В цикле интервью «Лица Казнета» Вадим Борейко продолжает беседу с известным казахстанским экономистом Рахимом Ошакбаевым
На снимке: Рахим Ошакбаев.
Продолжение. См. начало: «Система медстрахования расширяет возможности для коррупции», «Надо удваивать зарплату учителям».
В одной из недавних статей я упоминал медиасеминар на Бухтарминском водохранилище, который для полусотни журналистов из стран Центральной Азии провела JTI. Среди московских спикеров оказался один казахстанский – директор центра прикладных исследований «Талап» Рахим ОШАКБАЕВ.
Его лекция оказалась сколь скучна по названию – «Анализ регуляторного воздействия: реалии в Казахстане», столь захватывающа по содержанию: известный экономист рассказал о том, как у нас рождаются законы. Эта тема так меня заинтересовала, что в начале октября мы с Рахимом встретились еще раз, уже в Алматы, во время инвест-форума, чтобы обсудить ее подробнее. Однако в процессе беседы «съехали» на еще более интригующую тему иностранного консалтинга, которая окуклилась в отдельную главу этого интервью.
«Качество и глубина анализа экспертизы международных организаций по Казахстану очень часто дают поводы для скепсиса»
- Рахим, в своем выступлении на семинаре вы говорили о большой роли слайдов в ходе презентации законопроекта перед министром, а затем на совещании в правительстве, перед премьером или вице-премьером. Не получается ли так: кто нарисует самые красивые «веселые картинки» - того, условно говоря, и тапки?
- Кто сделает их в большом количестве. И кто приведет на презентацию «кис воробьяниновых» из ОЭСР, Всемирного банка и других заезжих экспертов – у того еще больше шансов продвинуть свой проект. Кису ВОРОБЬЯНИНОВА, как мы помним, Остап БЕНДЕР выдавал за «гиганта мысли и отца русской демократии», а тому не надо было ничего понимать и оставалось лишь надувать щеки и произносить многозначительные фразы типа «Да уж!» Иностранный консалтинг - это отдельный большой и больной вопрос.
Как человек, который работал и в международных организациях (Международная финансовая корпорация Всемирного банка), и с международными организациями, выражу свое личное впечатление: качество и глубина анализа экспертизы большинства международных организаций по Казахстану очень часто дает поводы для скепсиса. Мы в этом очередной раз убедились, препарируя результаты технической помощи Всемирного банка по ОСМС за 46 млрд тенге.
- Не является ли Казахстан для зарубежных консультантов полем для «чёса»?
- Что такое «чёс»?
- Это когда певцы ездят по провинциальным городам, поют там «под фанеру» и в изобилии стригут купоны.
- Возможно, что-то похожее в этом есть. Во-первых, иностранные консультанты не несут никакой ответственности за качество своей экспертизы. Во-вторых, это всё накладывается на нашу инфантильность и некритичность и наш еще не изжитый априорный пиетет перед всем западным.
Когда задаешь этим консультантам очень простые вопросы в отношении нашей специфики или просишь что-то объяснить, они начинают ссылаться на международный опыт, лучшие практики и тому подобное, но при этом полностью игнорируют институциональные особенности нашей страны.
Что лучшие практики, которые они нам навязывают, достигались в совершенно других институциональных и экономических условиях и зачастую эволюционно.
И, я так понимаю, в головах тех, кому адресованы эти презентации, если и возникают разумные сомнения, то они боятся их высказать, пасуя перед авторитетом международных брендов. Или же просто ленивы и безразличны. Или у них нет времени. Человек представляет бренд Всемирного банка (ВБ) – значит, пойдет. Бренд McKinsey или BCG (международные консалтинговые компании. – Ред.) – значит, за то, чтобы поставить их лейбл на нашей домотканой инициативе, давайте им заплатим несколько сот миллионов тенге, и они красиво обоснуют и оформят то, что мы им скажем. Главное – чтобы нарисовали красивые слайды и дали свой бренд.
