Когда у молодоженов нет детей, в нашем обществе всегда виновата только жена - мужчины стесняются ходить к врачам по «этим делам»
В одном бедном ауле жила-была девушка. Селение в далеком прошлом приносило доход, пока вокруг лежали поля сахарной свеклы, а потом землю разбили между собой новоиспеченные владельцы. Обычный мужик не особо хотел пахать за копейки, строить кооперативы тоже не желал - слишком большой риск быть «кинутым». Так и получилось - безработица и разруха в плодородных краях.
Ее нарекли обычным казахским именем - скажем, Жулдыз (я не стала писать настоящее). Ростом выше среднего, стройная, с миндалевидными глазами и всегда улыбающимся, добрым, детским лицом. Красавица. А характер – «момын». Так мы, казахи, описываем скромных, кротких, послушных.
Все радовались, когда в нее влюбился сын хозяина хлопковых полей из богатого аула. Особенно ее родители. Вышла замуж за младшего сына зажиточного и важного человека. Теперь у нее будет все.
День «сырға салу», когда родные жениха приезжают свататься, прошел как сюжет романтического фильма. Потом кудалық, свадьба, все дела. Она переехала из отцовского дома и начала жить в доме своего мужа и его родителей.
На свадьбах у нас, как обычно, молодоженам говорят одно главное пожелание. Чтобы через год состоялся другой той - в честь рождения малыша. Но малыша все не было, и наступили трудные времена. Бесконечные советы и вопросы, попытки лечения, когда, как правило, к врачу идет только жена, а в мужчине сомневаться - позор и оскорбление, поэтому нельзя. Ни на секунду.
Так прошел год. Люди качали головой, Жулдыз ночами заливалась слезами. Брак потерял смысл. Только тяжелая работа по дому «извиняла» келин и хоть как-то оправдывала ее существование.
Она мечтала угодить всем, считая себя обузой, ведь истинное свое предназначение невестки она не выполнила - не подарила семье наследника.
Ситуация накалялась.
Мама и жены старших братьев мужа зудели, талдычили, жужжали над Жулдыз: «Смолоду стопы не сберегла от холода, теперь родить не можешь. Бестолковая! О чем ты думала? О чем думала твоя мать?»
Добрый, солнечный ребенок, «папина звездочка» превратилась в клеймо позора во лбу семейства уважаемых людей.
Плохая жена. Невезучая.
Шумит посуда? Плохая жена ничего не умеет, чрезмерно резкая в движениях, берекетті қашырды. Сломался замок и дверь не открывается? Плохую жену не пускает домой священный порог (клянусь, слышала такое из уст одной женщины про жену брата).
Украли у кого-нибудь в семье телефон или кошелек? Плохая жена приносит невезенье в денежных делах. Благоверный не может обустроить жизнь? Понятно, плохая жена. Клеймо.
Банкрот, неурожай, пожары и смерть - все молчат, и только косой, зловещий шепот прохаживается как бы ненамеренно. Дома же нет благополучия, нет смеха детского, нет счастья. Причина, ясно, одна.
В моменты, когда ей намекали об этом слишком громко, Жулдыз мечтала только об одном - провалиться под землю от стыда. Не-до-жена.
«Я - никто. Бездетная. Бессмысленная. Проклята и приношу несчастье. Спасибо, что меня терпят и не гонят. Не де болса, буду служить милосердным людям, меня приютившим. Такова, значит, моя судьба».
Когда от самоедства, постоянных обвинений и разочарований от Жулдыз осталась лишь вертикальная лужа и опущенные до плинтуса плечи, волшебство любви исчезло, и муж начал ее бить. Все сильнее и неистовее, искренне, от чистого сердца надеясь вытрясти, выбить, выпнуть из любимой все проклятия и несчастья, свалившиеся на его бедную голову.
Пусть же хоть ощутит себя мужчиной, а то окончательно упал, потерял достоинство, утонул в соплях. К врачу пойти вместе? Рассмотреть разные варианты, почему не получается? Точно нет. Вы что?
Один лишь позор. Ни в гости с поднятой головой не пойти, ни перед мужиками сына не поругать, ни отцу в глаза не посмотреть. Он, вчерашний беззаботный любимчик всех вокруг, настоящий джигит, тоже стал «недомуж». И все из-за нее, из-за любви к этой проклятой! Да что за жизнь такая!
Так ему говорили. Учили уму разуму и семейной жизни, объясняя проблему его мягким характером, неумением быть хозяином в доме. А парень умирал внутри, точнее убивал в себе прежнего, как ему казалось, слишком добродушного, влюбчивого мальчишку.
Уничтожал ее.
Прошло 12 лет безжалостной «любви» и рабства. Жулдыз от побоев стали называть уже не «момын», а «миы шайқалған» - контуженной, тронутой. У нее был отсутствующий взгляд как у призрака. Так говорили.
Терпела. Стиснув зубы, молчала, что даже енешке, постоянно на ней срывающейся, иногда становилось страшно. Даже она, женщина прошедшая войны миров, в жизни не видела столько терпения и молчания. «Если женщина не стала волком в таких условиях - значит, точно тронулась». Решено - забили.
Она не стала волком. Любила сидеть где-нибудь в сарае и представлять. Взять бы сейчас топор и отрубить сволочи руки, пока спит пьяный!
Слез уже давно нет. Есть только работа и правила выживания - как не получить сапогом по голове и в какое время сбежать на трассу ночью, чтобы не убил. Даже на могилах ночевала. Идти-то некуда. Нигде не примут полоумное проклятье. Құрсын! Бет аулақ!
