Для большинства в стране 31 декабря по-прежнему особый волшебный день
В раннем детстве мы Новый год никак не встречали. Родители были молодыми, оставляли нас на попечение бабушки и дедушки, а сами отправлялись праздновать с друзьями. Их сбор в гости сопровождали рев младшего брата и наши с сестрой повизгивания, но они не обращали на это никакого внимания. Напоследок мама душилась «Красной Москвой», папа «Тройным» одеколоном и оба в наилучшем расположении духа покидали нас. Они шли праздновать Новый год без нас! Но как только старшая сестра пошла в школу, все изменилось: в последние дни декабря в дом приносили настоящую живую елку, мы все вместе старательно ее наряжали. Тот, кто не жил в советские годы, тот никогда не поймет, что такое были тогда наши новогодние елки: мы сами красили бумагу, сами вырезали и делали цепи, гирлянды, снежинки и даже новогодние костюмы! Это сейчас можно купить практически любой наряд, а тогда его надо было придумать и самому воплотить в жизнь. С фантазией у меня было все в порядке, но рукодельницей, как ни старалась, увы, не стала. Все девочки в классе шили лучше меня. Мои «маскарадные» костюмы были из того, что находилось в бабушкином сундуке – исключительно этнического характера: то я была цыганкой (длинное платье апашки и ее же цветастая шаль), то узбечкой (мамина сестра жила под Бухарой и прислала платьице, а 25 косичек заплела мама), то… румыном: жилетка брата, белая рубашка, черные гамаши и шляпа отца…А какие кругом блистали снежные королевы! Принцессы! Лисички, белочки! Ведьмы! Розы! В классе пятом мне страшно повезло: пионервожатая Лена Левина, младшая сестра классной руководительницы Лилии Яковлевны, собственноручно сшила-сделала мне чудесный костюм: гнула проволоку, обматывала зеленой тканью, соединяла вместе желтые и белые лоскутки, шила «лепестки», точно следуя инструкции в журнале «Костер». Она потратила на это неделю! Конечно же, я получила приз за оригинальный наряд – я, если вы не поняли, была ромашкой! Единственной и неповторимой на школьной елке.
А какие были подарки! Ведь в магазинах не было того, что нам давали в этих бумажных кулечках: два мандарина, два зефира, вафли и самые разнообразные конфеты, лучшие из которых - «тузик» и «грильяж» - приберегались, как самые дорогие и вкусные, напоследок. А посылки от родных?! Тетушка из Узбекистана присылала изюм, урюк и диковинный фруктовый сахар «нават», а еще в посылке были байковые платьица для нас, они потом даже после стирки долго сладко пахли… Дядя из Ленинграда присылал индийский чай в красно-коричневых коробочках, апельсины и необыкновенные конфеты: наполовину темные, наполовину светлые.
Мы с мамой до сих пор вспоминаем праздник открывания посылок. Ее внукам этого никогда не понять. Они и слова-то такого не знают: «дефицит». И не понять им, как все вокруг «доставали» консервированный зеленый горошек, сгущенку, гречку, кофе, шампанское и даже майонез…Вы не поверите, но курица с гречкой была торжественным блюдом!
Охота за продуктами продолжалась годами. Я работала на киностудии, и вся хроника 30 декабря ждала Мулдагали, Юрия Федоровича или еще кого из директоров картин, которые договаривались о партии шампанского для нашего коллектива: по списку, каждому полагалась одна бутылка…. Иногда 30-го не получалось. Все приходили 31-го. И терпеливо ждали - какой же новый год без шампанского?!
А еще в последние дни декабря надо было сдавать фильмы союзного экрана в Москве. Желающих было мало: надо тащить с собой тяжелые металлические «яуфы» с пленкой, ждать, когда начальство посмотрит и подпишет акты (фильмы везли со всех студий страны) и обратный билет на самолет брать не раньше вечера 31-го… Если рейс задерживался, или акт не подписан – остаешься в Москве. У меня там были родные, близкие и сокурсники – я туда ехала с кучей фильмов и встречала Новый год со своими. В начале девяностых на Новый год бабуле и тетушке везла, кажется, какую-то крупу - повезло купить по случаю. Обратно тетушка упаковала мне селедку – тоже где-то «достала». По случаю Нового года один из друзей-иностранцев прислал мне корзину диковинных цветов. Наша московская бабуля вдохнула нежный аромат, окунула сухарик в чай и мечтательно сказала: вот если бы вместо цветов в этой корзине были продукты…Я горячо ее поддержала - готовила как раз плов без мяса… Рассказала потом «цветочную» историю киноведу Дмитриеву, который был начальником в Госфильмофонде. В ответ Владимир Юрьевич рассказал, как они тогда получили из-за рубежа (кажется, из Бельгийской синематеки) фильм. Каждая часть фильма хранится в отдельной металлической круглой коробке. Получили восемь запакованных жестянок. Дмитриев фильм видел. И точно знал: частей там семь. Может, коллеги перепутали, прислали другую картину? Сотрудники фонда стали по очереди открывать и методично просматривать на монтажном столе каждую часть. Все верно. Фильм тот же. Седьмая, финальная, часть на месте. Ничего не перепутано. Что же тогда в восьмой? Открыли, а там - аккуратно уложенные продовольственные деликатесы –копченая колбаса, сыр, шоколад! Это было в канун Нового года! Коллеги из синематеки, зная о продовольственном кризисе в стране, решились на рискованный трюк. Таможня пропустила груз как кинофильм, не подозревая, что одна коробка точно не с пленкой…Сюрприз был весьма кстати.