Кстати, уже видно, что ряд госпрограмм, разработанных иностранными консультантами по этой схеме, начинает буксовать не только на стадии реализации, но уже на стадии их публичных презентаций. Это свидетельствует об их поверхности и малокомпетентности, когда вопрос касается глубокой проработки казахстанской специфики.
Колоссальные деньги платят за работу «ни о чём»
- Можете назвать?
- По публично доступной информации на 2017 год, предусмотрено порядка 24 исследований с международными организациями, которые в общем стоят 3,9 млрд тенге. С ОЭСР – 2,1 млрд тенге, со Всемирным банком – 1 млрд тенге, ООН – 800 млн тенге. Плюс еще есть немалые бюджеты на McKinsey и BCG, которые осваиваются через квазигоскомпании и госинституты.
Я вам назову одну программу. Называется «Проект по реформированию налогового администрирования» Всемирного банка. Это пятилетняя программа с 2010 года обошлась Казахстану в 57 миллионов долларов: $40 млн – средства бюджета, а $17 млн - заем Всемирного банка. То есть мы берем в долг в валюте под проценты, по сути, это наши бюджетные расходы, и заём осваивается при помощи того же Всемирного банка.
Схема примерно такая. Они (в данном случае ВБ. – Ред.) приходят в госорганы (или те сами их зовут) и говорят: у вас система налогового администрирования плохая, предприниматели жалуются, давайте ее улучшим. Собирается кулуарный междусобойчик, они как международный финансовый институт обещают «всемирную» помощь и предлагают подписать соглашение о займе: я вам даю $17 млн, эти деньги уходят в бюджет, и тут же эти 17 миллионов долларов по бюджетной программе возвращаете мне обратно плюс еще выделяете дополнительно из бюджета 40 миллионов долларов.
Дальше они, как правило, нанимают кого-нибудь из «Большой четверки» (Big 4 – четыре крупнейшие в мире компании, предоставляющие аудиторские и консалтинговые услуги: PricewaterhouseCoopers, Deloitte & Touche, Ernst & Young, KPMG. - Ред.), дают им часть этих денег на субподряд.
Те нанимаю еще кого-то, например, Oxford Policy Management (OPM, международная консалтинговая фирма по вопросам развития. – Ред.), как, например, Минздрав нанял ее, OPM, в рамках своего проекта за 270 миллионов долларов для экспертизы ОСМС (обязательная система медицинского страхования. – Ред), которая, по сути, оказалась не состоятельной, что показала наша публичная дискуссия (дебаты в прямом эфире на телеканала «Хабар» Рахима ОШАКБАЕВА и министра здравоохранения Елжана БИРТАНОВА. – Ред.). И сейчас Минздрав опять взял заём 80 миллионов долларов на проект ОСМС.
Качество экспертизы дает много поводов для критики. Но этой критики не будет, потому что, как правило, результаты этого консалтинга, отчеты зачастую принципиально не публикуются, невзирая на императивные требования закона о доступе к информации. И весь этот малополезный консалтинг обходится нам в огромные деньги, которые могут быть заплачены за работу, которая просто «ни о чём».
Когда я это наблюдаю, меня передергивает от возмущения!
Дальше нанимают консультантов, например, из стран третьего мира, профессоров каких-то университетов или экспертов, вся заслуга которых может состоять в том, что в прошлом веке они опубликовали пару колонок в каком-нибудь журнале типа «Harvard Business Review».
Ставки на таких экспертов скажем - 400, 500, 600 долларов в день. Как правило, они в Казахстан приезжают в первый раз. Не знают наших реалий, специфики нашей страны. Имеют кабинетное представление о ней: посмотрели Википедию, обзоры сайтов или отчеты таких же поверхностных бедолаг-консультантов, которые раньше что-то писали про Казахстан на английском – и пытаются сделать вид, что они приносят нам сюда ценную экспертизу.
