Иностранцы получают «зеленый коридор» на 25 лет, а отечественные компании вынуждены выживать
Правительство отчиталось о выполнении поручений президента по привлечению инвестиций в экономику страны. Обновлена Концепция инвестиционной политики, создан инвестиционный штаб и внедрена национальная цифровая платформа, позволяющая сопровождать проекты в режиме «одного окна». И к 2029 планируется привлечь не менее $150 млрд инвестиций.
Задача амбициозная, особенно с учетом нынешних показателей. В 2024 году при вливании $17 млрд чистый приток прямых иностранных инвестиций был в минусе на $2,6 млрд, а за первый квартал 2025 приток составил всего около $6 млрд. Поэтому вся надежда на инвестиционные соглашения – особая форма договора между правительством и инвестором, закрепленная в статье 295-2 Предпринимательского кодекса. Они гарантируют инвестору стабильность законодательства и налоговых преференций сразу на 25 лет.
По информации правительства, иностранный инвестор оценил возможности четвертьвековых льгот. Если в 2024 году было заключено 6 таких договоров, в 2025-м — уже 21. Речь идёт о проектах стоимостью свыше $60 млн (или 7,5 млн МРП – около 29 млрд тенге).
Нестабильность враг инвестиций
Инвестиции Казахстану нужны как воздух. При хроническом дефиците бюджета, больше половины которого уходит на социальные программы, строить за свой счет заводы и фабрики не получается. Тем более у нас как бы рынок и государство уже лет 15 выходит из бизнеса, давая дорогу частному капиталу.
Но частники, судя по низкому притоку инвестиций, не особо стремятся вкладываться в реальное производство, предпочитая добычу полезных ископаемых или торговлю. И причина в непредсказуемости законодательства, которое за год может поменяться несколько раз. Об этой проблеме регулярно заявляют, как бизнес-ассоциации, так и иностранные инвесторы.
НПП «Атамекен» прямо признали, что «из-за правовой неопределённости иностранные инвесторы не спешат заходить на рынок Казахстана». На двусмысленность и изменчивость законов указывал и посол США. Для крупного инвестора, вкладывающего десятки или сотни миллионов долларов, риски внезапного изменения правил слишком велики. Поэтому гарантия стабильности – страховка от политических и регуляторных рисков, которая должна вернуть доверие иностранных денег к Казахстану. Но сильно смущают сроки гарантий.
Второе дно
Выгода инвестора очевидна. Условий 27 уже заключенных, соглашений в открытом доступе нет, и можно не сомневаться, что они индивидуальны. Но есть законодательно утвержденные единые правила заключения инвестсоглашений. Поэтому можно предположить, что инвестор получает освобождение от корпоративного подоходного налога, нулевые ставки по налогу на имущество и земельному налогу, освобождение от таможенных пошлин и НДС при ввозе оборудования и сырья и «зеленого коридор» в решении вопросов с местной властью через Kazakh Invest и инвестиционные штабы. И иммунитет к изменениям в законодательстве. И все это сроком до 25 лет.
Если через 10 лет страна захочет повысить налоги или ужесточить экологические стандарты, эти изменения не будут касаться компаний, заключивших соглашения. По сути, мы получаем двойной режим регулирования, чреватый неравенством, отсутствием здоровой конкуренции и коррупционными рисками.
Фиксированные налоговые льготы на четверть века ограничивают гибкость бюджетной политики. Если проект окажется неэффективным, государство все равно обязано сохранять льготы. В противном случае международные суды и многомиллиардные иски.
Любому производственному бизнесу достаточно 5-10 лет, чтобы встать на рельсы, наладить стабильные рынки сбыта и выйти в прибыль. Ну или понять, что ловить нечего и обанкротится. Иностранцы получают карт-бланш на 25 лет. Местные компании вынуждены работать в постоянно меняющемся налоговом и регуляторном поле, без таких долгосрочных гарантий. И это создает эффект «двух экономик».
Привилегированный инвестиционный сектор с особыми условиями и остальной бизнес, несущий все риски изменений законодательства. При этом иностранные инвесторы вкладывают деньги в наиболее прибыльные ниши. Казахстанскому бизнесу остаются малорентабельные, поскольку в неравных условиях конкурировать невозможно. Иностранные предприятия могут позволить себе более низкие цены, лучшие зарплаты, агрессивный захват рынка.
Те же грабли?
Взамен на четвертьвековые гарантии инвестор берет на себя «встречные обязательства». Создание рабочих мест, локализацию производства, казсодержание, обучение кадров, внедрение новых технологий.
Но фишка в том, что основную часть этих обязательств инвестор выполнит, просто построив предприятие. Казахстан уже сталкивался с подобными формами «долгосрочной стабильности» – в нефтегазовых соглашениях о разделе продукции (СРП).
Эти контракты дали стране технологии и инвестиции, но при этом ограничили налоговую гибкость на десятилетия. Кроме того, доля казахстанского содержания в закупках товаров и услуг крупнейших нефтяных компаний составляет от 7 до 20%.
И это при том, что в «казсодержание» включаются расходы на электроэнергию, воду, покупку местного песка и гравия. Здесь же прием на работу казахстанцев в качестве охранника или уборщицы.
Или взять наш автопром. По официальным данным уровень локализации производства составляет порядка 30%, но эксперты говорят о 5-10%. При этом казахстанские автопредприятия, которые пользуются льготами уже лет 20, ежегодно выпускают от 30 до 50 тысяч легковых автомобилей. Для примера, в 2024 году Узбекистан собрал около 400 тысяч, Россия – более миллиона, а Китай – свыше 31 миллиона авто.
Долгосрочные налоговые льготы фактически «консервируют» часть экономики, государство не может изменить условия даже при изменении ситуации на рынке. И если таких соглашений станет много, гибкость фискальной и конкурентной политики уменьшится. Власти не смогут выравнивать условия для других участников рынка.
Чтобы избежать этого надо бы создать зеркальные инструменты поддержки. Например, гарантии стабильности для казахстанского бизнеса сроком хотя бы на 10–15 лет и жестко контролировать выполнение обязательств со стороны инвесторов. Чтобы преференции, тем более на 25 лет, давали реальный эффект через локализацию, кадры и налоги. И не к 2050 году, а уже сейчас.
Фото: Ratel.kz
