Роман Шнайдерман рассказал, как он победил в конкурсе на разработку проекта пешеходной зоны в Алматы, а дизайнер Нурлан Туреханов оценил его работу
На снимке: конец (или начало) пешеходной зоны на улице Панфилова.
Продолжение. См. начало: «Пешеходная зона в Алматы: что показало вскрытие».
В первой части расследования на тему «Кто заработал на реконструкции «золотого квадрата» в южной столице», опубликованной в четверг, 9 ноября, мы с Глебом ГАРИПОВЫМ проанализировали документы конкурса на разработку проекта преобразования. Материал заканчивался так:
«На всякий случай мы спросили Нурлана ТУРЕХАНОВА, профессионального архитектора и дизайнера, которого в творческих кругах Алматы знают все, знакомы ли ему эти компании (участвовавшие в тендере: «Архитектура и градостроительство Талгарского района», «Envicon-A», «Центр градостроительного проекта». – В. Б.). Он отрицательно покачал седой головой.
Таким образом, в конкурсе за право разработать новый образ центра двухмиллионного мегаполиса участвовали три предприятия, хорошо известные только родственникам их сотрудников. Оценить уровень мастерства претендентов возможным не представилось: сайт есть только у одного, да и тот пустой. Все три ТОО не имеют корпоративных страниц в фейсбуке. Их конечные собственники традиционно не указаны.
И вот одна из таких фирм-скромниц сорвала куш. Если кому-то несколько сот тысяч долларов кажутся мелочью в государственном масштабе, пусть представит эти деньги на своем столе. А дальше началось самое интересное».
Как меня пригласили развеять сомнения
Самое интересное действительно началось. Но совсем не то, что я уже написал в продолжении. После полудня автор проекта пешеходной зоны Роман ШНАЙДЕРМАН прислал мне в Messenger приглашение в свой офис: «Дабы развеять ваши сомнения в профессионализме и опыте моей компании».
И добавил: «Просто, если вы, правда, хотите выяснить, кто мы, незачем спрашивать у Туреханова, например». Обожаю, когда мне советуют, у кого что спрашивать или не спрашивать.
Естественно, я согласился на встречу. Тем более что накануне беседовал с Турехановым, и он подробно оценил проект Шнайдермана.
Роман Борисович назначил время – 17.30. И ровно в полшестого я стоял у двери с табличкой «Envicon-A» на углу Кабанбай батыра и Панфилова. Радушный хозяин запаздывал, и до его прихода я успел осмотреть офис: компания работает, большие помещения, довольно много народу. И тут мне пришла в голову мысль - в одном материале «скрестить» оба интервью.
Туреханов: Как долго рвало Яна Гейла?
На снимке: Нурлан Туреханов.
На своей странице в фейсбуке Нурлан Туреханов не единожды оценивал проект реконструкции центра Алматы.
30 марта 2017 года, в день презентации эскизов нового Арбата, Туреханов опубликовал ссылку на заметку в tengrinews (см. скриншот ниже), сопроводив ее комментарием: «Видел ли это Ян Гейл, именем которого прикрываются проектировщики, и если да, то как долго его рвало? Был ли конкурс? Есть ли другие варианты? Кто выбрал именно этот? Откровенно плохо, ребята».
А 30 июня Нурлан вывесил целый альбом «Город для людей» с сотней фотографий пешеходных зон в разных городах мира (см. скриншот ниже), сопроводив его припиской: «Байбек, город для людей - это вот так, а то, что собираетесь строить вы, - казакпайская свадьба».
Шнайдерман: Все мои проекты – «белые»
На снимке: Роман Шнайдерман.
- У меня абсолютно прозрачный бизнес, - Роман Шнайдерман взял с места в карьер. – Я не продаю помидоры на рынке, не таксую. Все мои проекты – «белые».
- Мы не ставили под сомнение лично ваш опыт: лишь написали, что в адрес вашего проекта была критика, а она была, - уточнил я. – Мы опирались только на конкурсную документацию с портала госзакупок), где было написано, что тендер выиграла компания «Еnvicon-A». В протоколах нигде не обозначено, что это ваша фирма.
- Подождите, там должно быть обозначено.
