Почему главные экономические и финансовые итоги 2017 года нельзя назвать успешными
Подходит к концу 2017 год. Самое время хотя бы кратко подвести основные и наиболее общие экономические итоги уходящего года. Несомненно, главными из них можно назвать относительно высокие темпы роста казахстанской экономики и программу Нацбанка по повышению финансовой устойчивости банковского сектора. Однако выглядят они далеко не однозначно.
Ни шатко ни валко
Если говорить о темпах роста ВВП в этом году, то, по информации Министерства национальной экономики (МНЭ), за 11 месяцев они составили 3,9%. Причем, судя по первоначальным прогнозам правительства экономического роста в 2017-м, полученный результат оказался полной неожиданностью для кабмина. Напомним, что ранее в МНЭ ожидали роста экономики в этом году на уровне 1,9%.
Высокий показатель по росту ВВП за январь-ноябрь дал повод чиновникам выступить с победными реляциями.
«За это время (11 мес. 2017 года – КазТАГ) наша страна успешно и всесторонне развивалась. Было обеспечено динамичное развитие во всех сферах. Промышленность совершает прорыв - рост составляет 7,3%. В то время как в прошлом году было падение. Тому есть несколько обоснований. Добыча нефти и обрабатывающая промышленность растут выше плана. Например, по добыче нефти мы ожидали рост 8,3%, а уже имеем рост 10,9%. По обрабатывающей промышленности ожидали рост 4,5%, а уже имеем 5,2%», - заявил 12 декабря первый вице-министр национальной экономики Руслан ДАЛЕНОВ.
И хотя темпы роста ВВП, в целом и в отдельных отраслях в частности, выглядят весьма обнадеживающими, однако называть этот результат успешным и характеризовать его как всестороннее развитие все же не стоит. И вот почему.
Во-первых, неплохой показатель роста ВВП, а также добывающей и обрабатывающей промышленности за январь-ноябрь был достигнут с учетом низкой базы прошлого года, когда выпуск экономики увеличился всего на 1%.
Во-вторых, экономический рост вновь был обеспечен, в первую очередь, за счет повышения мировых цен на «черное золото» и роста добычи нефти на Кашаганском месторождении.
С этой точки зрения весьма показательными выглядят данные, приведенные министром национальной экономики Тимуром СУЛЕЙМЕНОВЫМ на заседании правительства 12 декабря. Тогда он рассказал, что наибольший рост в промышленности отмечается в Атырауской области на уровне 21,4%, что «было обеспечено за счет стабильной добычи нефти на Кашагане».
В результате, по информации министра, за 11 месяцев текущего года на Кашаганском месторождении добыто 7,3 млн тонн - на 46% больше первоначального годового плана на уровне 5 млн тонн.
Не менее показательным выглядит и осенний доклад Всемирного банка (ВБ) по казахстанской экономике, причем начиная сразу же с его названия: «Казахстан - экономика на подъеме, и это обусловлено, как и прежде, нефтью».
«Главной движущей силой экономического роста является нефтяной сектор, так как добыча нефти увеличилась на 12,5% в годовом исчислении за первые девять месяцев 2017 года в связи с введением в эксплуатацию долгожданного морского нефтяного месторождения Кашаган в октябре 2016 года», - говорится в документе.
При этом в нем акцентируется внимание на вкладе нефтяных цен в рост казахстанской экономики.
«Более благоприятные условия торговли, являющиеся результатом повышения цен на нефть на 24% за первые девять месяцев 2017 года по сравнению с предыдущим годом, также способствовали улучшению показателей нефтяного сектора. Кроме того, новые проекты по расширению производства в нефтяной промышленности поддержали рост в строительном секторе», - указывается в докладе.
Все это говорит о том, что рост экономики Казахстана по-прежнему носит экстенсивный характер, то есть остается не качественным, а количественным за счет вовлечения в совокупный выпуск, в первую очередь новых природных ресурсов, тогда как темпы роста обрабатывающей промышленности за январь-ноябрь оказались более чем в 2 раза ниже аналогичного показателя добывающих отраслей.
Поэтому победные реляции чиновников не совсем уместны, а их доводы в пользу того, что результаты по росту экономики и ее отдельных отраслей являются успешными и всесторонними, выглядят, как очередная попытка выдать желаемое за действительное.
Денег много не бывает?
Другим важным экономическим событием уходящего года c точки зрения объемов вложенных государством средств можно считать запуск программы Национального банка РК (НБРК) по повышению финансовой устойчивости банковского сектора.
Напомним, что на первом этапе реализации этой программы (июнь 2017 года) была оказана масштабная господдержка «Казкоммерцбанку» путем выделения для БТА банка Т2,4 трлн для погашения его долга перед Казкомом.
