8 декабря на биржах KASE и AIX начнутся торги акциями казахстанской нацкомпании
В последний день минувшей недели, 2 декабря, завершился приём заявок на покупку акций нацкомпании "КазМунайгаз" в рамках их первичного размещения. 8 декабря на биржах KASE и AIX начнутся торги этими акциями. Нурлан ЖУМАГУЛОВ, исполнительный директор Общественного фонда "Energy Monitor", бывший генеральный директор Союза нефтесервисных компаний Казахстана KazService, в интервью Ratel.kz даёт свою оценку IPO "КазМунайГаза".
– Нурлан, какова ваша оценка IPO нацкомпании "КазМунайГаз", верное ли решение приняли люди, решившие приобрести акции?
– Лично я верю в IPO КМГ, ибо считаю оценочную капитализацию компании недооцененной. Моё субъективное мнение – что капитализация компании вырастет на 40% до объявления дивидендов по итогам 2022 года.
Тому поспособствует несколько факторов: после завершения Проекта будущего расширения Тенгиз, в котором у КМГ есть доля, будет генерировать нефтедоллары. Нефтепровод КТК будет приносить не менее 250 миллионов долларов в год в будущем, ряд разведочных активов, таких как Тайсойган, Озен-Карамандыбас, Каратон-Саркамыс могут показать хорошие извлекаемые запасы нефти. Но это всё на определенный короткий период, главное – вовремя выйти.
– В то же время вы всегда достаточно критически оцениваете операционную деятельность "КазМунайГаза". В частности, выступаете за лишение КМГ приоритетного права на доступ к новым контрактам на недропользование. Почему?
– Нацкомпания "КазМунайГаз" стала заложником исполнения социальных обязательств государства: сохранения рабочих мест и выплаты высокой заработной платы десяткам тысяч работников. Как публичная компания, которая провела IPO, акционерами которой могут являться зарубежные фонды и граждане, может претендовать на приоритетное право от государства на заключение новых контрактов?
Ладно, оставим в стороне IPO: какое месторождение с нуля (от разведки до добычи) запустил КМГ за 20-25 лет? Возможно, скажете, месторождение Урихтау, но оно было разведано в советское время, позднее КМГ привлекал китайских и российских инвесторов на его разработку, но последние отказались. Всё это время государство отдает самые перспективные месторождения КМГ, на которые нацкомпания привлекает частных и иностранных партнеров на условиях кэрри-финансирования (когда партнер несет все затраты на этапе разведки). Было бы хорошо использовать норвежский опыт: при выходе StatOil (ныне Equinor) на IPO, был запущен механизм SDFI (Прямой финансовый интерес государства) – во всех новых контрактах/месторождениях приоритетное право предоставлялось госкомпании Petoro (c механизмом SDFI).
Моё субъективное мнение – нужно отпустить КМГ в свободное плавание, лишив приоритетного права. Взамен нужно внедрить инструмент SDFI при ЕНПФ, чтобы пенсионный фонд мог участвовать в качестве со-инвестора во всех перспективных проектах, но с долей участия не более 25%. Это позволит сгенерировать больше прибыли для ЕНПФ и, в конечно счёте, для народа.
– Нурлан, долгие годы Вы занимались развитием казахстанского содержания в нефтегазовых проектах, работая в Союзе KazService. Недавно ушли и возглавили Общественный фонд Energy Monitor. Что это за фонд и чем он будет заниматься?
– Я и сейчас занимаюсь развитием казахстанского содержания и дальше буду поддерживать отечественный бизнес, ибо занимаюсь этим уже 13 лет. Может, это звучит банально и инфантильно, но я поверил в "Жаңа Қазақстан". Коль уж природные ресурсы принадлежат народу – должна быть подотчетность перед владельцами ресурсов и недр.
Очень много вещей, прописанных в Кодексе "О недрах и недропользовании", не исполняются на практике. Народ элементарно не понимает и не знает, какие блага получает и может получать от недр. Попробуйте запросить информацию по добыче нефти и газа в разрезе компаний – вас попросят за это заплатить, что абсолютно неприемлемо в отношении владельцев недр!
Одной из задач нашего фонда является объединение усилий, интеллектуального, творческого и делового потенциала местного сообщества для решения социально-экономических проблем, ускорения реформ, способствующих экономическому и социальному прогрессу в энергетическом секторе экономики Республики Казахстан. Я ведь не один, есть много со-товарищей и состоявшихся бизнесменов, которые хотят перемен в стране.
– В названии Вашего фонда мне понравилось слово "монитор" – мониторинг, контроль. Как, по-вашему, может и должен осуществляться общественный, народный контроль за деятельностью нефтегазовых операторов, учитывая традиционную и понятную закрытость отрасли по причине коммерческой тайны, неразглашения чувствительной информации для публичных компаний и т.д.?
– Фонд не ограничивается лишь нефтегазовой отраслью, но также охватывает горнорудный сектор. К примеру, в горнорудном секторе всё еще не разработан Перечень приоритетных специальностей, куда горнодобывающие компании обязаны направлять неосвоенные средства в рамках обязательств по обучению. Речь идет о десятках миллиардов тенге ежегодно, а за 11 лет цифра могла бы достигнуть и 100 миллиардов тенге!
