральске Губернская комиссия по изъятию церковных ценностей конфисковала у Спасо-Преображенской церкви серебряные предметы общим весом 10 фунтов 24 золотника.
Священники пытались спрятать особо важные предметы церковного предназначения, но не всегда это получалось.
А 25 мая в уральской прессе появилась информация о сокрытии церковных ценностей: при проверке наличия имущества в Александро-Невском соборе была обнаружена недостача "Евангелия с серебряными крышками". Комиссия арестовала священника Василия Иоанновича ПОЛОЗОВА. При обыске было найдено: "евангелие, спрятанное за иконами на третьем ярусе иконостаса. В печке зарыто в золе потир с принадлежностями, звездицу, дискос и тарелочки. За иконой было спрятано серебряное кадило".
В соборе изъяты "40 предметов, весом 4 пуда 31 фун. 64 зол. серебра, 2 камня хризолита и 1 аметист". Приговором № 87 от 23 июля 1922 года Уральский губревтрибунал приговорил священника Полозова Василия Иоанновича к трем годам лишения свободы, а священника СКОПИНА Кронида Иеремеевича к двум годам".
А ограбление Алма-атинских церквей началось тольков августе 1922 года. Раньше приступить к этой "акции" власти опасались: в Алма-Ате люди были памятны смущения православных граждан по поводу убийства Преосвященного Пимена (БЕЛОЛИКОВА) – а это был 1918 год…
10 августа власти с целью изъятия церковных ценностей наведались сразу в несколько церквей: Всехсвятскую, Алексеевскую, Никольскую, Троицкую. Там было "изъято серебра 33,5 фунта, золота 52 доли". Потом пошли по другим храмам, но сколько взяли там - об этом не сообщалось.
"Член областной комиссии по изъятию ВАЙТЕЛЬ сожалел о малом количестве собранного, объясняя это тем, что большинство Семиреченских церквей лишились своих ценностей еще в 1918-1919 годах… Невероятно, чтобы в городских храмах не было икон в драгоценных ризах. Известны почитаемые в Семиречье чудотворные иконы Богоматери: Тихвинская в Софийском соборе, Иверская в Иверско-Серафимовском монастыре города Верного и другие", - рассказывает краевед Неля БУКЕТОВА, ссылаясь на исследования церковного историка В.А. Казанцева.
На начало 20-х приходится закрытие Иверско-Серафимовской женской обители и разорение Туркестанского архиерейского дома.
А о том, насколько единодушным было "одобрение населением", о котором писали газеты, подобной политики властей, говорит такой факт: из более чем 40 тысяч жителей города Алма-Ата 14 тысяч покинули город...
"В Центральном государственном архиве Республики Казахстан хранятся описи, из которых известно, что после кончин Преосвященных Софонии и Никона оставались драгоценные образа и иные предметы, переданные в храмы. Старостами в Верненских церквях были Никита ПУГАСОВ, Алексей ГРАНАТКИН. Жертвователями - Ивановы, Лутмановы, Путоловы, то есть те христолюбивые из именитого купечества, которые жертвовали в Дома Божии. В Центральном музее РК хранятся митры и иное с содранными драгоценностями. Кто это сделал? Все ли учитывалось и сдавалось в Госхран?", - вопрошает Неля Аубакировна.
И действительно, вопросов в этом деле гораздо больше, чем ответов. Нет полного списка изъятого, нет полного списка утраченного, нужна кропотливая и долгая работа в архивах, нужны исследования историков и краеведов.
А в историческом плане этот год – 1922 – стал только началом больших гонений на религию и на духовные ценности, началом периода больших человеческих бед, репрессий, ссылок, расстрелов.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ КАНАЛ И ЧИТАЙТЕ НАС В TELEGRAM!