Как нашу работу продали нам же за $17 млн
- Помню, когда в 2012 году я в НЭПК «Союз «Атамекен» работал первым зампредом, то курировал вопросы налоговой политики. Для того чтобы внести от бизнес-сообщества предложения по улучшению налогового администрирования, мы кинули клич по городам и весям.
Стали опрашивать предпринимателей и бухгалтеров. Абсолютно все предложения, которые к нам поступали, мы сводили в одну большую-большую таблицу – лонг-лист. И с экспертами обсуждали каждое предложение и идею – релевантная она или нет. После того, как отобрали самые важные, получился «средний лист». Его мы выносили на рассмотрение в Министерство нацэкономики и Налоговый комитет. Если говорить об улучшении налогового администрирования, то у нас была самая большая база данных в этом отношении на тот момент.
И тут же мы узнаем, что Министерство экономики нанимает Всемирный банк за $17 млн, чтобы сделать такую же работу.
- Ту, что вы уже сделали?
- По сути, да – внести предложения по улучшению налогового администрирования. ВБ набирает консультантов. Приезжают семеро молодых человек, лет 20-30, из Перу, Боливии, Португалии, буквально врываются к нам в «Атамекен», садятся вокруг меня, нога на ногу, вытащили блокноты и требовательно так говорят: «Давайте, срочно расскажите нам – какие проблемы налогового администрирования есть в Казахстане?»
И ты понимаешь, что они пытаются скачать у тебя информацию, причем очень поверхностно, и перепродать ее нам же за $17 млн. Мы в «Атамекене» работали целый год, подняли целые пласты специфических отраслевых проблем. Понятно, что такого уровня проработки работу они близко не могут сделать. Поэтому просто скачивают ее по вершкам, упаковывают и продают нам же за $17 млн.
Отчет мы так и не увидели. Подозреваю, что он на несколько сот страниц с кучей ссылок на международный опыт, с красивыми иллюстрациями и солидно оформленный. Повлиял ли этот проект Всемирного банка как-то существенно на улучшение налогового администрирования в Казахстане – очень сомневаюсь. Наоборот, наши позиции ухудшились. Однако заём освоен, бюджет потрачен, консультанты деньги получили, нам исправно начисляются проценты на этот заём, мы его продолжаем выплачивать, все довольны.
И вот от таких «консультантов» нам прилетают сомнительные инициативы вроде ОСМС или инфляционного таргетирования. Я очень далек от всякой конспирологии в отношении «мировой закулисы», якобы скрытой миссии международных финансовых институтов в стиле «Исповеди экономического убийцы» (так называется книга американского писателя и экономиста Джона ПЕРКИНСА, в которой рассказывается об эксплуатации стран третьего мира; этот процесс у автора предстает как интриги администрации, банков и компаний США. – Ред.). На мой взгляд, здесь просто сопряжение интересов, с одной стороны, международной бюрократии, которой выгодно раздать как можно больше своих займов: это для нее KPI (Key Performance Indicator, показатель достижения успеха в определенной деятельности. – Ред.), с другой – консультантов, которые получают сумасшедшие деньги и не несут никакой ответственности, и с третьей – нашей безответственности и безалаберности.
Миллиард для гуру
- Если я правильно понял, то наше правительство само провоцирует такое вот колониальное отношение к своей стране. Это от общей закомплексованности и неверия в собственных специалистов или всё-таки тут кроется некий «крестовый интерес»? И нет ли в тотальном найме иностранных консультантов коррупционной составляющей?
- Это уже к вам вопрос. Вы можете, например, провести журналистское расследование об эффективности текущего займа в размере $40 млн, который получен от Всемирного банка на повышение конкурентоспособности малых и средних предприятий. Основная цель - организация сети бизнес-консультантов и мониторинг программ поддержки МСБ. Его реализует департамент развития предпринимательства Министерства национальной экономики. Они взяли в подрядчики компанию из «Большой четверки».
