Можно ли победить коррупцию сомнительными методами?
Вечером 3 января 2018 года сотрудники Алматинского департамента Национального бюро по противодействию коррупции (ДНБПК) провели специальную операцию. По подозрению в вымогательстве были задержаны два сотрудника следственно-оперативной группы Южного регионального управления по борьбе с организованной преступностью (ЮРУБОП) Министерства внутренних дел - подполковник Алексей ГРИГОРЬЕВ и майор Азамат НУРБОЛАТОВ.
На следующий день, 4 января, борцы с коррупцией поспешили сообщить, что Нурболатова и Григорьева задержали с поличным. В информационных сообщениях указали все личные анкетные данные задержанных.
Суд приговорил полицейских к длительным срокам лишения свободы.
Казалось бы, историю можно забыть.
Но недавний провал антикоррупционной службы в специализированном межрайонном суде по уголовным делам Павлодарской области заставляет вновь обратиться к истории уничтожения карьеры двух профессионалов уголовного розыска.
Напомним, в Павлодаре в ходе судебных слушаний были представлены записи разговоров предпринимателя с высокопоставленными чиновниками Департамента государственных доходов, обсуждавших взятку в размере 100 тысяч долларов. Предприниматель хотел, чтобы ему вернули эти деньги, так как налоговики не выполнили свои коррупционные обязательства.
В суде публика узнала, что прослушки были незаконными, так как санкция на запись не была получена. Предприниматель написал заявление уже после того, как провел несколько переговоров с государственными служащими, получившими от него 100 тысяч долларов за прекращение уголовного дела и отказ от доначисления миллиарда тенге налогов.
На этом основании дело развалилось в суде. Чиновники, выслушивавшие, как их матом кроет бизнесмен, и выражавшие готовность вернуть взятку, ушли из зала суда домой.
В общем, избитый американский сценарий, по которому полицейские не имели достаточно улик, либо собрали их с процессуальными нарушениями, за что зацепились адвокаты мафии и развалили дело, оказывается, может быть реализован и в казахстанском суде.
И это правильно.
Особенно, когда такое происходит везде, а не только в отдельно взятом суде и отдельно взятом Павлодаре.
Однако вернемся к громкому задержанию офицеров отдела по борьбе с организованной преступностью.
Заявление о том, что полицейские вымогают взятку, в антикоррупционную службу написала Татьяна СУРЖИКОВА. Эта дама познакомилась с сотрудниками правоохранительных органов не по своей воле. Она была фигурантом дела "черных риелторов", которое расследовали Алексей Григорьев и Азамат Нурболатов. Расследование началось после того, как Вячеслав БЛОЩИЦЫН, выбрался из могилы, куда его закопали "черные риелторы". Выжив после удара ножом в сердце и найдя в себе силы вернуться с того света, он обратился в полицию.
Шокирующие подробности отъема квартир у беспомощных алматинцев мы расскажем чуть позже, в других материалах.
В июле 2017 года фамилия Суржиковой попала в материалы расследования, в ходе которого даже пришлось эксгумировать тела жертв "черных риелторов»" в поисках следов отравляющих веществ. А в ноябре Суржикова заявила, что стала жертвой вымогательства со стороны борцов с организованной преступностью, которые ее делом и занимались.
В своем заявлении она указала, что сотрудники ЮРУБОП вымогают 30 000 долларов, чтобы снять с нее все подозрения.
Суржикова по заданию следователей ДНБПК несколько раз записывала свои разговоры как с Нурболатовым, так и с Григорьевым прямо в их кабинетах, хотя санкции предусматривали запись только в увеселительных и развлекательных заведениях, иных общественных местах. Кабинет следователя – явно не ресторан и не ночной клуб, общественным местом не считается даже по закону.
Сразу возникает вопрос: почему следователи Нацбюро не запросили санкцию на прослушивание в здании полиции? Может, боялись конфронтации с другой силовой структурой?
Ну и второй вопрос, уже к МВД: бравые бойцы с оружием, металлоискатели на входе, пропускной режим, но в здание управления по борьбе с организованной преступностью можно пронести все что угодно, включая подслушивающие устройства?
Протокольное оформление записей – отдельная история, которая поломала бы дело еще на этапе прений, но никого это не смутило.
По содержанию бесед потерпевшей сотрудники Нацбюро пришли к выводу, что полицейские в "завуалированной форме" требовали у нее деньги без отрыва от производства уголовных дел.
Мы еще вернемся к определению "завуалированная форма". Видимо, возникла некая сложность с основаниями для получения санкции на дальнейшие действия, в том числе и задержание. Тогда следователи ДНБПК принесли в суд свою версию расшифровок, приписав офицерам полиции фразы, которые те… вообще не произносили. И кстати, куски придуманного текста… были выделены жирным шрифтом.
