Вышла в свет книга «ЖИР» 24-летней Мадины Мусиной (Мада Мада). Читайте рецензию Салимы Дуйсековой
На снимках: Мадина Мусина (Мада Мада) и обложка ее книги «ЖИР».
Ей были слишком малы твои тёртые джинсы
Девочка Мадина (в миру Мада Мада), страдающая оЖИРением, собирает по нью-йоркским мусоркам ошмётки чужого уюта – торшер, ковёр, кресло, плед, чтобы хоть как-то очеловечить пространство съёмной квартиры. В алюминиевой луже Гудзона отражаются чертоги стального Манхэттена, где полтора мильона обитателей с чугунным прилежанием удят золотых рыбок, обещанных страной больших возможностей, а маленькая толстая девочка роется в помойке, выуживая то швейный набор, то стопку польских журналов. У Мадины есть мама, сосредоточенная на работе и постоянно погружённая в свои мысли.
Её семья и другие животные
Иногда мама отправляет дочь к отцу, на каникулы в Алматы. Папа с мамой в разводе, и у папы с тех пор привычка жениться. Новых разнокалиберных папиных жён так много, что сознание девочки сложило их в одну в другую, как комплект матрёшек. Бабушка и троюродный дядя гоняют девочку в азык-тулик: «Мәдишка, один коньяк, два джин тоника, чекушку, Мальборо».
Ещё есть дядя по имени Альфред и с вечно ноющей женой Таней. Дядя не умеет сохранять контакты в мобильнике, поэтому с обратной стороны его приклеена бумажка с номерами жены и матери. Больше Альфреду звонить некуда. Тётя у девочки лесбиянка, а кузенов зовут Адиль и Мудиль.
В такой семейной обстановочке растёт героиня автобиографической книги Мадины МУСИНОЙ «ЖИР». В автобиографической ли? Не морочит ли Мусина читателю голову? Неужели возможно такое семейство, где 90-летняя бабушка носит рюмку в кармане кофты! Вдруг кто-нибудь рядом откупорит бутылку коньяка…
Мадина Мусина с роднёй не церемонится до степени, несовместимой с жизнью. Да что там с роднёй. Американским старикам из богадельни, где отрабатывала некие общественные благотворительные работы, девочка прямым текстом сообщает: «Ладно, старые жопы! Надеюсь, в следующем году увидимся! Если вы, конечно, дотянете! Буагагагагаг!»
Язык Мусиной - lingua barbara. Варварский, шершавый язык девчонки-оторвы.
Глоссарий Мады
(Какие из приведённых примеров являются жаргонизмами отдельных социальных групп, а какие придуманы Мадой, предоставляю судить читателям. - С. Д.)
Ащапаща - светская беседа
Башлик – обеспеченный мужчина
Баскич – баскетбол
Борщ – малоросс, малороссиянка
Бухич – усердное винопитие
Впизду! – доннер веттер!
Гашенный пипец – неловкий момент
Джяй – от нечего делать
Кяу-фяу – приятная барышня
Лоховоз – автобус
Мразный – отвратительный
Майкаспать – ночная рубашка
Моджо – либидо, сексуальная энергия
Ниссан сани – непрестижное авто
Подра – наперсница
Подкатинг – флирт
Певан – хмельной напиток
Патирок – суаре
Пиндосия – государство в Северной Америке
Сольф фано – занятия в музыкальной школе
Седан баклажан – чрезвычайно привлекательная барышня
Сидеть на хмуром – употреблять героин
Сексалина шляхта - ветреная барышня
Хрущовцы – обитатели спальных районов
Шпех - соитие
Шмети – чада
Шляу мяу - барышня, приятная во всех отношениях
Шароебиться – фланировать
Шляхта взгляд – «стрельба» глазами
Умер, бабушка, твой дедушка
Вот как она описывает поведение бабушки на похоронах дедушки. Его только что снесли на Баганашил, а семидесятилетняя свежая вдовушка обменивается с муллой красноречивыми переглядками и даёт ему номер телефона. Да что эта девчонка себе позволяет, схватится за сердце страж и блюститель нравов. А не страж и не блюститель, а просто нормальный человек с остаточным чувством юмора расхохочется и только головой мотнёт – вот ведь коза! И неизвестно, кто больше коза - веселушка-апашка или внучка.