- Нет. На сайте опубликованы не только скриншоты фрагментов протоколов, но и прямые ссылки на их полный текст. Некоторые ваши коллеги говорили мне…
- Жанна СПУНЕР?
- Я не с одной Жанной общался. Так вот, они говорили, что узнали о тендере лишь постфактум, на градостроительном форуме 7 декабря прошлого года, где стояли щиты с эскизами проекта. То есть почти через четыре месяца после его проведения. А вы когда узнали о конкурсе?
- Процентов 50-60 моих работ – это государственные заказы, - Роман Борисович начал ответ издалека. -Алматинские госзаказы составляют 10-15 процентов от общего числа. Сейчас процедура конкурса проводится электронно. Если акимат или «Самрук-Казына» устраивают конкурс, они вывешивают на своих сайтах объявления о намерении его провести.
В компаниях, которые занимаются государственными объектами, есть специальный человек, который в режиме реального времени просматривает сайты акиматов городов, которые его интересуют. Приносит списки конкурсов руководителю, и тот принимает решение об участии в том или ином тендере. Для этого тебе нужно зарегистрироваться (на портале госзакупок. – Ред.), у тебя должны быть электронные документы. И ты подаешь заявку.
- У вас тоже есть такой специально обученный человек?
- Это менеджер, который занимается тем, что просматривает сайты. Три дня назад ко мне пришла девочка и говорит: «Вот в Талдыкоргане объявляется конкурс – три парка» (очевидно, имеется в виду лот на разработку проекта парков. – Ред.). Я просматриваю техническую спецификацию, оцениваю возможности своей компании и решаю, принимаю участие или нет.
На первом этапе, насколько я знаю, мы приняли решение, причем в последний момент, потому что объем большой (речь идет уже о конкурсе на разработку проекта пешеходной зоны в Алматы. – В. Б.). Там было, по-моему, 12 компаний (желающих участвовать. – В. Б.).
- Принято три заявки.
- Это уже в финале. Остальные отсеялись. А на начальной стадии бывает и по 30-40 компаний.
Туреханов: На Арбате нечего делать
- Около 30 лет назад народ «протоптал дорожку» от ЦУМа через Универсам до Зеленого базара, - начал беседу Нурлан Туреханов. – Эта тропинка была подобием Арбата, потому что это были единственные три места, где в начале 1990-х годов хоть что-то вообще продавалось. Потому что больше нигде ничего не продавалось. И вдоль этой дороги, если помните, даже сложилась стихийная барахолка: стояли киоски, торговали с рук и с земли. Там и должен был организоваться Арбат, и они (городские власти. – Ред.) там правильно его и сделали. Но был один минус: задействованы только тротуары, а не дорога. Но она и не могла быть задействована (как пешеходная зона. – Ред.), потому что слишком широкая.
Когда сделали пешеходной всю дорогу – она сразу «умерла», потому что люди перестали по ней ходить. Причем к тому времени открылись уже другие базары и торговые центры, и цель – найти товар от ЦУМа до Зеленого базара – исчезла. Несмотря на то, что на Арбате появились художники, никто специально туда гулять не ходил: там нечего было делать.
- Но его нельзя было назвать безлюдным.
- Я говорю о том, что в идеале должно быть. Что такое пешеходная зона во всем мире? Это место, куда люди идут, чтобы развлечься и потратить деньги. Они приходят туда, как на выставку, и получают визуальный кайф. Есть такое понятие – угловой размер: когда человек идет по пешеходной зоне не дальше 3-6 метров от витрины высотой не менее трех метров, чтобы ее охватывал взгляд, и этот угол весь должен быть красивым. Вот она – красивая витрина, вот он – красивый интерьер магазина или ресторана. Вы их всё время разглядываете. Витрины периодически обновляются, в ресторанах люди разные сидят. И вы постоянно получаете какие-то эмоции. Получать эмоции у нас на Арбате невозможно: один раз прошел – всё.
- Вы прежний Арбат имеете в виду?
- Сегодняшний. И нынешнюю Панфилова. Улицы слишком широкие, магазины и кафе достаточно далеко, и, чтобы что-то в них увидеть, надо туда специально идти. Нету близкой цепочки магазинов и кафе, поэтому не срабатывает эффект бесконечного получения новой информации. Неделю назад я прошел по Панфилова. Да, красивее, чем было. Но что там делать? Просто сидеть на скамейке.
