На что делать современное искусство в Казахстане, если государство в него вкладываться не хочет, а бизнес не может
На снимке: Вероника Насальская в спектакле театра ARTиШОК "Аккомпаниаторша". Фото: radiotochka.kz
На что делать современное искусство, если государство в него вкладываться не хочет, а бизнес не может? И больше того – если культурная политика государства такова, чтобы никоим образом не заинтересовать бизнес в финансировании культурных проектов.
Бедный театр
Концепция «бедного театра» появилась в середине прошлого века в Польше. Режиссер, культуролог и реформатор современного театра Ежи ГРОТОВСКИЙ придумал собственную театральную систему, в которой отказался от музыки, сценографии, костюмов и прочих внешних атрибутов, сосредоточив внимание исключительно на актере.
Таким образом, для функционирования «бедного театра» по Гротовскому необходим только актер и зритель. Но в наших современных отечественных театральных реалиях выражение «бедный театр», особенно когда дело касается театра частного, приобретает буквальный смысл.
В конце февраля этого года алматинские театралы обсуждали только одну тему: невиданный убыток фестиваля исполнительских искусств «Откровение». Директор фестиваля Ольга СУЛТАНОВА (на снимке) объявила, что впервые за четыре года проведения мероприятия она осталась должна своим партнерам 9,5 миллиона тенге. Из них 2 миллиона – чистый минус, то есть те средства, которые ей не удалось найти через от спонсоров. Остальная сумма – непроданные билеты.
Отчего так получилось, что билетов на фестивальные спектакли не продалось больше, чем на семь миллионов, выяснить важно, но в решении вопроса о долгах это не поможет. Султанова во всех интервью повторяет: уже два года подряд государство открещивается от единственного в стране фестиваля современного театра, в качестве поддержки предлагая лишь информационную, и то – размещение пресс-релиза на сайте управления культуры Алматы. А между тем, именно это управление в первые два года выделяло значительные суммы на привоз зарубежных театров.
Но самое грустное, что это первый год, когда денег не дает и бизнес. Как рассказывает продюсер фестиваля, за время поисков средств бизнесмены ей отказали не только в финансировании «Откровения», но и просто в том, чтобы дать денег в долг.
Чтоб никто не догадался
Не раз приходилось слышать о том, что бизнес, если и дает некоторые суммы на поддержку культурных проектов, предпочитает это не афишировать. Мол, тогда все узнают, что у меня есть деньги, а зачем мне это надо.
Яркий пример тому – краудфандинговая акция театра ARTиШОК «Театру нужен воздух», когда команда собирала средства на то, чтобы обеспечить театральный подвальчик системой кондиционирования. Тогда свои небольшие вклады сделали несколько частных компаний, зрители театра, но за вентиляцию в конечном итоге заплатил один человек – бизнесмен из Новосибирска, который не назвал свое имя прессе. Когда дело касается отечественных бизнесменов, такие ситуации тоже случаются.
Чуть ли не единственный пример открытой поддержки бизнесом театра – «Жас Сахна». Но ситуация там в корне другая: бизнесвуман Жанна ОМАРОВА, владелица сети мебельных салонов «Жанна», вложила собственные средства не просто в театр, а в мемориал своему отцу, режиссеру Байтену ОМАРОВУ.
Театр «Жас Сахна» имени Байтена Омарова расположен в удачном районе – в центре Алматы, на линии метро. Ему отвели место на цокольном этаже мебельного салона, а сам зал, визуально и по оснащению, объективно один из лучших в мегаполисе.
С протянутой рукой
У некоторых же независимых театральных команд собственного помещения нет вообще. Театральный продюсер Разия ХАСАНОВА, автор спектаклей «Любовница» и «Другая Дюймовочка», вынуждена брать сцены в аренду. Но ее пример – один из немногих удачных в перечне небогатых частных театров.
Продавая билеты по алматинским меркам задорого, Хасанова собирает аншлаг за аншлагом и позволяет прилично зарабатывать своим артистам. Больше того, она повторяет, что считает ниже своего достоинства просить деньги у меценатов: ее театр – это ее бизнес, и бизнес вполне доходный. Другое дело, что оба спектакля Хасановой с трудом можно назвать современным театром, это ближе к антрепризному движению, массовой культуре.
Однако, нельзя забывать, что на первый спектакль, «Любовницу», Разия Хасанова получила грант общественного фонда.
Такие фонды, а также культурные миссии, несут на себе громадную нагрузку, когда дело касается поддержки современного искусства в Казахстане.
Львиная доля важных проектов, особенно в области театра, в последние годы создана на средства Фонда Сорос-Казахстан, Британского Совета, Гете-Института, фонда Фридриха Эберта, ЮНЕСКО.
Особняком здесь стоит Россотрудничество, которое хоть и поддерживает по большей части государственные русские театры в Казахстане, но сейчас с российской культурной миссией ведет переговоры театр «Дом Q», который ищет средства, чтобы привезти свой спектакль «Причины жить» в Москву и попасть в программу мероприятий празднования 125-летия со дня рождения Марины ЦВЕТАЕВОЙ.
Без денег, но с алкоголем
Главная причина, отчего бизнес не стремится финансировать культуру - отсутствие видимых мотиваций и внятного профита. От инвестиций в искусство в казахстанских условиях частные компании не только не получат заметных преимуществ, но и элементарно – заработают убытки. Есть еще и причина, уже обозначенная выше: в давно культивируемой традиции укрытия доходов есть вероятность эти самые доходы рассекретить.
Но всем известна другая истина: практически всегда положительный ответ можно получить на просьбу помочь «натурой» – когда дело касается, например, алкоголя. В свете принятия закона о запрете на рекламу такой продукции, сотрудничество с организаторами мероприятий и событий остается одним из немногих способов промоушна для алкогольных брендов. Поэтому культурные акции часто могут проходить хоть и небогато, но весело.
А как на Западе?
В то же время, в мире существует масса моделей, которым можно следовать в выстраивании модели отношений между государством, бизнесом и культурой. В странах Европы, например, предприятия, которые оказывают меценатскую помощь, получают послабления по уплате налогов: в Германии налоги для компаний в случае поддержки проектов могут быть уменьшены на треть, во Франции почти на две трети.
Быть открытым меценатом на западе почетно, престижно и выгодно. К примеру, в США налоговые льготы зависят и от статуса принимающей организации – так, для открытых фондов они выше, для закрытых – ниже.
В Казахстане же не раз за годы независимости обсуждались проекты законов о культуре, куда предлагали внести пункт о льготах для компаний, вкладывающих деньги в финансирование культурных проектов. Но до сих пор никаких ощутимых бонусов бизнес за это не имеет, больше того - в мировых рейтингах по уровню развития благотворительности и меценатства наша страна не входит даже в первую сотню.