Непроизнесенное слово – тоже, оказывается, имеет процессуальную ценность и вполне годится, чтобы выписать санкции.
Но даже сочиненные тексты имели один существенный изъян. Заявительница сама все время пыталась вывести следователей на разговор о деньгах, но безуспешно.
Так и появились "завуалированные" формулировки. Напомним, в павлодарской истории в записях четко звучали и суммы, и за что они были выплачены, однако суд совершенно справедливо забраковал вполне себе очевидные факты только потому, что они были добыты незаконно.
В нашей же истории борцы с коррупцией проявили чудеса конспирологической находчивости и смогли истолковать фразы полицейских так, что слова, никак не обозначающие сумму и валюту сделки, оказались кодовыми. К примеру, слова "мошенники" и "информация", произнесенные Григорьевым в разговоре с Суржиковой, по их мнению, являлись дефиницией денег. Действительно, странно, что подполковник полиции – оперативный сотрудник, расследующий дело о мошенниках, пользуется словом "мошенники". А слово "информация" так вообще прямо указывает на преступный умысел, это вам любой лингвист скажет.
Между тем, Суржикова пошла на контакт с полицией, чтобы облегчить свою участь и не оказаться под арестом. В ходе расследования дела "черных риелторов" под стражу были взяты четыре нотариуса, два сотрудника Департамента юстиции, два сотрудника полиции – и это только верхушка айсберга.
А еще от рук членов преступной группировки погибли люди.
Можно только предполагать, как далеко могли зайти в расследовании Григорьев и Нурболатов, если бы в этом деле уже на начальной стадии расследования не обнаружились государственные служащие и сотрудники силовых структур.
Возможно, расследование нужно было как-то остановить…
И вот что произошло.
В тот день, 6 декабря, Нурболатов вызвал Суржикову к себе в кабинет, чтобы ознакомить с заключением экспертизы. Встреча была назначена на семь вечера, но дама пришла на два часа раньше.
Судя по аудиозаписям, представленным в суде, Суржикова не попыталась, пусть даже и в "завуалированной форме", предложить офицерам полиции взятку, которую те у нее якобы долго и нудно вымогали несколько месяцев.
Алексей Григорьев, только что вернувшийся из отпуска, в тот день заглянул к Нурболатову, чтобы проведать коллегу. Он и предложил подвезти Суржикову домой, потому что время уже было позднее.
Обвинение утверждает, что в машине, когда полицейские привезли ее домой, на улице Луганского произошла передача денег. Ни у Нурболатова, ни у Григорьева денег не обнаружено. Ни получатели денег, ни сама взяткодательница никак не обсуждали такой волнующий момент, как передача первого транша, например, размер аванса, время следующей встречи и т.д., из чего можно было бы сделать соответствующие выводы.
Стенограмма разговоров в машине Григорьева никак не доказывает, что деньги им были получены.
Как мы все помним, например, в "хоргосском деле" было множество видеозаписей, как контрабандисты передавали из рук в руки десятки тысяч долларов. То есть техника позволяла записать весь процесс на видео и со звуком. Но в этом случае, преследуя полицейских, следователи Нацбюро почему-то не стали пользоваться всем имеющимся арсеналом специальной техники, а по старинке ограничились аудиозаписью.
Кстати, откуда взялись деньги для первого транша, куда они потом делись – так и осталось неясным. Сама Суржикова в суде от них письменно открестилась, а объяснение сотрудников Нацбюро, якобы вынувших два с лишним миллиона из своих загашников для передачи полицейским, не имеет никаких бухгалтерских следов.
Вторая передача денег была назначена на 3 января 2018 года, когда Алексей Григорьев под контролем сотрудников антикоррупционной службы должен был забрать оставшуюся сумму – 24 тысячи долларов. На этой встрече Нурболатов не присутствовал вовсе, за ним оперативники антикоррупционной службы приедут на квартиру спустя почти час после задержания Григорьева. Кстати, Нурболатов в тот день даже не созванивался ни с Григорьевым, ни тем более с Суржиковой. Последний раз полицейские общались друг с другом, обмениваясь поздравлениями в новогоднюю ночь.
3 января Суржикова уже была вооружена специальной техникой, которая фиксировала все без какого-либо сбоя. Но на видео нет того, о чем заявляет Суржикова.
Можно сравнить два оперативных видео.
Первое - видео из передачи «Час Бендицкого», вышедшей на ТРК «31 Канал» (Таймкод -3.41 – А.К.).
Второе – оперативная запись встречи Григорьева и Суржиковой.