- Там довольно многолюдно сейчас.
- Потому что она новая. Но это не пешеходная зона в классическом понимании. Даже на московском Арбате, который уже наших прогулочных улиц, постоянно – событие, событие, событие. А на Панфилова нет никаких событий. Дерево не событие, скамейка тоже. Магазинов практически нет. Кафе и ресторанов – по пальцам перечесть. И они стоят далеко.
Шнайдерман: У меня нет никаких агашек
- Кстати, кто попало без регистрации на сайт госзакупок не попадет.
- Регистрация - это нормально, - считает Роман Борисович. - Есть курсы, на которых обучают работать с госзакупками, и я отправлял туда своих сотрудников с 2010 года. До этого у меня 100 процентов были частные заказчики: Mega, «Базис», BI Group, практически все – не практически, а все – торговые центры я проектировал (очевидно, Шнайдерман имеет в виду благоустройство территории вокруг ТЦ. – В. Б.). Я специалист по благоустройству.
Роман Борисович подходит к белой доске, на которой фломастером написаны два десятка проектов (всего у него в работе, говорит, штук сорок), и начинает их перечислять. Прошу разрешения сфотографировать список. Шнайдерман отказывает, ссылаясь на заказчиков.
- Я просто хотел вам показать проекты, которыми занимаюсь. Из них государственных объектов – «Караганда - парк», акимат заказывает. Всё! Остальное – частные заказчики.
- А вон я вижу: «Парк Горького» написано.
- Там заказывает компания, которая парком управляет…
- Я слышал, что раньше союзы градостроителей, архитекторов, дизайнеров специально извещали о предстоящих конкурсах проектов, - пытаюсь вернуть разговор к теме «пешеходного» тендера.
- Электронная система, которая была введена, дала возможность таким компаниям, как моя: неангажированным, не приближенным к кому-то, - участвовать (в госзакупках. – В. Б.), - хозяин кабинета отвечает, похоже, на не заданный пока вопрос. – Демократизировала этот рынок. Сейчас стало, как это должно быть. Положа руку на сердце, говорю: я не алматинец (хотя проектировщики, понятно, у меня все алматинцы), и у меня нет никаких агашек. Я родился в России, учился там. Шесть лет работал в Израиле архитектором.
- Что вы окончили?
- Петрозаводский государственный университет, архитектура. И вторую степень в Тель-Авивском университете получал.
Туреханов: Пешеходная улица – как лента фейсбука
- А какой бы, по-вашему, могла быть идеальная пешеходная зона в Алматы? – спрашиваю Нурлана.
- Если у пассажа «Silk Way» на Жибек Жолы снять крышу, сделать самостоятельные два крыла с боковыми проходами вправо и влево и сквозной центральный проход – получатся три достаточно узких улицы шириной 6-8 метров и длиной 250-300 метров с постоянно меняющейся экспозицией.
Во-первых, таким образом мы убрали бы раздражающий фактор торгового центра, стоящего посреди улицы, который всем мешает. Во-вторых, хозяева ТЦ получили бы выгоду: места в «Silk Way» стали бы очень востребованными и дорогими. Этот кусочек улицы оказался бы центром всего, что происходит в округе, а отрезок Жибек Жолы от ЦУМа до Зеленого базара снова бы ожил.
Я тешу себя надеждой когда-нибудь взяться и нарисовать эскиз этой задумки.
«Раздробленный» «Silk Way» может стать локомотивом, который много что за собой потащит. А улица Панфилова ничего не потащит. Просто красивый кусок непонятно чего. Потому что нет цели, чтобы идти от оперного театра до Арбата, так как почти нет ни магазинов, ни кафе – только скамейки, скамейки, скамейки.
Старый парк ниже площади Астаны, по большому счету, красивее улицы Панфилова: старые деревья, ухоженные газоны. Но там никто не гуляет: нагулялись уже. Так будет и с Панфилова, когда пройдет эффект новизны.
Если взять барселонскую Ла Рамблу, Елисейские поля в Париже, флорентийские улицы – на них постоянно что-то происходит, и там мы можем ходить часами.
