Законодательство запрещает увольнять бастующих и иным образом привлекать их к дисциплинарной ответственности
Забастовка шахтёров в Карагандинской области на исходе 2017-го всколыхнула людей.
Мнения, как положено, разделились: одни сочувствовали бастующим, другие считали, что большинству в Казахстане живётся намного хуже шахтёров и раскачивать лодку не стоило.
Представители государственной власти в считанные дни сумели прекратить забастовку. При этом слухов было много: о введенных войсках, готовящихся увольнениях и даже об уголовной ответственности.
Так что вполне актуально задаться вопросом: забастовка – вещь законная и полезная или опасная и противоправная?
Давайте поразмышляем.
Статья 24 Конституции прямо даёт право всем желающим на забастовку. Трудовой кодекс прописывает ряд формальностей и процедур, которые необходимо соблюсти работникам, чтобы выйти на забастовку. В общем, если каким-то трудовым коллективам хочется побастовать – пожалуйста. Законодательство разрешает.
При этом обе стороны трудового конфликта должны отчётливо представлять – как долго может продолжаться забастовка, и что каждой стороне «светит» в случае проигрыша.
Если по-простому, в чём заключается конфликт интересов между работниками и работодателями? Работник хочет почти ничего не делать и получать зарплату, к примеру, миллион.
А работодатель наоборот – хочет, чтобы работник вкалывал как раб по 15 часов в день, желательно без выходных и отпусков, и чтоб платить за это удовольствие не более 20 тысяч тенге в месяц.
Понятное дело, что в жизни работник и работодатель договариваются на чём-то среднем и реальном. Плюс законодательно ограничивается продолжительность рабочего дня, устанавливается минимальная зарплата и т.п.
Так вот, забастовка – один из инструментов поиска той самой планки, на которой работодатель и работник могут добровольно согласиться продолжать сотрудничество. Естественно, что «добровольность», в конечном счёте, будет вынужденной.
Почему работник, желающий получать миллион, соглашается вкалывать за 100 тысяч? Потому что никакой работодатель миллион платить не может и либо получай 100 тысяч, либо свободен, так как на них всегда найдется другой желающий.
Но то же правило действует и для работодателя. Почему шахтёрам всё же платят относительно немало? Потому что за 40 тысяч тенге в месяц ни один шахтёр работать никогда не согласится.
Кстати, недавно был в алматинском центре занятости с небольшой делегацией. Шла обычная повседневная работа. Мы подошли к одной женщине лет 45-50, которая искала для себя вакансии. Так вот, в конечном счёте, она согласилась на общественные работы, предлагаемые коммунальной службой акимата.
Это чтобы убирать дороги в оранжевых жилетах – зимой целый день на морозе, летом – на раскалённом солнце, плюс постоянно дышать выхлопами из автомобилей. Знаете, на какую сумму она вынуждена была согласиться? На 42 тысячи в месяц.
Это в Алматы, где цены на товары, жильё и услуги одни из самых высоких в стране. Потому что других реальных предложений для её квалификации просто не было.
Вернёмся к забастовке. Итак, трудовой коллектив проголосовал «за», работа приостановлена, условия бастующих объявлены. Проходит неделя, другая, третья, а работодатель на условия не соглашается.
Что ощущают работники? Что ничего в конечном счёте добиться не смогут, а кушать очень хочется сейчас. Потому что за период забастовки, согласно законодательству, заработная плата не начисляется.
Я прекрасно помню, как жанаозенские нефтяники в 2011 году бастовали несколько месяцев подряд. Так вот, их жёны уже не знали, чем кормить детей. Потому что у обычных рабочих, как правило, нет сбережений, люди живут от зарплаты до зарплаты. Это и есть реальный ограничитель для работников.
Затянувшаяся забастовка, в конечном счёте, ломает работников.
Но и для работодателя забастовка – большая проблема. Законодательство запрещает увольнять бастующих и иным образом привлекать их к дисциплинарной ответственности.
На период забастовки за работниками сохраняются все права, вытекающие из трудовых отношений (право на выплату социального пособия по временной нетрудоспособности, трудовой стаж и т.п.), кроме зарплаты, как уже было сказано. Если забастовка затягивается, работодатель может понести значительные убытки от срыва контрактов, штрафных санкций и т.п.
Кстати, законодательство не запрещает работодателям на период забастовки нанимать временных работников.