И вот возьмите и проинтервьюируйте ребят, которые там работают: что они делают? Какие результаты, какие зарплаты руководителей подобного проекта и вообще - кто этот человек и сколько дней в году он проводит в Казахстане? Вдруг окажется, что миллиарды тенге абсолютно безответственно пускаются на ветер?
Или, допустим, говорят: давайте заложим 1 миллиард тенге на какого-нибудь гуру, который знает, например, как «правильно» брендировать Казахстан, и сможет нам сделать международный пиар.
Выделяют эти деньги по бюджетной программе, часть их оседает в квазигоскомпании, которая осваивает этот бюджет, на остаток денег привозят этого условного гуру в Казахстан, он проводит здесь 3-4 закрытых семинара, получает гонорар и убывает. И в итоге этот бессмысленный праздник тщеславия нам обходится в миллиард.
- Выходит, мы выглядим, как индейское племя, которое продало бледнолицым Манхэттен, но не за стеклянные бусы ценой в 24 доллара, а за слайды.
- Нет. С этой аналогией не соглашусь. На самом деле мы выглядим, как хитрованы, которые знают, как выудить у хозяина, то есть у бюджета, деньги, и нанимают других международных авантюристов, с которыми вместе делят прибыль. На мой взгляд, уже давно пора в парламенте делать серьезный разбор полетов по поводу эффективности всего этого международного консалтинга и всех этих проектов технической помощи Казахстану.
Дорогостоящая халтура выгодна всем
- Рахим, вы рассказываете чрезвычайно увлекательные вещи. Хочется еще примеров.
- Например, возьмите отчеты ОЭСР по улучшению инвестиционного климата. Первый обзор нам обошелся в 2 миллиона евро. Основной итог – 12 общих рекомендаций: что нужно снижать участие государства в экономике, улучшать налоговый и таможенный режим и т. д.
Почитайте только выводы - это плохо структурированный сумбур из очевидных банальностей. Это просто ниже плинтуса. Стандартные отчеты ни о чем - за все хорошее против всего плохого, - за которые мы заплатили большие деньги.
- Почему, как вы думаете, с этой многолетней и дорогостоящей халтурой до сих пор никто у нас всерьез не разбирался?
- Потому что нет ни одного товарища, которому такая ситуация была бы невыгодна. Чиновнику это выгодно. Иностранному консультанту – выгодно. Функционерам международных организаций – выгодно. Особенно этот инструмент удобен для отдельных госорганов и помогает имитировать деятельность, а по сути – прокрастинировать.
Например, мы им в 2012 году говорили: ребята, у нас по налоговому администрированию ворох проблем – давайте их решать прямо здесь и сейчас, в этой редакции Налогового кодекса.
А нам отвечают: подождите, у нас сейчас реализуется трехлетняя программа Всемирного банка по улучшению налогового администрирования, вот мы ее освоим через три года – и в своем отчете ВБ нам точно напишет, как Казахстану нужно улучшить налоговое администрирование и всё будет хорошо.
- Что нужно сделать, чтобы изменить эту «зазеркальную» ситуацию?
- Уверен, что в этом гордиевом узле совершенно точно есть концы, за которые нужно тянуть и разматывать клубок проблем. В первую очередь, это бюджетная политика. Скажу очевидную банальность – бюджетная политика должна быть сбалансированной и ответственной. Надо спрашивать за эффективность бюджетных расходов на услуги того же Всемирного банка. Дайте отчет: кто подписал этот договор на тот или иной заем? Должна быть персональная ответственность за эффективность этих займов и зарубежного консалтинга – то, о чем сейчас говорят депутаты парламента.
Нет никакой «мировой закулисы» - есть просто конформизм
- Рахим, как вы считаете, есть ли у международных финансовых институтов, оказывающих нам небескорыстную и не всегда компетентную помощь, конечная цель – заморозить нынешний сырьевой статус Казахстана? Зачем им пускать парвеню на давно поделенный глобальный рынок и даже в малейшей степени менять расклад на геополитической доске?