Приведу другое сравнение. Почему на интересном сайте мы задерживаемся не дольше 5-10 минут, а в фейсбуке просиживаем по пять часов? Потому что там бесконечное количество новой информации. Так же должно быть и на пешеходной улице. Тогда будет ходить народ. Это та же лента социальной сети.
Чтобы оживить Панфилова, надо посреди улицы ставить, условно говоря, крыло «Silk Way». А то и два.
Шнайдерман: Две компании – коллектив один
- Почему в конкурсе участвовала не ваша компания «АстанаИнжПроект», которая потом везде фигурировала, а «Envicon-A»?
- В обеих компаниях – мы с партнером Дауреном БАИМБЕТОВЫМ, с которым вместе с 2004 года.
Архитектурные компании делятся по категориям. Когда решаешь заниматься архитектурной деятельностью, ты получаешь третью категорию и можешь заниматься технически не сложными объектами. Ты должен отработать пять лет, у тебя должны быть выполненные проекты, акты ввода в эксплуатацию, штат. Требования третьей категории минимальны. Дальше ты сдаешь в ГАСК документы, подтверждающие твою квалификацию, и тебе присваивают вторую категорию.
После 10 лет работы – уже первая категория, которую имеет «АстанаИнжПроект»: она дает возможность участвовать в технически сложных объектах, в Астане в основном.
- А пешеходная зона – сложный объект или нет?
- Это технически несложный объект. А «Envicon-A» - компания второй категории.
- В конкурсной документации записан опыт ее работы: 1 год 8 месяцев (значит, по идее она должна быть третьей категории; у другого участника, ТОО «Центр градостроительного проекта», который проиграл, трудовая биография насчитывает 10 лет 11 месяцев. – В. Б.).
- Лицензия у нее с 2006 или 2007 года. В 2010 году мы перерегистрировались.
- Я нашел на сайте total.kz справку об «Envicon-A»: «Сам же проект (о котором идет речь. – В. Б.) разрабатывало ТОО «Envicon-A», единственным участником и первым руководителем которого указан Шнайдерман Роман Борисович, гражданин Израиля, 1976 г. р. Отметим, что до 2014 года компания была бездействующей. С 2014-го по 2017 год ТОО перечислило в бюджет в виде налогов 93 199,9 тыс. тенге. Почему реконструкцию главной улицы мегаполиса отдали именно этой компании – неизвестно».
- У нас компания была (до 2014 года. – В. Б.)! Мы делали частные объекты. Но, в принципе, у нас коллектив весь один.
- С чем один – с «АстанаИнжПроектом»?
- Это наш единый коллектив. Просто мы в какой-то момент решили, что лучше диверсифицировать объекты по сложности, потому что у нас всё перемешано было. Этой компанией («Envicon-A». – В. Б.) мы владеем, по-моему, с 2008 или 2009 года. Там могла быть перерегистрация. В 2014 году, допустим, мы перевели ее из Астаны в Алматы, я не помню. Эта дата не обязательно говорит о том, что компания начала функционировать. Но вы можете посмотреть, сколько у «АстанаИнжПроекта» проектов реализовано.
- Я спрашиваю про «Envicon-A», потому что именно эта компания участвовала в тендере.
- Вы хотите что понять – соблюдение законности процедур или наш реальный опыт?
- Мне важно понять всю ситуацию.
Туреханов: Шнайдерман вообще не дизайнер
- После всего сказанного как вы оцениваете проект реконструкции центральных улиц? - спрашиваю Нурлана Туреханова.
- Как провальный.
- Поясните.
- Он провальный с точки зрения создания пешеходной зоны – чтобы народ там тусовался. Но он не провальный с точки зрения задачи сделать красивое место. Это получилось. Но центра притяжения из него не выйдет. Потому что там нечему притягивать не один-два раза, а постоянно.
- А как бы оценили Романа Шнайдермана как ландшафтного дизайнера?