С энтузиазмом пионерки в военно-спортивной игре «Зарница» бабуля принимает живейшее участие в охмурении иностранца, ухаживающего за племянницей. Племянница стесняется показывать потенциальному жениху бабушкину хрущобу. Поэтому на несколько суток арендуется приличная квартира, куда перетаскиваются семейные фоточки в рамках, вазы и прочие приметы обжитого жилья. Старушка ликует, предвкушая семейный спектакль, где зрителем - наивный иностранец. Здорово же обмануть «пиндоса»! Правда, в силу возраста «палится» и спрашивает при госте – а где здесь туалет?
Какое простодушное, бесцеремонное опрокидывание литературных традиций, довлеющих в казахской литературе. Книжные казахские бабушки уныло-стерильны, как медицинский шпатель, вынутый из раствора хлорамина. Эти бабушки не курят трубку. У них безупречные биографии. Они похожи на скверно лакированный портрет матери Терезы. Дедушкам тот же закостенелый литературный канон из соображений латентного сексизма даёт некоторые послабления. Аксакалам позволяется иметь безобидный закидон - прилежное вырезывание газетных заметок про себя любимого или слабость к свиному салу. Дедушке чудить можно, бабушке – ни-ни. И уж совершенно нельзя называть её Бабака…
В хороводе нелепейших родственников, соседей, однокашников, друзей Мадины бабушка Бабака – самый витальный персонаж. Сильно подозреваю, что бабуля оказала самое мощное влияние на внучку и лучше всех всё про неё понимает. «Не трогайте Мәдишку. У Мәдишки своя путь», - прозорливо вещает смешливая Пифия с рюмкой в кармане кофты.
И Мадина бодро прёт по своему пути, как локомотив, и на каждой странице роняет россыпи обсценных слов. А какими ещё словами можно описать окружающую её действительность?
Своя колея
В том-то и дело, что Мусина и не старается никого шокировать. Это её обыденный словарь, с помощью которого она инстинктивно, бессознательно отвергает изношенный, лживый, испакощенный язык агонизирующей эпохи.
Она отшвырнула слог изолгавшегося поколения родителей и пользуется волапюком подворотни, рэперского пятачка, кабацкой стойки. И нисколечко не стесняется членов своей семьи, похожих на пассажиров корабля дураков. Картина, созданная такими ядовитыми и пахучими красками, никак не реалистична.
Это комический гротеск, это иронический треш с вкраплениями искромётного бурлеска, это всё что угодно, но только не «социальный протест молодого поколения»! Потому что, читая «опус Мады», читатель смеётся от души, взахлёб, до слёз и, если верить классикам, именно в этот миг расстаётся с позорным прошлым, которое никак не спешит уходить со двора современности.
Я воровато заглянула в профайл Мадины Мусиной в фейсбуке. Девушке 24 года. Всю свою жизнь, вы только вообразите, всю свою жизнь она видит в телевизоре и на газетных страницах одни и те же физиономии.
До рвоты надоевшие, опостылевшие рожи постепенно на её глазах седели, скулы покрывались сеточкой морщин, оседали подбородки, обвисали щёки, набрякали веки. Языки заплетались, речь становилась дребезжащей, пока не превратилась в козлиное блеяние.
Не знаю, напишет ли Мадина Мусина ещё что-нибудь. Слова у неё не кончились. Они накапливаются на полях.
Зато я точно знаю другое.
У Мәдишки своя путь.
Фото: страница Мадины Мусиной в Facebook.
