Но к ответственности медиков привлечь не могут. Слишком много виноватых
На снимке: Раушан Мустафаева, мать малышки Амины, которая по вине врачей стала инвалидом, уже не знает, где искать справедливости.
Долгожданная радость
Амина РАСБАЕВА родилась 13 июля 2019-го года. Это был здоровый ребёнок весом в 3 килограмма и ростом 53 сантиметра.
- Я родила без осложнений, беременность проходила нормально. Через 3 дня после родов нас выписали, мы с мужем не могли нарадоваться на нашего ребёнка. Но почему-то в нашей городской поликлинике номер 2, по месту жительства, про нас словно забыли. Ни педиатр, ни медсестра к нам не приходили. Только 17 июля, не дождавшись, когда к нам придёт педиатр, я сама позвонила в поликлинику. Я забеспокоилась: моя девочка стала вялой, и у неё кожа стала смуглой, - рассказывает мама Амины, Раушан МУСТАФАЕВА.
По её словам, педиатр Эльмира КОЙГЕЛДИЕВА, осмотрев ребёнка, сказала: "Держите ребёнка на солнце". Педиатра лишь немного удивило то, что у ребёнка очень смуглая кожа. "Наверное, это кто-то в родне у вас с тёмной кожей", - сказала она родителям. Врач пообещала на следующий день прийти измерить уровень билирубина у крохи. Но так и не пришла. Ребёнку лучше не становилось. Медсестра, которая пришла через 2 дня, почувствовала неладное и хотела измерить уровень билирубина у ребёнка. Но тестер у медсестры оказался нерабочим.
- Прибор еле починили. С горем пополам уровень билирубина у Амины всё же измерили. Оказалось, что показатель билирубина у моего ребёнка был 600 единиц. После этого стали срочно звонить педиатру. Она направила нас в детскую городскую больницу в Актобе. Там тест показал уровень билирубина 1130 единиц. Врачи горбольницы сказали, что у моей девочки неонатальная желтуха. Педиатр пропустила начало болезни. Реаниматолог сказала: у вашего ребёнка будут большие проблемы, если мы её, конечно же, спасём. Моя доченька лежала в реанимации, меня к ней пускали на 5 минут. А первого августа её выписали. В выписке было несколько диагнозов: ишемия мозга и пневмония. Это всё последствия ядерной желтухи, сказали нам врачи, - рассказывает Раушан Мустафаева.
После выписки родители маленькой Амины лечили её в частных клиниках. Из поликлиники номер 2 никто не интересовался, как дела у ребёнка. Педиатр Койгелдиева тоже внимания не проявляла. Родителям Амины приходилось самим постоянно напоминать о себе. Они сами ходили в поликлинику, приносили документы, которые там терялись.
Однажды на приёме у невропатолога врачу не понравились хаотичные движения ребенка. Врач сказала, что это похоже на признаки ДЦП. Ребёнка отправили на обследование. Раушан молилась, чтобы врач ошиблась. Но ДЦП подтвердился. Это были те самые "большие проблемы" - последствия ядерной желтухи, о которых говорила врач в больнице, когда Амину ложили в реанимацию.
- Нам пришлось ложиться на лечение в платную клинику. И в тот день я написала заявление в полицию и потребовала привлечь педиатра Койгелдиеву к ответственности, - вспоминает Раушан.
Недостаточность вины
Полиция отправила заявление Раушан в областной департамент контроля качества и безопасности услуг. Там вина Койгелдиевой и поликлиники была доказана. Именно из-за того, что врач-педиатр не обратила внимание на начинавшуюся желтуху, ребёнок впоследствии и оказался в реанимации в тяжёлом состоянии, что потом привело к его инвалидности. Потом следствие назначало ещё экспертизы. Вина поликлиники и врача педиатра доказывалась. Из облздрава пришёл ответ, что они тоже согласны с тем, что вина педиатра Койгелдиевой в случившемся есть. Но наказать ее, признались в облздраве, они не могут. К тому времени Койгелдиева уволилась из поликлиники номер 2 и ушла работать в частную клинику. Полиция тоже развела руками, следователь признал, что доказательства вины Койгелдиевой хоть и есть, но их недостаточно для привлечения её к уголовной ответственности. Вина врача, как говорили полицейские, доказана лишь частично. Есть вина и руководства клиники в организации работы. Чьей вины больше и какая важнее – непонятно. И дело поэтому прекратили.