- Никак. Он вообще не дизайнер. Человек нам поставил в центре города во втором десятилетии XXI века фонари XVIII века. Зачем? Мы же должны смотреть в будущее. Я в альбоме «Город для людей» на фейсбуке показал, как в других странах сегодня делается уличное освещение. А он сделал старьё. Самое позднее – такое могли бы сделать в 80-х годах прошлого века. 35-40 лет назад это смотрелось бы более или менее дизайнерски. Но сейчас – уже всё. Обычное старьё, с точки зрения архитектуры и дизайна.
- А что вы скажете людям, которым это нравится? Что у них «колхозные» взгляды?
- У нас на Фурманова – Айтеке би стоит высокий красивый дом с башенками. Это копия парижского здания XVIII века. Была мечта сделать из Алматы Париж? Но это невозможно. Нравится ли он людям? Да он всем нравится. Но это не то! В XXI столетии нужна совершенно другая архитектура. А мы, получается, здесь «подмели» за Парижем, на Панфилова с фонарями «подмели» за Петербургом. Это признание собственной ущербности: мы не можем придумать ничего своего.
Наша пешеходная зона, с точки зрения дизайна, - это вообще ничего. Красота для колхозного населения. Или, как я назвал в фейсбуке, «казакпайская свадьба». С цветами и шампанским. Это красиво? Да, красиво. Но к дизайну – как функциональной организации пространства – абсолютно никакого отношения не имеет.
Шнайдерман: Кому и кобыла невеста
- Скажите, а было обсуждение вашего проекта? – это вопрос Роману Шнайдерману.
- Есть процедура: это обсуждается, когда идет конкурсная документация.
- Участники показывают конкурсной комиссии свои проекты? Или это конкурс документов?
- Процедура определена не мной. Сказать, что я согласен, что она идеальна или суперэффективна? У меня тоже есть вопросы. Допустим, я не выигрываю во многих тендерах, хотя считаю, что гораздо больше подхожу, но выигрывает какая-то левая компания. Тендерные процедуры не могут оценить архитектурные таланты той или иной компании. В идеале мне хотелось бы, чтобы был открытый конкурс, где каждый, кто заинтересован, выставлял свои работы. И оценочная комиссия – может быть, с участием общественности и специалистов – выбирала проект. Мне кажется это более справедливым. Будь такая процедура – моя компания выигрывала бы гораздо больше. А получается – выигрывают критерии отбора, определенные законодательством Казахстана.
- Вы подняли очень важную тему. И тут я с вами согласен. Творческого конкурса в тендерах нет. Система госзакупок его не предусматривает, нивелируя креативные проекты со всеми остальными.
- Есть и обратная сторона: а как в случае творческого состязания избежать ангажированности и вкусовщины? Ведь кому, как говорится, и кобыла невеста.
Туреханов: Разговор с государством для меня очень тяжёл
- Вы считаете проект провальным. Не есть ли это результат того, что тендер был проведен кулуарно, отсутствовала творческая конкуренция?
- Конечно, они скрыли, - полагает Нурлан. - Если бы я знал о конкурсе - обязательно бы поучаствовал. Во всяком случае, будь он честным, у меня был бы шанс в 20 процентов, что я могу его выиграть.
- Это же не ваш профиль.
- Почему? Я же по образованию и опыту работы архитектор. Но это действительно не мой профиль - в том смысле, что я не могу туда войти (в сферу акиматовских заказов. – Ред.). Потому что не люблю «двигаться» по чужим правилам. Поэтому делаю какие-то вещи, которые люди готовы купить. А разговор с государством для меня очень тяжел.
Шнайдерман: С чего начался мой бизнес в Казахстане
- Роман Борисович, вы знали двух других участников конкурса?
- М-м-м.
- А то меня в фейсбуке упрекнули в необъективности за то, что я написал о них и о вашей: «фирмы, хорошо известные родственникам их сотрудников». Напомню вам: это «Центр градостроительного проекта»…
- Эту я знаю, одна из старых компаний.
- Но я посмотрел ее сайт: он нерабочий. В моем понимании, человека встречают по одежке, а бизнес по сайту.
- Здесь вы не правы, я прошу прощенья. У меня есть 10-12 клиентов, которые пользуются моими услугами: Mega, «Базис», BI Group, Esentai, несколько других. И акиматы. И с 2004 года не было ни одного, кто бы зашел на сайт и заказал мне работу. У меня нет необходимости в сайте.
