Почувствует ли подавляющее большинство граждан после принятия нового уголовного кодекса хоть какое-то улучшение в указанной сфере? Очень сомневаюсь. Спросите – почему? А прочтите три короткие истории
Парламент принял новый уголовный кодекс, который теперь ожидает подписи президента. Для юристов новый кодекс – эпохальное событие. Однако поймал себя на мысли, что комментировать по большому счету нечего. Потому что на самом деле ничего не изменится. Ведь дело вовсе не в кодексе. Какая разница – сколько лет предусмотрено за то или иное преступление, какая разница – как сформулированы составы преступлений, ну подумаешь, ряд преступлений перекочевали в административный кодекс. Почувствует ли подавляющее большинство граждан после принятия нового уголовного кодекса хоть какое-то улучшение в указанной сфере? Очень сомневаюсь. Спросите – почему? А прочтите три короткие истории из жизни одного районного УВД, которые случились в самое последнее время, и всё станет понятно. Это из моей собственной практики.
Как сменить начальника УВД?
В одной общественной организации произошел раскол во взглядах на кандидатуру руководителя. Что ж, обычное дело. Решается элементарно: созывается общее собрание, на котором меньшинство подчиняется решению большинства. Однако одна из противоборствующих сторон не была уверена в поддержке большинства членов. Поэтому результаты проведенного этой группой собрания были подтасованы.
Понимая, что при открытом предъявлении действующему руководителю протокола собрания со списками участников, подлог моментально выявится, группа решает пойти иным путем. В «вечерку» дается объявление, что печать и оригиналы учредительных документов организации якобы утеряны. Изготавливается новая печать, в департамент юстиции сдается пакет документов для перерегистрации. Все происходит в тайне от действующего руководителя. После внесения изменений в базе данных электронного правительства направляются письма в банк и другие организации с уведомлением, что руководитель и юридический адрес изменились. Всё, финита ля комедия.
У действующего руководителя – шок. Подается заявление в РУВД о совершенном преступлении по факту самоуправства. Ведь как должна была поступить та группа членов организации, которая считает свой протокол собрания легитимным? Правильно, предъявить протокол действующему руководителю, а в случае отказа передать печать и документы – обратиться с исковым заявлением в суд. Однако в суде моментально бы выяснился подлог с голосами. Поэтому и был разработан план с обманом об утере печати и оригиналов правоустанавливающих документов. Классическое самоуправство.
И что же районное УВД? А в возбуждении уголовного дела – отказано. Инспектор полиции написал в постановлении, что бывший руководитель якобы отказалась отдавать правоустанавливающие документы и печать после предъявления ей протокола собрания. Однако об этом прежний руководитель узнала только из текста постановления, ей инспектор подобного вопроса даже не задал. И не сопоставил два факта: якобы отказ руководителя передать печать и документы, и объявление в «вечерке» об утере печати и документов.
В общем, по мнению УВД получилось, что во всех организациях менять руководителей можно именно так: надо сфабриковать решение общего собрания, дать объявление об утере печати и документов, изготовить новую печать и провести обманным путем перерегистрацию в тайне от действующего руководителя. Скажите, кто-нибудь верит, что отказ в возбуждении уголовного дела произошел бескорыстно, исключительно из-за особого понимания инспектором положений действующего уголовного кодекса? Ведь смена руководителя – это, в первую очередь, получение контроля над денежными потоками организации, которая хоть и является общественной, но «переваривает» значительные суммы. Так что же изменится после принятия парламентом и подписания президентом нового уголовного кодекса?
Ворон ворону… или олигарх всегда прав
История вторая. В одну очень крупную торговую организацию, владеющую почти сотней магазинов по всему Казахстану с популярными торговыми марками одежды, взяли на работу иностранного менеджера. Через несколько месяцев стало понятно, что у него не складываются отношения с одним из подчиненных – руководителем сети магазинов с определенной торговой маркой. При этом ни генеральный директор, ни начальник отдела кадров, ни сам иностранный менеджер не смогли объяснить своему работнику – в чем именно заключаются претензии. Было сказано просто: раз не он не нравится иностранцу, которого пригласил учредитель, значит, ему следует уйти из компании.
Менеджер среднего звена обратился за юридической помощью. В компании на него уже начались гонения: объявили надуманный выговор, а затем и вовсе приказом отстранили от работы прямо в противоречие с трудовым кодексом. Пришлось подать иск в суд о восстановлении трудовых прав. Такая дерзость, видимо, озадачила руководство компании. Менеджеру все стали говорить, что качать права бесполезно, ведь учредитель компании – влиятельнейший и богатейший человек в стране. Помимо всех этих магазинов и торговых марок одежды он владеет тремя автосалонами, в т.ч. с самыми престижными и дорогими марками, у него шикарные поместья, гостиничные комплексы и даже гоночная трасса мирового уровня.