Это большой риск для бастующих. Ведь если таковые найдутся (с надлежащей квалификацией), работодатель может свести для себя риск убытков к минимуму и терпеть забастовку максимально долго.
Но в большинстве случаев найти достойную замену бастующим не удаётся. Я не имею в виду, конечно, запугивание бастующими временных работников. Если такой факт будет установлен и доказан, виновные лица пойдут под уголовную ответственность.
Так что у обеих сторон есть причины, по которым затягивать забастовку не имеет экономического смысла. Потому в этот период продолжается активная «торговля»: стороны постепенно сдают позиции, идя друг другу на уступки. В чем и заключаются экономический смысл и экономическая польза забастовки.
Она позволяет найти, к примеру, справедливую величину заработной платы для конкретных экономических условий на рынке труда.
Какова же роль государства при забастовках? Сугубо арбитра. Государство следит за выполнением формальностей и не должно препятствовать сторонам в поиске справедливых условий труда рыночными методами.
Однако в нашей стране государство считает, что забастовка – вещь вредная и чуть ли не противозаконная. Поэтому практически всегда власть становится на сторону работодателя и помогает ему всеми способами быстрее прекратить забастовку, помогая тем самым владельцу предприятия минимизировать убытки.
Видимо, это происходит потому, что собственники большинства компаний в Казахстане, как правило, очень близки к власть предержащим, либо сами чиновники и являются их реальными владельцами с помощью не совсем законных схем.
И административный ресурс используется во благо корыстных интересов работодателей, что неправильно.
Кроме того, наши власти панически боятся политических протестов, и всегда ассоциируют бастующих работников с политическими демонстрантами. Поэтому в Трудовом кодексе специально прописаны формальности, которые довольно сложно соблюсти работникам, чтобы выйти на законную забастовку (карагандинские шахтёры – наглядный пример).
А суды практически всегда признают забастовки незаконными, что даёт право работодателю расправляться с бастующими вплоть до увольнения.
Поэтому работники, зная об этих опасениях властей, научились разумно их использовать в своих интересах. Так, шахтёры помимо обыкновенного прекращения работы во время забастовки сделали ставку на канун Дня Независимости (власти больше всего боятся народной активности именно в этот период), приняли решение оставаться под землёй, обеспечили необходимое освещение в СМИ и социальных сетях, получили поддержку известных персон…
Используя подобные «фишки», нет никакой необходимости бастовать месяцами и мучать собственные семьи отсутствием денег, ведь работодателя ломает не экономическая перспектива получить убытки из-за длительного простоя предприятия, а давление властей, требующих немедленного прекращения противостояния.
В результате работодатель под давлением не столько работников, сколько властей, вынужден согласиться на определённые условия. В случае карагандинских шахтёров уже официально объявлено, что забастовка никак не успела повлиять на производственные показатели АО "АрселорМиттал Темиртау", однако заработная плата была повышена на 30% всего за каких-то 4 дня противостояния администрации с шахтёрами.
Конечно, бастующие просили поднять на 100%, но наверняка изначально закладывали требование с запасом, зная нашу поговорку о верблюде и баране.
Так что страхи властей относительно политических протестов фактически могут помочь работникам добиться определённых уступок от работодателя. Но если работники, в свою очередь, не будут идти на компромисс, а работодатель умело преподнесёт их упорство, как чуть ли не зарождение политического бунта, государство может оказать содействие исключительно работодателю: решением суда забастовка будет признана незаконной, в связи на совершенно законных основаниях можно уволить всех бастующих, а особо сопротивляющихся – привлечь к уголовной ответственности.
Думаю, все понимают, что казахстанский суд вряд ли можно заподозрить в независимости от остальных ветвей государственной власти и вынесении решений исключительно с точки зрения закона.
Подводя итог, можно констатировать, что в Казахстане институт забастовки как экономический регулятор условий труда работает с большой поправкой на политические реалии и страхи властей.
В результате забастовка зачастую продолжается не до тех пор, пока одна из сторон трудового конфликта сломается и пойдет на компромисс, а пока её не прекратят волевым решением сверху.
При этом стороны трудового спора вынуждены использовать напуганную власть как инструмент в достижении своих целей при определении условий труда, что в очередной раз подтвердили итоги последней забастовки карагандинских шахтёров.
Фото: ic24.kz.