- Видимо, поэтому я не нашел в поиске практически никакой информации об «Envicon-A».
- Мой бизнес в Казахстане начинался с того, что я работал Израиле, и приехал Нурлан СМАГУЛОВ (состояние $400 млн, владелец Astana Group. – В. Б.). Он в то время строил Mega Alma-Ata. Нас познакомили, и он сказал: приезжай, возьмись, спроектируй. Я приехал туда, сделал это всё (благоустройство территории, прилегающей к ТЦ. – В. Б.). Пришел к Сержану ЖУМАШОВУ (состояние $270 млн, владелец девелоперских и инвестиционных компаний. – В. Б.): хотите - закажите мне ландшафтный проект. Потом пришел к Александру БЕЛОВИЧУ (состояние $390 млн, конечный бенефициар холдинговой компании «Базис-А». – В. Б.). Он говорит: давай я тебе что-то маленькое закажу.
- Это по-нашему.
- Это специфика бизнеса такая. Она через сайты не работает.
Туреханов: Новую улицу Панфилова мог сделать любой грамотный прораб
- По вашему мнению, Роман Шнайдерман насаждает в Алматы плохой пространственный дизайн, - продолжаем беседу с Нурланом Турехановым.
- Это как раз катастрофа. За эти деньги можно было сделать современный город. Чтобы весь мир узнал, что у нас есть красивая пешеходная и парковая зона. Я вас уверяю, что наш Арбат и улицу Панфилова не будут фотографировать для дизайнерских сайтов. То, что сделал Шнайдерман на Панфилова, мог сделать даже не любой архитектор, а любой грамотный прораб: вот здесь поставим скамейку, тут положим плитку, а там посадим дерево. В этом нет никакой мысли. Кроме одной: было плохо, а стало хорошо. Была телега, а стала машина, какой-то «москвичонок». Что эта машина лучше телеги – я согласен. Но на таких сейчас не ездят.
- Может ли в Алматы человек заиметь карт-бланш на столь масштабное изменение городской среды без серьезной поддержки в акимате?
- Нет, конечно.
Шнайдерман: Есть архитекторы – диванные критики. А есть практики, которые работают
- Так скажите всё же: до градостроительного форума кто видел ваш проект?
- Процедуры такие: после конкурса я делаю эскизный проект. Показываю его в архитектуре (городское управление архитектуры и градостроительства. – В. Б.), в акимате. Потом был приглашен Ян ГЕЙЛ, как автор методики, какие должны быть общественные пространства. Он смотрел…
- Он лично смотрел?
- Гейл старичок уже. У него есть Рикардо МАРИНИ (директор компании Gehl Architects. – В. Б.), он приезжал несколько раз.
- Знаю, что в этом году он приезжал 30 марта. А в прошлом? После тендера, на этапе эскиза?
- Да. Он вносил свои корректировки. Не то чтобы рисовал конкретно, а давал рекомендации: вот это я бы сделал так-то. Допустим, сначала, как ландшафтный дизайнер, я аллею видел более зеленой. На что Рикардо, как практик, говорил: зелень – это парки, а здесь большая проходимость, и должно быть больше твердых покрытий.
- Кто еще видел проект? Про общественность молчу.
- Есть процедура, определенная законом. Есть технический совет, состоящий из видных уважаемых архитекторов: это Акмурза РУСТЕМБЕКОВ (автор «Байтерека». – В. Б.), Любовь НЫСАНБАЕВА (президент Союза градостроителей РК. – В. Б.), Тимур СУЛЕЙМЕНОВ (глава Союза дизайнеров РК. – В. Б.), Тохтар ЕРАЛИЕВ (главный архитектор проектной академии KAZGOR, работал над проектами: Дом офицеров, Дом политпросвета, «Нурлы Тау», «Рахат Тауэрс». – В. Б.) и многие другие.
- И когда он заседал?
- Прошло несколько техсоветов. Они проводятся в формате дискуссий. Было много нареканий, я исправлял.
- А широкая публика проект не видела?
- Что вы понимаете под «публикой»?
- Так называемая общественность и независимые архитекторы.