Ежегодно сотни миллионов долларов направляются в местные исполнительные органы на социально-экономическое развитие регионов. Но местное сообщество никак не включено в рациональное расходование данных средств, я уже не говорю об отчётности: насколько и на какие проекты были израсходованы данные средства. Мы знаем, сколько средств поступило в каждый регион, но теперь уже настало время раскрыть, на какие проекты были израсходованы деньги.
Мы хотим сообща работать с местными общественными деятелями и активистами по рациональному расходованию социальных обязательств недропользователей, чтобы акимы прислушивались к запросам местного сообщества, а не самостоятельно решали, какие строить памятники и когда менять бордюры в областном центре. Данные вопросы можно поднимать на площадках общественных советов, которые и представляют интересы регионов.
– Контракты по крупнейшим месторождениям Казахстана, заключенные в первые годы независимости страны, вызывают в наше время вопросы. Можно сослаться на то, что Казахстан в начале 1990-х был молодым государством на политической карте мира, инвесторы учитывали страновые риски, а мы, в свою очередь, не имели опыта международных переговоров и достаточного количества профессионалов для этого. Но в ближайшее десятилетие срок действия большинства этих контрактов подходит к концу, встаёт вопрос о их продлении или переподписании на новых условиях. Каким образом вести себя теперь Казахстану, как найти баланс между необходимостью привлечения иностранных инвестиций и защитой интересов страны, интересов казахстанцев?
– Начнем с того, что многие инвесторы изъявляют желание продлить действующие контракты дополнительно на несколько десятков лет. В частности, "Бузачи Оперейтинг Лтд", "СНПС-Актобемунайгаз", "Тоталь Дунга" уже продлили свои контракты. Но на каких условиях? Условно, минэнерго, при продлении контракта на 20 лет, обязывает их реализовать социальные проекты (к примеру, построить школы, детские сады и т.д.) и закупать товары у местных товаропроизводителей. Но это ведь мелочи, если на чашу весов поставить, сколько инвесторы заработают денег в течение 20 лет.
По самому крупнейшему месторождению "СНПС-Актобемунайгаз" контракт продлили всего на три года с целью дальнейшего обсуждения дополнительных обязательств. Мне известно, что "КазМунайГаз" претендовала на долю в данном месторождении, но звонок из Пекина остудил пыл нацкомпании. На мой взгляд, вполне реально инвесторам из Поднебесной включить в партнеры действующих владельцев недр – народ – на 25%, который не будет вмешиваться в операционную деятельность компании, а работать как партнёр: вкладываться и получать дивиденды. Для этого нужно привлечь финансовый инструмент ЕНПФ.
Впереди у нас проект Тенгиза, контракт по которому истекает в 2033 году. Смог ли "КазМунайГаз" подготовить кадры, способные управлять Тенгизом, за все эти годы? Если нет, то мы будем вынуждены продлевать контракт с "Шевроном", но было бы уместно требовать от него, как это предусмотрено в модельном контракте на недропользование, не менее 30% нефти поставлять на нужды внутреннего рынка.
– Учитывая ваш богатый опыт работы в Союзе нефтесервисных компаний, как бы вы оценили сегодняшнюю ситуацию с местным содержанием в проектах? Какие застарелые нерешаемые проблемы существуют в отрасли?
– К сожалению, несмотря на многочисленные лозунги и обязательства, нам так и не удалось развить реальное КАЗАХСТАНСКОЕ содержание. На государственном уровне не были осуществлены проверки по анализу отчетов. К примеру, есть иностранные компании, которые получают контракт на казахстанское ТОО, но передают 90% субподрядных работ на его иностранный филиал. Но по отчетам компания показывает высокие показатели по казсодержанию.
Мы недолго радовались, когда действующий глава государства на праздновании 120-летия казахстанской нефти в сентябре 2019 года поручил Нацбанку обеспечить принятие банками второго уровня подписанных субъектами отечественного бизнеса с крупными нефтяными операторами договоров в качестве "твердых контрактов" (вместо залогового обеспечения), но поручение президента было проигнорировано.
Больше всего огорчает, что крупные иностранные операторы всё еще проводят закрытые тендерные процедуры, не меняя правила игры с 1990-х годов, хотя в других странах инвесторы давно перешли на онлайн-закупки. Самым важным нерешенным вопросом остался статус казахстанской компании, а именно – закрепление обязательного участие гражданина Республики Казахстан в акционерном/учредительном капитале (не менее 50%) компании. Это привело бы к реальному созданию совместных предприятий (50 на 50) между казахстанскими и иностранными компаниями.
Сейчас любой иностранный гражданин может открыть в Казахстане компанию и иметь 100%-ное казсодержание в своих отчетах (достаточно открыть юридическое лицо и содержать в штате не менее 95% граждан Казахстана). Сейчас нет никакой разницы между казахстанской китайской, американской, европейской компаниями. Таким вот образом вся полученная иностранными подрядчиками прибыль утекает из страны. Надеемся, что в "Жаңа Қазақстане" удастся обратить на это внимание.
Фото: azattyq-ruhy.kz.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ КАНАЛ И ЧИТАЙТЕ НАС В TELEGRAM!