Родители Амины через прокуратуру добились того, чтобы дело возобновили опять. Следователи назначили новые экспертизы. И тут начало твориться что-то странное.
Дело затягивалось, его перепоручали разным следователям. Не дождавшись результатов экспертиз, полицейские прекращали дело и списывали его в архив. Прокуроры возобновляли его снова. Порою Раушан самой приходилось становиться детективом. Устав три месяца ждать результатов очередной экспертизы, Раушан обратилась к дознавателю, который сказал, что документы он, как положено, отправил в Актюбинский центр судмедэкспертиз. Раушан сделала туда запрос, ей ответили, что документов от полиции не приходило. Они как, оказалось, просто лежали в сейфе. Одну экспертизу в столице не смогли полноценно провести, потому что актюбинские полицейские не предоставили необходимы медицинские документы.
А однажды в полиции потеряли удостоверение Койгельдиевой. Потом не могли найти результаты трех экспертиз. Их нашли только после того, как Раушан пригрозила, что пойдёт на приём к начальнику областного департамента полиции.
- Мне, как следователю, пришлось самой искать эти документы в больницах и поликлинике и предоставлять их полиции, чтобы они отправили их экспертам... Затем меня в полиции стали убеждать, что мой ребёнок стал инвалидом из-за того, что я поступила рожать с инфекцией. Я показала справки, что при поступлении я была здорова, - делится с нами Раушан.
Врач пользовалась чужой ЭЦП
Получив наконец-то результаты новых экспертиз, полиция… прекратила дело в связи с истечением срока давности для привлечения врача к ответственности. Но прокуроры возобновили это дело опять. И тут при расследовании всплыл ещё один факт: Койгелдиева, как оказалось, пока шло следствие незаконно просматривала электронные медицинские документы Амины через базу "Даму мед". Делала она это через электронный ключ другого врача из айтекебийской райбольницы. Полиция это проверила и подтвердила, но не усмотрела в действиях врача состава уголовного правонарушения.
Новая экспертиза снова подтвердила, что вина медиков в том, что ребёнок стал инвалидом, есть. Но полиции этого снова недостаточно.
- Полиция ссылается на то, что в экспертизе говорится, что вина Койгелдиевой подтверждается частично. То есть кроме её вины, есть вина и поликлиники, и роддома - там неправильно определили группу крови ребёнка. А это значит, по логике полицейских, привлечь Койгелдиеву к уголовной ответственности нельзя. Сейчас Амине экспертиза установила 75 процентов утери трудоспособности и тяжкий вред здоровью. "Развившаяся ядерная желтуха… в результате ненадлежащего оказания медицинской помощи врачом Койгелдиевой привела к тяжким последствиям со стороны нервной системы в виде необратимых изменений головного мозга, а именно снижению интеллекта…" Сейчас у моей доченьки ДЦП, гиперкинетическая форма. Тетрапарез тяжёлой степени тяжести, без стадии самостоятельной ходьбы. Ей дали инвалидность. Этого разве недостаточно, чтобы врач ответила по закону за то, что искалечила жизнь ребёнку? В прокуратуре мне тоже говорят, чтобы я подавала на врачей в гражданский суд, уголовной перспективы они не видят, – недоумевает Раушан.
За то время, что Раушан бьётся с системой, сменилось три начальника облздрава.
- Один из начальников облздрава даже попенял мне: Вы же добились, что мы уволили Койгелдиеву, чего же Вы ещё хотите. Но, как я узнала, врач уволилась по собственному желанию. Себе в заслугу они поставили ещё то, что дочке быстро инвалидность дали, - говорит Раушан.
Врачи, проводившие экспертизы, нашли целый букет недостатков и в роддоме, где неправильно определили группу крови, и в поликлинике, и в работе врача-педиатра. В документах это названо "единая цепь недостатков оказания медицинской помощи". Полиция трактует это по-своему: "Недостатки и дефекты в оказании медицинской помощи Расбаевой Амины недостаточны для привлечения врачей к уголовной ответственности" – эти слова следователи переписывают из постановления в постановление. Прокуроры отменяют постановления полицейских о прекращении уголовного дела, дают указания, но следователи указания прокуроров не исполняют, и всё начинается сначала.
Куда идти за справедливостью, Раушан не знает.
- Может, моей девочке надо умереть, чтобы полиция посчитала, что теперь-то врача уж можно привлечь к уголовной ответственности? - говорит Раушан.