От злости и досады она хотела закончить все одним взмахом, но потом ей становилось жаль. Становилось жаль ене, которая тоже всю жизнь получала пинки по почкам от шала, становилось жаль самого шала, так и не поцеловавшего в лоб внука от любимого сына.
Становилось жаль бедных своих родителей, которые не могут смотреть в глаза своим богатым құдалар, от заискиваний и неудобств даже приданое хотели вернуть.
Но больше всего ей становилось жаль, до зубного скрежета жаль его - единственного, любимого, суженого. Типа, он так старается, а его все равно никто всерьез за мужчину не принимает, поэтому еще у него не ладится работа. Во всем виновата она.
Через 12 лет полоумную решили пустить восвояси. Ибо «терпеть и быть снисходительным» было уже невозможно. Да и он нашел ту самую, приемлемую - учительницу, никогда не бывшую замужем, не симпатичную, но еще не старую, а главное - не бесплодную.
От нового поворота в жизни и всеобъемлющей любви он стал таким добрым, что однажды решил просто взять и не ударить Жулдыз. Так стало легко дышать. Почему он давно уже не отпустил ее? Так и решил сделать.
А она ничего не сказала и поехала в дом отца, который отказался видеться с ней. Если бы не мать, грозился утопить и навсегда покончить с этим мучительным унижением.
Конечно, он любил дочь, обожал и лелеял воспоминания о своем ребенке с тихим голосом. Но она не оправдала надежд. Ничьих надежд не оправдала. Он понимал положение, что бывает такая «болезнь» у женщин, и она не виновата, но не мог простить. Почему он?
Ей, наконец, стало спокойно и все равно. Можно хотя бы выспаться и не чувствовать зловещие взгляды в спину и не слышать причитания.
Через месяц отец пришел домой и сказал, что нашел жениха. Это был хромой Бекжан. Бедный, необразованный, разведенный, бездетный неудачник. Работал в поле, пил. Самое страшное и беспощадное, о чем говорили люди про него - ойбай, у него нет половины ступней обеих ног, отморозил где-то в Сибири. Контуженный. Так говорили.
Свадьбы, естественно, не было. Немолодые – «бездетница» и хромой пьяница. Все вокруг шептались в возмущении. Мол, зачем инвалидов еще больше мучить? Естественно, новобрачным в лицо никто этого не говорил. Люди «делали» улыбки и скорее убирались из гостей, подальше от неловких моментов.
Понимаете? Обществу, как обычно, было неудобно, неуютно, нерадостно видеть такой союз, а Бекжану и Жулдыз было уже все равно. Они и вправду нашли друг друга. Через год в семье родился мальчик, черненький как смола и с квадратным как у отца сложением.
Бекжан перестал пить, взял в аренду землю и посеял клевер. Еще через год родилась девочка с кудрявыми волосами и улыбчивым добрым лицом как у Жулдыз. Потом еще трое детей друг за дружкой.
Теперь всем невероятно стыдно за то, что шептались и говорили о Жулдыз и Бекжане ужасные вещи. Бекжан взял госсубсидию и посадил яблоневый сад. Купил японский пикап и ездит везде с детьми.
Люди в ауле начали звать его яблочным магнатом, шутя, конечно, но не без капли зависти. Уговаривают сердешно хотя бы ночью отдыхать от работы.
Жулдыз вновь начала светиться. Ни грамма «волчьего» в глазах так и не появилось, остались доброта и простодушие, будто человек только спустился с небес и через мгновение улетит обратно.
Ее все любят. Жулдыз такая пысық! Жулдыз такая молодец! Жулдыз такая красавица! Весь аул и родственники из других аулов и даже городов завидуют Бекжану. Как же ему повезло поймать такую удачу!
Так вот. Когда у молодоженов нет детей, в нашем обществе это самое худшее и в большинстве автоматом «виновата» только жена. Мужчины стесняются ходить к врачам по «этим делам», особенно в аулах. Лучше умереть, чем узнать что ты «немужик» - такая логика. То есть давление не меньшее идет и на мужчин, но как-то без громкостей, только шепотом, между дел. Такие варианты как «несовместимость партнеров» вообще не рассматриваются. Невозможно как будто.
«Плохие жены» даже после разводов не всегда и сразу выбираются из ям позора. Знаю несколько таких историй, когда молодые, красивые, здоровые женщины уже в 25 лет считают себя бесполезными для человечества. И это ужасно.
А людям, особенно женщинам, у которых с рождением детей никогда проблем не было, легко выкинуть: «Ой, надо было ноги в тепле держать и не носить коротких юбок. Сама виновата». Сори, конечно, но за такие «слова поддержки и понимания» надо подарить человеку на день рождения сорок пар вонючих кляпов для рта.
На самом деле Жулдыз - это собирательный образ. Хэппи-эндов, к сожалению, меньше, чем ужасных драм. Погуглила «бесплодие в Казахстане» и на первой же странице вышло, что в Казахстане в среднем ежегодно 15 процентов пар оказываются бесплодными. Половина трети!
А общество счастливых, здоровых людей без комплексов лезет в белье к Баян АЛАГУЗОВОЙ и спешит очистить сознание народа от «позорных сериалов» за какой-то там городской акцент и не по-казахски красивую актрису.
Не в тех корзинах мы копаемся, ой, не в тех!