Воспоминаний, связанных со встречей Нового года, не счесть…
Ворох новогодних открыток, которые мы получали в преддверии праздника…. Интернета же не было. Да и мобильных телефонов тоже…
Зато гости валом валили в дом. Семья Брушко, с которыми мы дружили, приходила с пирогами, медом, мочеными арбузами. Соседи Богомазы – деда Ваня и баба Маня тоже были своими. Соленые грузди и семечки в Новый год были от них. Уходили все тоже не с пустыми руками: курт, баурсаки, мясо…Обмен едой как дарами продолжался годами…И Брушко, и Левины, как и многие мои одноклассники, живут теперь в Германии. На мамин юбилей – ровно через неделю после Нового года - Ирина Готлибовна Брушко приехать не смогла. Позвонила и полтора часа обе проплакали по телефону. Мама говорила: «Да, Ирина Готлибовна, вы правы, в коммунизме мы с вами жили, в коммунизме». Мы с братом переглянулись, засмеялись. Через месяц из Германии маме пришла посылка. Сестра по настоянию мамы соорудила ответную… Через три месяца та вернулась… невостребованной: Ирина Готлибовна, оказывается, переехала в другой город.
Еще в канун Нового года мы устраивали домашний концерт - пели, читали стихи и обходили всех с копилкой. Самыми щедрыми были Сайлау и Мухаметкали – вместо монет просовывали в деревянную копилку бумажные рубли. Поборы нам так понравились, что мы решили давать концерты при любом стечении народа, но родители быстро пресекли нашу вымогательскую акцию.
Прогресс наступал. Младшие уже смотрели телевизор и с недоумением разглядывали фильмоскоп - это по нему вы мультики смотрели? Да! Бабушка с дедушкой садились рядышком на диван и качали головами, глядя на изображение, что появлялось в темноте на белой стене: отец крутил ручку и читал текст: сказку про Буратино. Текст был на русском. Отец читал его по-казахски. Ата говорил: сикыр! То есть - волшебство!
А как-то на новогодние каникулы я приехала из Москвы и привезла по просьбе брата десять долларов, дома никто их тогда не видел, на исходе СССР они только начали появляться в столице. У меня были знакомые иностранцы. Младший дед сказал тогда удивившую меня фразу:
- Значит, Америка все-таки существует…
Я ахнула:
- Ты сомневался?! По телевизору сколько раз показывали!
Он пожал плечами:
- Мало ли что нам показывают. Могли придумать….
Я изумилась еще больше:
- Как это – придумать?! Кто?!
Он пояснил:
- Нам все время говорили - надо догнать и перегнать Америку. А никто никогда этой Америки не видел. Столько людей здесь, в Казахстане, и все только слышали про нее… За всю жизнь не встретил ни одного человека, кто видел ее. Думал, эту Америку власти придумали. Специально. Хотя твой дед тоже говорил, что Америка существует, он после войны какие-то американские ботинки купил, говорил, вот это настоящая обувь – кожа крепкая! Правда, я ему тоже не поверил... Но раз ты с американцами общаешься, значит, Америка правда есть.
Родной внучке он поверил. К тому же мои друзья из Калифорнии на очередной Новый год прислали для него маленький дорожный Коран. Ата прослезился, бережно взял Коран в руки, поцеловал, обежал с ним всё село – горделиво показал старикам, и вернул мне: ты часто в командировках, пусть у тебя и будет. В тот Новый год он не просто поверил в наличие Америки - он стал считать ее мусульманской страной…
Конечно, Новый год был праздником еды! И единения! Ата перед боем курантов давал бата и просил Всевышнего, чтобы Он был милостив к нам. Только тем, кто не жил здесь тогда, это кажется парадоксом.
Уверена, многие могут поделиться подобными новогодними воспоминаниями. О религиозной подоплеке его никто не помнил, он ассоциировался с запахом хвои, мандаринов, домашней выпечки, шампанского. Это был самый радостный праздник – как будто общий день рождения. Всенародных неполитических праздников у нас и тогда, и сейчас - раз-два и обчелся. Новогодний – именно такой. Он достался нам в наследство от советской власти, которая попыталась сначала запретить его как старорежимный и христианский, но затем все же включила его в календарь общих праздников. Как знать, может, лет через десять и здесь перестанут его отмечать. Наверное, у многих из вас, как и у меня, есть знакомые, которые уже сейчас перестали это делать, да и ряд местных изданий считают, что пора нам отказаться от дурной - если не порочной - традиции праздновать встречу Нового года. Но для большинства в стране 31 декабря по-прежнему – особый волшебный день. Хотя в чудеса верить уже не приходится, но праздник этот люблю как счастливое воспоминание. Как неожиданный и совсем не напрасный дар.