- Ну, я знаю, что были общественные слушания в районных акиматах – Медеуском, Алмалинском, куда приглашались жители, владельцы бизнесов, расположенных на этих улицах…
- В прошлом году?
- Да. Приходило по 80-100 человек. Я им всё показывал. Это инициировал акимат: «Роман, это важный объект. И мы хотим, чтобы люди, которые живут на этих улицах, узнали».
Все проекты проходят необходимые процедуры: технические, советы, градостроительные советы. А вот эти вот независимые архитекторы, я не знаю, кому мы должны… Есть какие-то процедуры, которые определяют, что должна Жанна Спунер посмотреть?
- Людям желательно показать вообще-то.
- Я не спорю. Но Спунер, Туреханов – что они сделали-то? Помимо того, что они ваши друзья хорошие. Жанна много критикует мои работы. Я спрашиваю: можно, Жанна, посмотреть твои работы? Можно посмотреть работы Туреханова? Есть категория архитекторов – диванных критиков. А есть практики, которые работают.
- Роман Борисович, сам я не люблю переходить на личности. Но люблю, когда переходят другие. Материал получается гораздо интереснее.
- Ха-ха-ха! Не хочу никого обижать, но я напрямую ей это говорю: «Жанна, а что тебе мешает участвовать в конкурсах? Заходи на сайт, регистрируйся, участвуй. А не заходить, не регистрироваться и потом говорить: меня не спросили…».
Не сбылся Яблочный бульвар
С г-жой Спунер я действительно знаком больше двух лет, с г-ном Турехановым в процессе подготовки материала встретился впервые. После беседы с г-ном Шнайдерманом позвонил обоим с вопросом, что они сделали для родины большого и светлого.
Нурлан ответил: «Я не дружу с Байбеком, поэтому у меня нет крупных реализованных проектов». А во время интервью он показывал мне альбом с эскизами парка «White Garden», который предлагал топ-чиновнику акимата одного из его прежних созывов. Причем архитектор сам нашел инвесторов, которые были готовы вложиться, разбить парк и подарить его городу. Но начались вопросы: а кому мы повесим его на баланс и т. д.? И идею, в конце концов, замотали.
Кроме того, на сайте tedxalmaty.com я нашел краткое резюме Туреханова: «Дизайнер основанного им бренда одежды «mechanical piano», преподаватель дизайнерского факультета в КазГАСА и частной школы дизайна «mechanical piano». Изобретенная им технология получения изображений при помощи зеркальных отражений «Алаайна» вошла в топ-100 лучших дизайнерских решений в мире».
На снимке: Яблочный бульвар в дневное время (визуализация).
Что касается Спунер, то, когда стало известно, что тендер уже состоялся, а в план компании «Envicon-A» еще не вносились изменения, она предложила городу - тоже бесплатно - проект Яблочного бульвара (визуализация Владислава ФИЛАТОВА). По словам автора, летом на Арбате очень жарко, и там необходимы были деревья.
На снимке: Яблочный бульвар ночью (визуализация).
Кроме того, г-жа Спунер считает, что городу с названием Алматы необходимо иметь хотя бы одну улицу, засаженную яблонями.
На снимке: питьевые фонтанчики на Яблочном бульваре (визуализация).
Как она говорит, команда Гейла проект одобрила, было только одно несущественное замечание: плоды будут падать на мостовую, и люди могут поскользнуться.
На снимке: укрытый общепит на Яблочном бульваре (визуализация).
Но, поскольку акимат уже провел конкурс, проект реализован не был. Правда, в шнайдермановский план из него взяли «сухие» фонтаны.
На снимке: «сухие» фонтаны и качели (визуализация).
Может быть, поэтому Роман Борисович так часто поминал Жанну в ходе беседы?
На снимке: Яблочный бульвар (вид сверху, визуализация).
Можно ли считать Туреханова и Спунер только лишь «диванными критиками» - судите сами.
А я вступать в перепалку с победительным Романом Борисовичем не стал.
До поры до времени.
Читайте продолжение "Почему верблюды не прошли по Арбату" и "Облик Алматы не должен зависеть от того, с какой ноги встал Байбек".
Фото: Вадима Борейко, vlast.kz, со страницы Нурлана Туреханова в Facebook, Владислава Филатова.