- В вашем вопросе снова слышатся теории заговора: будто бы есть некий план - держать нас в невежестве, в черном нефтяном теле.
В этом году я ездил на Санкт-Петербургский экономический форум, и туда пригласили Джона Перкинса, автора «Исповеди экономического убийцы» (см. выше), который работал в международных финансовых организациях и написал книгу, в которой обвинил международные организации в преднамеренном закабалении развивающихся стран.
Она была переведена на русский язык, разошлась большим тиражом и дала дополнительные аргументы сторонникам «теории мирового правительства», которая сидит у нас, постсоветских людей, в подкорке. Нам всё время кажется, что «мировая закулиса» - какой-то Бильдербергский клуб или условные РОТШИЛЬДЫ-РОКФЕЛЛЕРЫ управляют миром.
Это, конечно же, забавно. На самом деле всё объясняется, на мой взгляд, только нашей некритичностью и инфантильностью – с одной стороны. А с другой - любая большая организация, такая как Всемирный банк, ОЭСР, ФАО (Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН. – Ред.), неизбежно становится бюрократичной, и интересы менеджмента начинают в ней доминировать над миссией.
Возьмем, к примеру, ЕБРР. Его миссия – в том числе содействовать развитию частной и предпринимательской инициативы. Эта уважаемая организация весьма активна в Казахстане. И в нашей стране этот банк имеет один из самых больших инвестиционных портфелей – свыше $7,2 млрд в 233 проектах.
Но доля проектов частного сектора – только 40%. Остальные 60% - государственный сектор: госорганы или квазигоскомпании. Причем, если копнуть те «частные» 40% - в некоторых проектах в акционерах мы снова видим квазигоскомпании.
Это, на мой взгляд, вызывает существенный дисбаланс: фактически Европейский банк реконструкции и развития кредитует государство и квазигоскомпании, хотя должен кредитовать развивать частное предпринимательство. И тем самым создаются рыночные искажения, ущемляется справедливая конкуренция.
Допустим, мы с вами частные инвесторы и инвестируем в какой-то объект, а потом появляется конкурент в лице государства или квазигоскомпании, имеющий к тому же дешевые деньги ЕБРР, и ломает нам рынок, оттягивает на себя наших клиентов.
Но для Европейского банка наверняка очень комфортно так делать, потому что менее рискованно работать с государством, чем с частными проектами. И тем самым они только закрепляют наше огосударствление экономики.
А возьмите альтернативную энергетику – в ней большой процент участия квазигоссектора, в том числе некоторые его проекты ведутся при поддержке ЕБРР. Частным инвестициям на этом узком рынке оставляют очень мало места.
Мне ныне покойный Нурлан КАППАРОВ, будучи министром окружающей среды говорил, что на весь потенциал ветровой энергетики Казахстана претендуют квазигоскомпании, практически не оставляя места для настоящих частных инвестиций. И таких примеров немало можно приводить.
Хотя в целом ЕБРР - уважаемая и авторитетная организация, которая в 90-х годах очень многое внесла в развитие финансового сектора Казахстана.
Скажем, с ее помощью была реализована программа технической помощи по обучению кредитных офицеров, когда наша банковская сфера только формировалась. Европейский банк проводил курсы обучения бизнесменов основам финансового планирования, бюджетирования, разработке бизнес-планов, оценке финансовых рисков. И я знаю, что через эти курсы прошли многие топ-менеджеры казахстанских банков.
А сейчас руководство ЕБРР хвалит правительство, правительство хвалит ЕБРР, они постоянно встречаются на форумах и любуются друг другом. И все довольны. Здесь нет никакой «мировой закулисы» - есть просто конформизм.
«Всемирный банк всучивает нашему правительству займы и программы»
- Значит, альтернативой конспирологической версии международной финансовой помощи оказывается тщательно организованная экономическая, прямо скажем, дурость, неэффективность, выгодная, прежде всего, ее отечественным организаторам и зарубежным бенефакторам, но никак не экономике и рядовым гражданам.