На втором этапе в октябре к участию в программе присоединились «АТФБанк», «Евразийский банк», «Цеснабанк» и «Банк ЦентрКредит». Общий объем госпомощи этим банкам второго уровня (БВУ) составил Т410 млрд. Из них по Т100 млрд получили «АТФБанк» и «Цеснабанк», Т150 млрд - «Евразийский банк», и Т60 млрд - «Банк ЦентрКредит».
Плюс к этому следует прибавить экстренное спасение Bank RBK в ноябре. По словам его акционера Владимира КИМА, Нацбанк в рамках программы повышения финансовой устойчивости банковского сектора 22 ноября выделил первый транш RBK в объеме Т120 млрд. При этом предполагается, что уже в январе следующего года регулятор выделит банку еще Т123,7 млрд.
Нетрудно подсчитать, что только в 2017-м и только для поддержки 7 банков в рамках программы по повышению финансовой устойчивости банковского сектора государство уже выделило гигантскую сумму - Т2,93 трлн, или примерно $8,7 млрд. Для сравнения: этот объем средств больше, чем был весь гарантированный трансферт из Нацфонда в республиканский бюджет в 2015-м – на Т1,2 трлн, в 2016-м – на Т453 млрд, и в 2017-м – на Т50 млрд.
Причем с учетом того, что, во-первых, Нацбанк намерен направить в качестве поддержки дополнительные средства RBK в следующем году, а, во-вторых, изначально потенциальными участниками программы регулятора числились 15 банков, то названная сумма госпомощи банковскому сектору явно не окончательная.
На это указывает и информация ВБ о том, что в III квартале этого года Фонд проблемных кредитов (ФПК) Нацбанка был докапитализирован на $6,5 млрд. Если вычесть сумму уже оказанной поддержки банкам этой осенью, то получается, что в ФПК должно остаться более $4,8 млрд.
Другими словами, не исключено, что на поддержку банковского сектора в следующем году будет направлено еще более $4,8 млрд. Итого получается, что общая сумма госпомощи казахстанским банкам второго уровня может достигнуть более $13,5 млрд, или примерно 20% от активов всего банковского сектора.
Поэтому значение программы Нацбанка трудно переоценить. Во-первых, даже уже выделенная сумма на поддержку БВУ указывает на масштабность проблем в банковском секторе и особенно на то, что отчетность банков о своем финансовом состоянии, предоставляемая в НБРК, оказалась, мягко говоря, недостоверной.
Во-вторых, программа регулятора стала наиболее масштабным шагом Нацбанка за последние 10 лет в деле кардинального решения проблемы с неработающими кредитами банковского сектора. Однако этот шаг выглядит сильно запоздалым.
В-третьих, в случае успешной реализации программы, которая, к слову, рассчитана на 15 лет, следует ожидать возобновления роста банковского кредитования экономики. Не секрет, что ситуация с последним показателем на протяжении особенно последних нескольких лет оставляет желать лучшего и вряд ли она сильно изменится в лучшую сторону в ближайшее время.
Из несомненных положительных моментов программы следует назвать, помимо ее направленности на решение проблемы с большим объемом неработающих кредитов и на повышение финансовой устойчивости банковского сектора, также еще и попытку регулятора сохранить доверие со стороны вкладчиков к банковскому сектору.
Однако у программы Нацбанка есть и очевидные минусы. Во-первых, это гигантские объемы госсредств, которые тратятся на поддержку банков. Причем нет гарантии того, что все выделенные деньги когда-то будут возвращены. В первую очередь, это касается средств, которые были потрачены на покрытие задолженности БТА перед Казкомом, а речь, напомним, идет о Т2,4 трлн. Ведь ответственность за полученную помощь несет не ККБ, а БТА, реальная стоимость проблемных активов которого сегодня в разы меньше размера оказанной поддержки.
Кроме того, оказывая многомиллиардную финпомощь БВУ, Нацбанк тем самым увеличивает уровень так называемого морального вреда, то есть создает долгосрочные риски роста безответственности за принимаемые решения в банковском секторе как среди банкиров и заемщиков, так и среди вкладчиков и инвесторов банков.
Если брать на чаше весов плюсы и минусы программы Нацбанка, то пока затруднительно сказать однозначно, что перевешивает. Поэтому вопрос об эффективности политики регулятора по повышению финансовой устойчивости банковского сектора остается открытым.
Таковы кратко наиболее общие экономические итоги уходящего года. А о том, какие риски ожидают казахстанскую экономику в 2018-м, проанализируем в отдельной статье.
Источник: КазТАГ.
Фото: newizv.ru.