Советником по внутренней безопасности у генерального директора работает бывший сотрудник правоохранительных органов. Естественно, тоже далеко не последний человек, «профессионал» именно в том, что ценится в наших правоохранительных структурах. Так вот, этот советник в одном из разговоров, злясь от того, что взбунтовавшийся менеджер не соглашается уволиться «по хорошему», скатился к оскорблениям и угрозам. Называл работника «пацаненком», «щеглом» и т.п., угрожал «сломать» его, говорил «не ссы против ветра» и т.п. жаргонные штучки, говорил, что «будет ему дерьмо», что он может сказать охранникам, и его выведут из офиса «с позором», вещи «перевернут и обшманают», что если он не знает, то они «так делают», что «бодаться с ним бесполезно», что он может «погрузить его в багажник и вывезти», и что «если он не верит ему, то плохо его знает».
Хорошо, что по моему совету менеджер после начала конфликта записывал на диктофон все свои служебные разговоры, и этот разговор с оскорблениями и угрозами также оказался полностью записанным. Подаем заявление в наше районное УВД с просьбой возбудить уголовное дело по статье «Угроза». Однако инспектор полиции уже на следующий день выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Он, оказывается, опросил советника генерального директора по внутренней безопасности, и тот пояснил, что якобы вообще не угрожал. При этом у инспектора лежит заявление, в котором прямо указано о наличии аудиозаписи с угрозами и готовности потерпевшего предоставить по требованию запись для прослушивания. Но инспектор не только не слушает запись, но даже не опрашивает потерпевшего! Ему и так всё сразу ясно! Он на глазок оценивает обстоятельства дела и приходит к выводу, что «отсутствуют достаточные основания опасаться приведения угрозы к исполнению». Получается, инспектор понял, что советник ему просто врал об отсутствии угрозы, но, тем не менее, оценил угрозу как не реальную. Конечно, разве можно себе такое представить, чтобы бывший сотрудник правоохранительных органов, работающий в крупнейшей компании с таким элитным учредителем, мог реально кому-то угрожать? Да быть такого просто не может в принципе! К чему же эти формальности с какими-то проверками? И как же, интересно знать, в данной ситуации поможет новый уголовный кодекс?
Субботник
Наконец, история заключительная. Молодая симпатичная девушка обратилась в наше печально знаменитое РУВД с заявлением о хищении сотового телефона, который она сама же нашла продающимся в одном из магазинов. На следующий день (вечером в субботу – это важный аспект!) ей звонит следователь и приглашает немедленно явиться забрать свой телефон. Девушка в отличном настроении приходит в УВД, но телефон ей никто отдавать не собирается. Вместо этого сообщают, что в данных ею накануне показаниях имеются противоречия, заставляют набрать на телефоне определенный код с смс. Как потом узнала девушка – это был код для получения пароля в личный кабинет, где можно получить доступ к детализации разговоров. Именно это и сделали сотрудники УВД без ее разрешения и, естественно, без соответствующего постановления и санкции прокурора.
Начинается нагнетание обстановки. С девушкой «работают» уже несколько сотрудников. Якобы выявляются новые нестыковки. Сотрудники начинают самостоятельно лазить в сотовом телефоне и находят личные фотографии девушки полуинтимного характера. К обвинению в заведомо ложных показаниях начинают прямо говорить девушке, что она якобы проститутка. Заводят потерпевшую в кабинет руководства. В итоге трое сотрудников, в т.ч. начальник, начинают самую настоящую экзекуцию. Один швыряет в неё связку ключей – попадает в голову, кричит: «Подними, сука!». Другой усиливает давление и описывает ей перспективу: сейчас снимем с тебя штаны и отправим в обезьянник к бомжам – пусть поразвлекаются. Одновременно вызывают с дежурки конвоира, который входит в кабинет начальства, чтобы спустить ее в КПЗ.
Только представьте себе ужас молоденькой девушки, которая всю эту грязь воспринимает совершенно серьезно. Раздумывать некогда, в ее сознании на доли секунды возникает картина, как ее насилуют бомжи в подвале, и она бросается к окну, совершенно не соображая, на каком этаже находится. Мгновение – и девушка висит на руках, держась за подоконник, только тут приходит осознание, что прыгать придется с третьего этажа. Но сил подняться уже нет, руки разжимаются… Благо, что упала на лобовое стекло припаркованного возле УВД автомобиля. Выжила, но с переломом позвоночника доставлена в больницу.
Вот такой поход получился за сотовым телефоном. А теперь небольшой анализ ситуации. Выходной день, суббота, вечер, все полицейские без формы – девушка помнит цвет их маек, настроены на отдых. Вспоминают про симпатичную потерпевшую. Возникает нехитрый план, который наверняка срабатывал много раз. Классический психологический наезд, подавление личности, а дальше – делай с ней что хочешь… Уже в больнице девушка меня спрашивает: скажите, а что такое «субботник», о котором ей говорили полицейские? Она не жила при Советском Союзе… и никогда не общалась с проститутками…
Естественно, что полицейские придумывают свою версию случившегося. Сразу начали выгораживать одного из соучастников, заявляя, что в кабинете их было только двое. Якобы испугалась девушка не унижений и угроз насилием, а уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, и вообще, хотят «порешать», чтобы ее признали чуть ли не сумасшедшей. Что ж, посмотрим, к каким выводам придет следствие. Если верх возьмет принцип «Своих не сдаем», будем добиваться публичного допроса с использованием детектора лжи. А как еще действовать в такой ситуации? Думаете, в коридорах и кабинетах РУВД установлены видеокамеры, и все происходящее окажется записанным? Предусматривает ли подобное новый уголовный кодекс?