- У международных чиновников есть KPI, показатель их деятельности по кредитованию развивающихся стран, и они его стараются максимизировать. Поэтому буквально всучивают нам займы и программы. А чуть что, говорят: это вы сами обратились к нам за помощью.
Посмотрите пример ОСМС: 46 миллиардов тенге – расходы на техническую помощь в реализации этого проекта. Из них добрая часть – это заём Всемирного банка, остальное – бюджетные деньги.
4 октября Нурлан НИГМАТУЛИН (спикер мажилиса. – Ред.) говорил в парламенте о новом займе на $80 млн, который Всемирный банк всучил нам на реализацию опять-таки ОСМС.
(«Из 80 миллионов долларов, которые мы привлекали, 60% мы должны были отдать консалтинговой компании. Это что за заем такой и кто его подписывал? Министр (Елжан Биртанов. – Ред.) в отъезде был. На коленке заместитель министра подписал, поехал за границу. И он прошел, Тимур Муратович (СУЛЕЙМЕНОВ, министр национальной экономики РК. – Ред.), все процедуры – переговоры, рабочую группу, имел сертификат полномочий, - сказал Нурлан Нигматулин. - Здесь от имени государства берутся деньги, за которые в будущем рассчитываться придется не одному поколению. И так на ходу, легко – 60% консалтинговой компании. Что там консультировать? Что это – изобретение велосипеда? Если внедряется система медицинского страхования и мы кого-то привлекаем, значит, они имеют практику его внедрения, значит, всё разработано. 10 человек консалт – 60 миллионов долларов (в действительности $48 млн. – Ред.)»).
Я очень надеюсь, что депутаты остановят этот заём.
Расходы на выплату долгов уже больше, чем на образование
- Что всё же может нас удержать от этих бездумных трат?
- Я считаю, только гражданское общество. Я не вижу других способов. Есть международно признанные принципы открытого бюджета, и это один из приоритетов нашего центра прикладных исследований «Талап»: Open Budget, Open Government. Это заложено в Пяти институциональных реформах Президента.
И миссия нашего центра – поддержка реализации этих Пяти реформ, но уже со стороны гражданского сектора. Мы пытаемся, как представители НПО, по возможности компетентно выразить наше с вами мнение как граждан, что нас очень сильно тревожат эти бездумные заимствования и их малоэффективное расходование. Ведь сейчас расходы на выплату долгов в Казахстане уже больше, чем расходы на образование. В следующем году расходы на обслуживание займов вырастут еще на 116 миллиардов тенге.
- Гражданское общество, говорите? Не устаю восхищаться вашим романтизмом.
- Ну а что еще? Давайте поспорим.
- Гражданское общество – то, чего у нас нет. Это несколько недобитых НПО, журналистов и экспертов.
- А на что тогда надеяться, как вы считаете?
- Здесь вопросы задаю я.
- (Смеется.)
- Если серьезно, то надеяться стоит на усилия отдельных людей. Вы как-то сами говорили, что даже в парламенте, который уже больше 20 лет пребывает в «нижней позиции», раньше были депутаты, которые со знанием дела отстаивали свою позицию: Валентин МАКАЛКИН, Виктор ЕГОРОВ, Михаил ТРОШИХИН. А сейчас с кем вести диалог?
- Всё течет, всё меняется. Думаю, есть и будут еще новые макалкины и егоровы. А пока тяжело ожидать чего-то другого. Наивно надеяться, что нам с неба упадет прозрачность и эффективность.
Человеческая натура такова, что, если имеются возможности для стяжательства или конформизма, то они будут реализованы.
Тем более, когда нет контроля. А контроля нет, потому что институты еще объективно слабые, только-только появляются, но очень надеюсь, что мы быстро пройдем свой путь институционального строительства.
Фото: Вадим БОРЕЙКО.
Окончание следует.
