Наше общество - объект «заботы», управления и контроля, а не субъект политики и принятия решений. У нас один-единственный субъект – власть
Читайте предыдущую статью Евгения ЖОВТИСА «Долгая дорога назад».
Война правительств и гражданского общества
На прошлой неделе в светлом граде Брюсселе прошёл ежегодный форум по правам человека «Европейский Союз – НПО». Более сотни гражданских активистов, правозащитников, журналистов из всех регионов мира вместе с официальными лицами Евросоюза, включая открывшую форум Верховного комиссара ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерику МОГЕРИНИ, обсуждали ситуацию с правами человека и гражданским обществом в мире.
Как писал русский классик (правда, не про гражданское общество): «Выдь на Волгу, чей стон раздаётся?». Так вот, на форуме стон раздавался не только с берегов Волги, Нила, Меконга, Замбези или Амазонки, но и Вислы, Дуная и даже Потомака и Сены. Сотни убитых журналистов, правозащитников, гражданских активистов (только экологов - больше 150), десятки тысяч в тюрьмах или в эмиграции. Репрессивные законы, слежка, задержания, допросы, давление на родственников, близких и знакомых. Такое ощущение, что в мире началась «война» правительств с их собственными гражданскими обществами. Тренд очевидный, всемирный и приобретший на форуме апокалипсические черты.
«Сокращается пространство для гражданского общества», – сетовали представители постсоветского пространства и Восточной Европы. «У нас его и не было», - отвечали участники из некоторых государств Африки или арабских стран. «А у нас к власти пытаются прийти и даже приходят правые популисты, националисты и ксенофобы, которым гражданское общество - тоже помеха», - не отставали от тренда активисты из развитых демократических государств.
В общем, что-то в мире сильно меняется и не в лучшую сторону.
Оговорка по Фрейду
И вот одна из выступавших официальных лиц ЕС выдала весьма примечательную фразу. «Нам очень нужно гражданское общество, - горячо провозгласила она. - Оно позволяет нам иметь обратную связь с обществом, указывает на наши ошибки, корректирует политику, берёт на себя решение ряда социальных проблем».
Всё бы ничего, но у меня сразу появился простенький вопрос: «А кто это такие «мы», которым так сильно нужно гражданское общество?» Это же оговорка по ФРЕЙДУ, устанавливающая чёткую градацию: мы и они.
То есть временно избранные или назначенные государственные служащие или должностные лица международных межправительственных организаций вдруг превратились в отдельную от нас самостоятельную национальную или мировую прослойку.
Их не просто выбрали или назначили на какой-то срок от нашего имени решать наши же общие проблемы. Они теперь нами управляют и определяют нашу нужность им, незаменимым и наделённым властью навечно.
Меня, конечно, это поразило, потому что казалось: хотя бы в демократической Европе есть понимание, что общество первично, что оно существовало, существует и будет существовать ещё до создания и без создания государств и появления бюрократической прослойки в лице госслужащих. И что выбранные или назначенные представители государственной власти из этого самого общества выходят и замечательно входят обратно после окончания срока своего нахождения в выборной должности или на госслужбе.
Государство – это они
Любая другая трактовка государственного и общественно-политического устройства напоминает средневековые конструкции с их наследственными монархиями, аристократиями и прочими закреплениями в законе или на практике неравенства и цветовой дифференциации, пусть не штанов, как в фильме «Кин-дза-дза», так крови – голубой или красной.
Во второй половине XX и начале XXI веков от этого решили отказаться, провозгласив принципы уважения человеческого достоинства и равенства во Всеобщей декларации прав человека, 70-летие принятия которой будем отмечать в следующем году.
Добавляет пикантности к взаимоотношениям чиновников и общества ещё и то, что большинство первых полагают: победа на выборах (даже если выборы настоящие) или назначение на государственные должности автоматически превращает их в самых умных и знающих всё лучше тех, кто властью не наделён.
Неважно, сколько ты учился, сколько книг прочитал или написал, как твои знания и опыт признаны в мире, - всё это мало что значит перед лицом какого-нибудь клерка среднего звена из министерства или акимата.
Они действуют от имени всемогущего государства, которое по определению неправым быть не может и всё всегда знает. Иногда изрекают откровенные глупости или банальности, делая вид, что открыли, как минимум, устройство Вселенной или новую теорию относительности. Они озабочены нашим воспитанием и считают себя вправе объяснять нам, неразумным, как устроен мир и что правильно, а что неправильно.
Да что там далеко ходить - зацените, где в нашей социальной «иерархии» учителя и учёные вместе с творческими работниками, а где – чиновники.
Наше общество - объект «заботы», управления и контроля, а не субъект политики и принятия решений. У нас один-единственный субъект – власть. Государство персонализировано в лице бюрократического аппарата, который и есть у нас главный. И он мне устанавливает, что читать, а что не читать, что смотреть, а что не смотреть, во что верить, во что не верить, как воспитывать моих детей и т. д.
Вопрос по существу
И ещё, когда я ему говорю, что как-нибудь сам разберусь (и образования, и жизненного опыта хватает), говорит мне: «Нет, не разберёшься, мы лучше знаем».
Это как в одесском анекдоте: «Мама кричит с балкона: «Сёма, быстро иди домой!» Мальчик со двора снизу: «Я, что, уже замёрз?» - «Нет, ты уже хочешь кушать!»
И именно он, этот самый аппарат, решает, нужны ли мы ему и насколько нужны.
Ну, в общем-то, всё равно нужны, а то кто налоги платить будет?
Но всё больше на языке начинает вертеться вопрос: а они-то нам зачем нужны, и если нужны, то в каком количестве и каком качестве?
Правда ведь, по делу вопрос?
Графика: Михаил ЗЛАТКОВСКИЙ.
