Трое судей добровольно дали показания следователю, а юристу пообещали свободу взамен на "правильные" показания
В понедельник, 12 июля, в Казыбекбийском районном суде города Караганды продолжился допрос следователя антикоррупционной службы Асета МУХАМЕДИНА, который непосредственно проводил всё следственные действия по уголовному делу судьи Специализированного межрайонного экономического суда Карагандинской области Ержана ГАБДУЛЛИНА и юрисконсульта Елены КАНТЕР-СКРИПКИНОЙ, которая представляет интересы строительных компаний ТОО "AtlantBuilding KZ" и ТОО "Оливия".
Адвокат Василий САДЫКОВ, представляющий интересы подсудимого Габдуллина, начал допрос с того, что задал ему вопрос, почему не велось сопровождение посредника Алтая КАЛИЕВА, передававшего пакет от Кантер-Скрипкиной судье Габдуллину, в котором были найдены 10 тысяч евро и 3 млн тенге.
- Мы не знали, что для этих целей будет отправлен Калиев. Поэтому выставить за ним наружку не могли. Это требовало оформления ряда документов. Было наблюдение за местом работы Кантер-Скрипкиной и местом жительства Габдуллина, - пояснил следователь.
- Но как вы смогли предугадать, куда Калиев поедет? - спросил адвокат.
На что Мухамедин сообщил, что велась прослушка телефонов подсудимых и на основании этого несложно было предположить, где окажется заветный пакет с наличными:
- Как говорится, настигли в нужное время в нужном месте.
Не добившись каких-либо зацепок в моменте с Калиевым, адвокат Садыков перешёл к более тяжёлым вопросам, которые ранее не озвучивались в ходе судебного заседания:
- Вы в ходе досудебного расследования лично опрашивали судей МАЙПАСОВА, КУСПАЕВУ и ЖУАСБЕКОВУ. На каком основании вы их допрашивали?
- По иску ТОО "Оливия" я опрашивал Жуасбекову. Она в ходе показала…, - начал было отвечать свидетель, но судья Саян АККОЖИН прервал его, сообщив, что тот не может оглашать эти сведения, так как они не были озвучены в суде ранее.
На что адвокат Садыков попросил огласитьэти сведения.
- Мы не установили причастность этих судей к расследованию, но для полноты расследования мы их опросили, - добавил следователь, отвечая на вопрос адвоката.
- Почему вы опросили судей, на которых нет оперативных данных, но при этом не опросили тех, на кого такие данные были – судей ТОКБУЛАТОВА и АЙДАРХАНОВА? – продолжал адвокат.
- Мы вели только наружное наблюдение за этими двумя судьями. Допрошенные в ходе следствия трое судей исследовали иск ТОО "Оливия", поэтому мы должны были их опросить. Они выносили решения по ТОО, - раскрыл некоторые детали Мухамедин.
- Как вы могли допросить судью областного суда? – продолжал допрос адвокат, намекая на особый статус судей, а потому они могут быть допрошены только с разрешения Генеральной прокуратуры.
- Они добровольно изъявили желание дать показания, - неожиданно выдал следователь.
Реально редчайший случай – судьи сами пришли к следователям антикоррупционной службы и изъявили желание дать пояснения по уголовному делу в отношении своего коллеги! Для чего это было сделано – можно только догадываться. Но можно предположить, что информация о том, что прослушка велась в отношении всех судей, дошла до них, и они поспешили вывести себя из круга подозреваемых. Тем более, что, по версии следствия, Габлуллин должен был занести деньги в областной суд за решение вопроса по ТОО "Оливия".
После таких откровений адвокат Садыков попросил огласить показания судей, чтобы выяснить, в чём выражалась добровольность судей. Но судья Аккожин отклонил это ходатайство.
Затем вопросы следователю изъявил желание задать подсудимый Габдуллин:
- Когда шли следственные действия, вы беспокоились о моей безопасности. В частности, предупреждали меня, чтобы я не искал контакты и встреч с Кантер-Скрипкиной в следственном изоляторе. С какой целью вы об этом беспокоились?