В тот вечер Суржикова зазывала Григорьева к себе в квартиру, где она собиралась поведать ему о готовящемся преступлении – отъему очередной квартиры. Но Григорьев настоял, чтобы она спустилась к нему в машину и показала на месте, где готовится злодеяние. Подъехав в нужное место, которое находилось неподалеку от квартиры Григорьева, подполковник решил поудобнее припарковать машину в соседнем дворе, чтобы пешком вместе с Суржиковой пойти осмотреть место предполагаемого преступления. Он высадил Суржикову возле магазина «Татьяна» - та пошла купить себе воды и должна была ждать возле магазина, пока Григорьев будет парковаться. Поставив машину, офицер направился к магазину, но Суржиковой уже не было. Пока Григорьев пытался вызвонить осведомительницу, внезапно появились антикоровцы, которые скрутили его и зачем-то повели к чужой автомашине. А там – сюрприз-сюрприз - под задним левым колесом лежал розовый пакет.
То есть оперативники Нацбюро не кинулись проверять машину, а сразу потащили задержанного туда, где лежали деньги. Распознать в темное время суток, под какой машиной лежит пакет с деньгами – такому чутью могут позавидовать даже розыскные собаки.
По версии следователей, Суржикова закинула пакет со взяткой по требованию Григорьева в багажник. Но в машину, в багажник которой якобы закинули деньги, никто на предмет свечения люминофора, которым положено обрабатывать пакеты с деньгами для изобличения взяточников, со специальной лампой никто не полез.
И действительно, зачем? Может, они и так знали, что в григорьевском джипе ничего «засветиться» не может?
Итак, Григорьева задержали более чем в ста метрах от его автомобиля. Пакет с деньгами каким-то образом оказался под колесом чужой машины, примерно в тридцати метрах от его джипа. Как он туда попал, можно только догадываться. На записи, сделанной Суржиковой, слышно, как она, выйдя из машины Григорьева, проходит некоторое расстояние, а затем отчетливо произносит слово: «Нате!». Что и кому она отдавала, если Григорьев к тому времени уже отъехал на приличное расстояние?
Но суд не стал обращать внимания на эту реплику, как и на то, что деньги материализовались под чужой машиной, совершенно не оставив следов в джипе Григорьева.
Подполковник полиции, опытный оперативник с двадцатилетним стажем Григорьев показывает задержавшим его сотрудникам Нацбюро и понятым свои чистые ладони, которые не «засветились» под прибором, затем прикасается частью кистей рук к обработанным люминофором купюрам, и только тогда на видеозаписи появляется специфическое отсвечивание. Различие между ладонями и тыльными частями рук в свете прибора, было заметно всем.
Кроме обвинителей и суда.
Но мы тут с коррупцией боремся, а не идеальный полицейский боевик снимаем.
Поэтому дальше антикоррупционное кино становится еще более интересным.
Как рассказала Суржикова, Григорьев, сидя в машине, на листке бумаги писал команды, как правильно нужно передать ему деньги, в частности,– куда положить. Бумагу, естественно, порвал, прямо в машине. Оперативник же!
Разумеется, на видео эпистолярное творчество Григорьева никак не запечатлелось.
Изъятие обрывков той самой бумаги произошло только на следующий день. Пинкертоны из антикоррупционной службы нашли клочки на улице, в снегу, во дворе жилого дома, но опять же адреса никто не сообщил. В неустановленном, судя по всему, месте.
Получается, что Григорьев, не прикасаясь к пакету с деньгами, зашвырнул его под чужую машину, затем разбросал клочки неизвестно где, и только потом его «приняли» оперативники.
Борцы с коррупцией, выходит, хладнокровно наблюдали за всеми этими манипуляциями матерого коррупционера, сорившего повсюду деньгами и бумажками.
Стоит ли говорить, что видео с записью обнаружения клочков бумаги суду представлено не было? Разумеется, спецтехника выключилась именно в момент записи процесса разгребания оперативниками культурного слоя во дворе дома. Ну, с этим все понятно - повезло так повезло. Но почему у сотрудников ДНБПК не оказалось под рукой даже сотовых телефонов с видеокамерами - совсем непонятно.
Прокурор, представлявший на суде обвинение, видимо, был сильно смущен необыкновенно высоким качеством собранных следственными органами улик. Поэтому взял и переквалифицировал действия Григорьева и Нурболатова на покушение на взятку. Но изначально антикоррупционный блокбастер квалифицировался как «оконченное преступление, совершенное в группе лиц в особо крупном размере путем вымогательства».
Судья суда №2 Медеуского района города Алматы Фаррух ОМАРОВ, тщательно изучив материалы дела, приговорил Григорьева и Нурболатова к 8 годам лишения свободы.
В биографии судьи Омарова есть годы службы в антикоррупционной службе.
Видео задержания:
Видео с оперативной видео-аудио записи:
Руки свечение:
