Врачей никто не защитит: ни правосудие, ни власть
Самолёт летел в Южную Корею. Всё было, как обычно, стюардессы разносили еду, пассажиры убивали время, кто как мог. Времени до Сеула было предостаточно. Многие спали.
Вдруг по громкоговорителю объявили, что срочно нужен врач или медицинская сестра. Мой товарищ, летевший этим рейсом, быстро поднялся и подошёл к стюардессе. Кореянка что-то объясняла на ломаном английском, а мой друг мало что понимал на иностранном, но девушка быстро повела его в бизнес-класс.
На полу лежала апашка без признаков жизни. Видимо, летела на лечение. Рядом сын в истерике и панике. Все кругом бегают, но никто ничего не может сделать.
Мой друг проверил пульс, дыхание – клиническая смерть. Стал массажировать сердце, дышать "рот в рот". Но слабое сердце всё не хотело биться никак. Он попросил принести все лекарства, что есть на борту самолёта. Стюардессы принесли. Все ампулы и таблетки иностранные и надписи тоже. Слава богу, что мы учили латынь, и названия лекарств всегда дублируются на ней. Он нашёл нужную ампулу, хотя до конца не был уверен, и на свой страх и риск набрал шприц и в условиях самолёта сделал бабушке укол прямо в сердце.
Продолжил делать массаж и дышать. Счет шел на секунды, пот лил градом, шансов почти не было, но лекарство подействовало, и сердце заработало. Апашка сделала глубокий вдох и открыла глаза, попросив пить.
Долетели до Сеула нормально. Там встретили медики на скорой и увезли пациентку до госпиталя, а мой друг поехал в свою гостиницу, где должна была пройти конференция урологов.
Рано утром мне позвонил главный врач одной из больниц. Поступил главный травматолог страны с инсультом. Человек уважаемый в нашей среде и авторитетный. Я быстро поднялся и поехал к нему. Ишемический инсульт. Еле разговаривает, с трудом открывает глаза. Вчера был на совещании, переволновался и ночью "поплыл", как у нас говорят. То есть начал терять сознание и речь стала невнятной. Вызвали скорую и сюда. Лечат, смотрят, вроде всё хорошо. В таких случаях надо лечиться долго, потом реабилитация и прочее. В общем, я ему пожелал скорейшего выздоровления и поехал на работу.
На следующий день хотел спросить, как дела у него, а его уже нет в больнице. Сердце ёкнуло, конечно же, что случилось? Оказалось, ничего. Наш "тяжелобольной" уже, оказывается, в операционной, оперирует своих пациентов. Потому что он обещал им, понимаете ли…
Врачи странные, согласитесь? От всех мы требуем неукоснительного выполнения правил и норм поведения при заболеваниях, а сами? Тут сразу в голове всплывают избитые фразы про долг, обязанность и клятвы всякие. Но я не любитель громких фраз. Да, конечно, долг, призвание и прочая ерунда.
Но почему, когда полицейский спасает кого-то или пожарник извлекает из огня людей, мы восхваляем их, награждаем, делаем фильмы, это вроде как тоже их долг?
Нет, я ничего против них не имею, а наоборот считаю их героями. И правильно, что восхваляем. Просто почему с врачами не так? Как-то странно.
В первые дни войны наших солдат отправляли в атаку с одной винтовкой на троих, и они шли, закрывая своими телами амбразуры. Когда читаешь про это, становится жутко, так же? Просто бежать и кричать на вражеские пулемёты. И надеяться только на везение. Не попали, ранили – повезло.
Точно так же бросились на пандемию и мои коллеги в начале этой войны. Тут враг невидимый и коварный. Без защитных костюмов, масок они встречали самолёты с иностранцами и нашими туристами, провожали в госпитали, гостиницы. Работали сутками. Потом пошёл шквал больных, а они всё там же на передовой. Переболели все. Лечились кто в больнице, кто дома. Чем лечить было непонятно, лекарств ещё не было, да и быть не могло, потому что вирус неизученный. Кто-то назначал таблетки от лихорадки Эболы и вроде помогало, а кто-то давал лекарства от СПИДа, и вроде тоже помогло. Единичные статьи в каких-то журналах.
Достали, привезли эти лекарства и начали лечить. Суматоха, аврал. Сутками, неделями, месяцами простые врачи не выходили из больниц. Постепенно научились лечить и спасать. Палаты были переполнены, не хватало всего, что было нужно. Гуманитарная помощь, срочные доставки со всех концов света…
Люди падали с ног, впадали в депрессию, глотали на ходу таблетки и снова в бой.
Ну об этом вы все знаете и помните. Я сейчас о другом. Что такое героизм вообще? Думаю, это когда ты идёшь на верную смерть ради других, закрывая ту самую амбразуру своим телом. Клятвы, присяги дают все по долгу службы, но выполняют же их единицы. Эти единицы и есть те самые герои, так же?
Сейчас нас накрыла новая волна вируса. Война возобновилась после короткого перемирия. Враг видоизменился, стал более опасным и смертоносным. И опять наши герои на передовой. "Такая у вас работа! Вы сами выбрали её и маленькую зарплату!" - скажет кто-то. В принципе, это правильно. Но так можно сказать и про военных, полицейских, тех же пожарников, спортсменов.
Мы все стали критиками. Или критиканами. Вся наша жизнь становится шоу-программой или, как нынче говорят, "реалити-шоу". С ведром попкорна можно сидеть возле телевизора и ругать всех и вся. Если это касается футбола или хоккея, в которых мы все эксперты, то это понятно, потому что мы к этому привыкли. Но жизнь не реалити-шоу, и человеческие жизни не фигуры в компьютерной игре, которых можно оживить и начать играть заново.
Вы слышали когда-нибудь, чтобы врачи массово возмущались? Бастовали, требовали высокую зарплату, условий и много чего ещё? Создаётся такое мнение, что их всё устраивает, так же? Не просят, значит не надо. Значит, и так хорошо. И вообще, если молчат, то можно их и дальше давить. Они беспомощны против силы. Да, это так. Поэтому их можно преследовать, сажать, накидываться на них с кулаками и даже избить. Даже если он на "высоком" посту. А что он сделает? Других, кто носит форму, бить опасно – там реальный срок светит, и вряд ли отвертишься. А тут? Тут запросто. И никто их не защитит. Ни правосудие, ни власть. Почему? Да потому что и правосудию нашему тоже интересно ловить и сажать врачей. Это как стрелять в куропаток. Пушистые, безобидные птички и очень вкусные. Убьёшь одного, остальные разлетаются, кто куда, но не далеко, и вновь сидят. Вот можно целыми днями ходить за ними и стрелять, пока всех не перебьёшь. Вот как-то так.
И что я хочу сказать? Просто того первого моего друга звали Иван Иванович ЛИ, а второго Нурлан Жумагулович БАТПЕНОВ. Они погибли первыми тогда. По стране около двухсот медиков погибло от этого вируса. И про каждого из них можно было бы написать много таких историй. Они были лучшими из лучших. А в мире погибло около ста двадцати тысяч врачей. Только вдумайтесь в эти цифры. И они всё ещё продолжают умирать у постели своих пациентов, зная о том, что борются со смертельным вирусом и что могут сами умереть.
Ну и что? - может, кто-то задаёт этот вопрос сейчас, - ведь умирают все. Просто каждый из этих врачей спасал более тысячи человеческих жизней в год, вот и посчитайте, скольких людей они могли бы спасти сегодня, если бы были элементарные средства защиты, вакцина, те лекарства и тот опыт, которые есть сегодня. А так… Так они все сейчас в лучшем из миров и, наверное, там тоже нужны хорошие врачи.
О героях слагают легенды, ставят памятники. Чтобы люди помнили о них, особенно дети. Потому что этого нельзя забывать. Потому что мы люди. Так давайте не будем забывать о них, о тихих героях, которые свои жизни отдали на то, чтобы сдержать пандемию, остались верными своей профессии, долгу чести - чего становится так мало в нашей жизни и, возможно, в скором времени не будет вообще. Потому что тех, кого не перебили мы сами, может убить вирус.
Так что берегите себя и, прошу вас, берегите хороших врачей, пока они есть.
Фото: Александр Глуз/"Петербургский дневник".