- Я не помню такого. Не подтверждаю, - ушёл в отрицание свидетель Мухамедин.
- Я вам ещё объяснил, что даже не знаю, в какой камере она находится. Но вы мне сказали: если это подтвердится, мы вас закроем в изолятор КНБ, - продолжил Габдуллин.
- Ваша честь, это провокационный вопрос! Я это отрицаю, - громко заявил следователь.
- Теперь по поводу оказанного давления на меня. После окончания следственных действий я сразу написал заявление об оказании давления на меня и отказался от услуг тех двух адвокатов. При обыске в квартире супруга отказалась от дачи показаний. Затем после ваших слов я её сам уговаривал дать показания, так как вы угрожали ей и нашей дочери. После этого я уже не писал никаких ходатайств, потому что пытался сохранить семью. Для меня это было важнее. Почему моя супруга отказалась от дачи показаний, воспользовавшись своими законными правами, но вы заставили её сделать это в ходе следствия? - продолжал доказывать факт давления со стороны следователя подсудимый Габдуллин.
- Я не пользовался противозаконными методами следствия. Ваша честь, они же потом сами в устной форме выражали благодарность в адрес антикоррупционной службы, что мы провели объективное следствие, - неожиданно выпалил следователь в поисках поддержки суда.
Тут подключился с вопросами и адвокат Садыков:
- Зачем, если вы утверждаете, что не было давления, вы допросили жену и несовершеннолетнюю дочь подсудимого, у которых было законное право не давать показания?
- Так как был закреплен факт сброса пакета с деньгами из окна, - пояснил следователь.
- Почему в допросе супруги и иных лиц, вы им ставили прямой вопрос: что вы знаете о преступных действиях судьи Габдуллина? Разве следствие может ставит такой вопрос, если вина подозреваемого ещё не доказана? – продолжил адвокат.
Но судья снял вопрос.
После чего прокурор пояснил, что основанием вызова следователя в суд стало то, что Габдуллин заявил об оказании им давления на него и членов его семьи. Потому прокурор уточнил, есть ли доказательства такого давления.
- Я на своих заявлениях настаиваю. Это происходило в присутствии двух моих адвокатов. Следователь прямо говорил, что будут привлекать к уголовной ответственности мою дочь, а жену кроме этого лишат родительских прав, - ответил подсудимый.
- Я не подтверждаю. Это способ уйти от уголовной ответственности, - тут же сделал заявление следователь.
После чего прокурор задал вопрос подсудимой Кантер-Скрипкиной:
- В отношении вас применялись недозволенные методы или угрозы? Или может в отношении вашей матери были угрозы сделать её фигурантом уголовного дела?
- Не было никакого давления. Всё было в рамках закона, - сообщила подсудимая.
После этого подсудимый Габдуллин попросил судью разрешение задать вопрос Кантер-Скрипкиной:
- Лена, после окончания следственных действий нас везли в автозаке в сопровождении опера. Я тогда ещё спросил разрешение у опера, могу ли я задать вопрос тебе. Помнишь этот разговор?
- В автозаке? – переспросила подсудимая.
- Я спрашивал тогда, зачем ты даешь такие показания. Ты сказала, что тебя заставили. И пояснила, что тебе обещали наказание, не связанное с лишением свободы, - уточнил Габдуллин.
- Я отрицаю этот разговор, - категорически ответила Кантер-Скрипкина.
При этом в разговоре между подсудимыми опять промелькнула информация о том, что они знакомы уже более 20 лет. Похоже, мы станем свидетелями того, как в зале суда закончится крепкая искренняя многолетняя дружба между ними.
На этом моменте судья перенёс заседание на следующую неделю. Впрочем, попытка гособвинения доказать, что никакого давления на судью Гадуллина в ходе следствия не оказывалось, ещё не закончилась. Защита тоже не теряет надежды доказать обратное.
Фото: Ⓒ Ratel.kz / Сергей Перхальский.
